В конфликте, разгоревшемся в Карелии по поводу промышленной разработки в красивейших местах республики – ладожских шхерах и окрестностях озера Ястребиное, нет, собственно, ничего экстраординарного. Баталии сторонников сохранения уникальных природных ландшафтов и приверженцев быстрого экономического подъема Питкярантского района (весьма варварскими методами, с точки зрения экологов) вполне укладываются в классическую схему противостояния стабильности и развития.
Подобные столкновения интересов нормальны и широко распространены – в последние годы аналогичные сражения велись и ведутся за сохранение девственных лесов в Республике Коми, против промышленного освоения побережья Байкала, против загрязнения самого чистого на Земле Баренцева моря. В каждом субъекте федерации по сходным причинам периодически вспыхивают локальные войны, менее резонансные, но не менее ожесточенные. Нет никаких оснований считать это явлением чисто российским: стремительное развитие экономики поставило под угрозу реликтовые леса Канады, эвкалиптовые леса Уругвая и Эквадора, реки Китая, спровоцировав выступления экологической общественности.
Как показывает мировая практика, при очевидном отсутствии идеального решения, которое устроило бы все стороны, всегда есть возможность компромисса. Имеется такая возможность и в случае Карелии – в подобных ситуациях для промышленного освоения территорий принято использовать существующие в мире экологически чистые технологии. Для России этот путь не нов – центры чистых производств «ЮНИДО» (организация объединенных наций по промышленному развитию) создаются в нашей стране с 2000 года.
Впрочем, даже выбор в пользу природного заповедника не означает экономический застой Питкярантского района. В соседней Финляндии, например, 33 национальных парка (против трех в Карелии), которые живут не только за счет государственных дотаций (хотя, конечно, во многом благодаря им). Господдержка национальных парков не решает важнейшей проблемы – создания рабочих мест. Но с этой задачей более или менее успешно справляются местные власти, которые поощряют развитие экологического и этнического туризма, поддерживают традиционные промыслы коренного населения (оленеводство, рыболовство, сбор ягод), создают условия для научной работы в заповедниках. В Финляндии давно апробированы технологии нахождения баланса интересов разных общественных групп (в данном случае – интересов бизнеса и экологической общественности вкупе с наукой). Надо только присмотреться к чужому опыту и аккуратно, с учетом страновой специфики применить его у себя. Ведь государство как общественный институт как раз и призвано находить баланс интересов различных групп населения.
Однако власти Карелии утруждать себя явно не желают. Похоже, что они принялись за решение задачи с заранее готовым ответом и только делают вид, что занимаются оценкой аргументов сторон и поиском точки равновесия. Как выяснилось в ходе недавнего скандала, когда заместителя министра природных ресурсов Карелии Валерия Панова обвинили в получении крупной взятки за незаконную выдачу лицензий на недропользование (в том числе в районе Ястребиного), министерство уже все решило. И хотя этот скандал привел к отставке министра, есть основания полагать, что политика министерства санкционирована на высшем уровне. В пользу этой версии говорит тот факт, что, несмотря на обещания главы республики Сергея Катанандова разобраться в проблеме, разработка прилежащей к озеру территории продолжается. Судя по всему, власти Карелии (да разве только Карелии?) воспринимают возмущение общественности не как повод поискать наилучший выход из конфликтной ситуации, а как досадную помеху, препятствующую скорому воплощению в жизнь, по сути, уже принятых решений. Но такое отношение властей к своим обязанностям противоречит общественному предназначению государства и плодит социальные конфликты.
Елена Денисенко