Отгремела ангарская кампания протеста против Международного центра по обогащению урана в Ангарске, подведены ее итоги. Это первая акция протеста против объектов атомной отрасли, которая вызвала большой резонанс в СМИ, хотя крупные акции на подобные темы случаются практически каждый год.
На первый взгляд все атомные протесты никак не связаны между собой. Однако бросается в глаза то, что практически все атомные объекты, возбуждающие умы экологов и вызывающие эмоции, пришли из того советского прошлого, когда спешно делали ядерное оружие, не считаясь с потерями. Последствия работы атомной промышленности того времени нанесли тяжелый урон природе и здоровью жителей целых районов, а также сильно подмочили репутацию атомной отрасли.
Трагедия жителей Муслюмово и Татарской Караболки в Челябинской области – последствие аварии на ПО «Маяк», в тот момент крупнейшем производителе оружейного плутония в СССР. Протест против создания МЦОУ в Ангарске вызван хранением на Ангарском электролизном химическом комбинате большого количества отходов обогащения урана – гексафторида урана, который скапливался с очень давних советских времен, когда комбинат работал на нужды атомного оборонного комплекса. Знаменитая «ядерная песочница» в Красноуфимске Свердловской области – 82 тыс. тонн монацитового концентрата, радиоактивного песка с оксидом тория, хранящегося в ветхих деревянных складах, -- также была создана в самые первые годы создания советской атомной бомбы, когда начинку оружия собирались делать из ториевого сырья.
Перечислять эти объекты можно очень долго, получится целый справочник: места ядерных испытаний, технологических взрывов, свалки радиоактивных отходов, остатки разнообразных производств, отвалы добычи урановой руды, загрязненные территории. Таким образом, если взять почти любой атомный объект, который вызывает протесты, то можно будет увидеть, что это последствия безудержного стремления СССР к обладанию ядерным оружием. По всей видимости, в Федеральном агентстве по атомной энергетике (Росатом) не рассматривали проблему многочисленных антиатомных протестов именно с такой точки зрения, не охватывали ее целиком. Реакция представителей Росатома на протесты экологов показывает, что они воспринимали эту проблему как набор разрозненных объектов, почему-то вызывавших общественное внимание.
При более внимательном рассмотрении ситуации становится очевидным, что нет никакого острого противоречия между экологами и Росатомом, поскольку обе стороны в одинаковой степени являются заложниками советского наследства в атомной отрасли. И местное население, и сотрудники предприятий атомного ведомства страдают от последствий облучения и радиоактивного заражения. Россия давно проводит политику запрещения испытаний и нераспространения ядерного оружия, реакторы, производившие оружейный плутоний, давно заглушены. Подавляющая часть объектов советского атомного оборонного комплекса ныне представляет интерес разве что для историков атомной промышленности. Теперь нет нужды хранить эти старые секреты. Проблему борьбы с последствиями производства ядерного оружия в СССР теперь можно поставить гласно и в полном объеме.
Разумеется, ликвидация всех последствий работы советского оборонного комплекса потребует больших затрат и усилий. Выделение средств на эти цели из государственного бюджета и фонда будущих поколений можно только приветствовать и всесторонне поддерживать. Частично эти работы можно проводить за счет привлечения средств международных организаций, в рамках программ по захоронению отходов и увеличению радиационной безопасности. В утилизации ряда объектов могут даже принять участие иностранные инвесторы, как в проекте переработки монацитового концентрата в Красноуфимске и реабилитации территории складов, для чего создано ООО «Урал-Евро», 39% которого принадлежит Channel Construction World Wide Ltd.
Очевидно, что работы по ликвидации последствий производства ядерного оружия позволили бы серьезно улучшить имидж Росатома в глазах общественности, а также сильно увеличили бы радиационную безопасность во многих регионах России.