Швеция официально провозгласила, что станет первой в мире страной, которая откажется от использования углеводородов. В электроэнергетике планируется достичь этого за счет применения АЭС и производства энергии от возобновляемых источников. А шведские автомобили и автобусы будут использовать биотопливо, что избавит страну от необходимости импортировать нефть и нефтепродукты, а также следить за столь непредсказуемым рынком. Кроме того, шведам удалось разорвать связь между экономическим ростом и увеличением выбросов парниковых газов: с 1990 года ВВП страны увеличился на 44%, а выбросы сократились на 9%. Во многом это стало результатом широкого внедрения природоохранных и энергосберегающих технологий. Неудивительно поэтому, что шведское Министерство экологии является одним из самых важных в правительстве, а его глава часто становится мировым ньюсмейкером. Именно Министерство экологии, скорее всего, решит судьбу балтийского газопровода Nord Stream.

О необходимости международной координации в решении природоохранных проблем, а также об отношении к строительству новых АЭС и проекту Nord Stream министр экологии Швеции Андреас Карлгрен рассказал в интервью корреспондентам «Эксперта С-З».

– Шведское правительство определило 16 важнейших экологических целей. Тем не менее утверждается, что полностью удастся достичь только одной из них. Почему лидирующая в области защиты природы страна способна на решение только одной проблемы?

– Причина заключается в самой постановке этих целей, они невероятно амбициозны. Эти цели подразумевают, что все основные экологические проблемы должны быть решены к 2020 году. Я думаю, что мы способны достичь большинства поставленных целей на национальном уровне. Но дело в том, что на решение почти всех заявленных проблем влияют факторы, зависящие не только от мер, предпринимаемых национальным правительством: качество воздуха, изменение климата, охрана морской среды, и эти проблемы не могут быть разрешены инструментами, доступными правительству одного государства. Кроме того, существуют и технические детали, например для решения проблемы загрязнения почв требуется довольно значительное время. Так что очевидно: для нас достижение этих целей – большой вызов, который потребует мобилизации значительных ресурсов, но я все же верю в то, что такие цели находят понимание в обществе.

– Можете ли вы назвать страны, которые наиболее активно мешают достижению указанных целей?

– Я не могу указать на конкретную страну или страны. Например, если говорить о качестве воздуха в Швеции, мы сможем соответствовать европейским требованиям уже к 2010 году, но собираемся двигаться в том же направлении и по истечении данного срока. Тем самым мы добьемся выполнения и наших национальных целей, которые более амбициозны. Однако я должен отметить, что содержащиеся в воздухе загрязняющие вещества поступают к нам из довольно отдаленных государств и их концентрация весьма значительна. То же касается и меркурия, который также поступает извне и оседает из воздуха.

А если говорить о проблеме выбросов СО2, то здесь мы полностью зависим от международной ситуации: сейчас у нас один из самых низких уровней выбросов на душу населения, а в 2020 году он станет самым низким. Аналогичная ситуация с защитой морской среды: Швеция предпринимает серьезные усилия и достигла серьезных результатов. Нам удалось снизить количество сельскохозяйственных азотных и фосфорных стоков в Балтийское море, но объем загрязнений, поступающих из других государств, на побережье настолько значителен, что мы не можем справиться с этим в одиночку. То же самое касается и Северного моря.

– Считаете ли вы, что США и Канада должны присоединиться к Киотскому протоколу?

– Я полагаю, что эти государства обязательно должны присоединиться к протоколу. У меня оптимистические ожидания – я считаю, что определенные обязательства должны взять на себя все промышленно развитые страны, включая, конечно, США и Канаду. По моему мнению, канадская администрация двигается в правильном направлении, однако им надо еще многое сделать.

– Считаете ли вы ядерную энергетику безопасным выбором, гарантирующим снижение выбросов СО2?

– Этот сюжет активно обсуждается в шведском обществе, и я ожидаю, что дискуссии будут еще более активными. Действующее правительство заявило, что в период его работы количество реакторов останется неизменным: закрывать АЭС мы не собираемся, но и строительство новых не планируем. Однако уже сейчас доля ядерной энергии в энергобалансе Швеции очень значительна: Швеция – вторая после Франции по доле электроэнергии, производимой на АЭС. Это означает, что большая часть производства электроэнергии в нашей стране абсолютно чиста с точки зрения выбросов СО2

Я ожидаю, что атомная энергия будет активно использоваться в Швеции еще в течение нескольких лет, хотя сомневаюсь, что найдутся крупные инвесторы, готовые вложить средства в этот сектор. Их останавливает шведское общественное мнение. Я думаю, что именно возобновляемые источники будут наиболее популярным направлением в Европе, но без расширения использования атомной энергии не обойтись, хотя ее доля будет расти не так активно, как доля возобновляемых источников. Тенденция преобладающего роста возобновляемых источников энергии является общемировой. Наращивание производства атомной энергии составит несколько процентов, и даже если этот показатель удвоится, он будет значительно ниже сегодняшней доли возобновляемых источников.

Несмотря на устаревание шведских АЭС, проводится работа по их модернизации, и я не исключаю строительство новых АЭС в будущем, хотел бы подчеркнуть, что не считаю строительство АЭС проблемой политического характера.

– Швеция выдвинула инициативы, касающиеся морской безопасности. Зачем разрабатывать что-то новое, если существуют действующие документы ООН?

– Мы хотели бы привлечь особое внимание к проблеме морской безопасности, прежде всего – в Балтийском море. Это важно и для Средиземноморья, и для Северного моря, однако наша главная цель – безопасность Балтики. Такую цель мы ставим и в рамках HELCOM (The Helsinki Commission – Комиссия Хельсинки, межправительственная организация, занимающаяся вопросами сохранения экологии Балтийского моря. – «Эксперт С-З»), и в рамках всего ЕС. В прошлом году мы провели успешные переговоры о проблеме морской безопасности с Россией. Так называемая Водная директива потребует большой работы от сельскохозяйственного сектора, а также ужесточения норм для водоочистных сооружений. Принятый уровень очистки – 90% вод, которые поступают в Балтику, потребует огромных инвестиций, но сброс фосфора в море достиг критического уровня.

– Каким образом шведское правительство будет принимать решение о согласии или отказе от прокладки газопровода Nord Stream через исключительную экономическую зону (ИЭЗ) Швеции? Учитывают ли ваше правительство и министерство то обстоятельство, что газопровод Nord Stream получил от Еврокомиссии статус общеевропейского проекта?

– Этот трубопровод – уникальный для Балтийского моря проект, который затрагивает все прибрежные государства за счет своих значительных масштабов и возможного влияния на состояние экологии. Улучшение экологической обстановки в Балтийском море является одной из целей шведского правительства, и мы считаем, что очень важно не создавать дополнительных рисков, которые могли бы усугубить сегодняшнюю ситуацию. То влияние, которое строительство трубопровода может оказать на хрупкую среду Балтийского моря, чрезвычайно важно, и оно будет тщательно проанализировано. Скорее всего, газопровод может значительно повлиять на экологию моря, рыболовство и судоходство как в Швеции, так и в других странах.

Предполагаемый маршрут в нескольких местах проходит через участки ИЭЗ Швеции, где очень уязвимая среда. Могут быть затронуты места затопления мин, а также химического оружия. Ил, поднятый со дна во время строительства, может повредить морской флоре и фауне. Следует учитывать, что газопровод проходит в непосредственной близости от главных судоходных маршрутов, и это также может представлять серьезную экологическую угрозу. Шведское правительство знает, что Nord Stream был признан соответствующим общим интересам ЕС, так что мы полностью осознаем значение этого проекта как с энергетической, так и с экологической точки зрения.

– Какие факторы кроме экологических могут привести к отказу от выдачи разрешения на строительство?

– Я не могу предвосхищать решение шведского правительства и комментировать пункты, которые оно, возможно, будет содержать.

– На какой стадии находится рассмотрение проекта Nord Stream? Представила ли компания Nord Stream AG необходимые документы для проведения экологической экспертизы?

– В конце прошлого года шведское правительство получило две заявки от Nord Stream AG на строительство двух ветвей трубопровода и сервисной платформы на шведском континентальном шельфе. В феврале этого года правительственные учреждения запросили у Nord Stream дополнительную информацию. Они сочли, что заявки содержали не всю необходимую информацию, а ключевые факты отсутствовали. В апреле компания отозвала свою заявку на строительство сервисной платформы. По ее мнению, технологические решения для обслуживания трубопроводов, существующие на сегодняшний день, позволяют обойтись без платформы. Но запрос на дополнительную информацию, адресованный Nord Stream AG учреждениями шведского правительства, остается в силе, поскольку касается не платформы, а строительства газопровода.

– Возможно, в Балтийском море будет построен еще один трансграничный газопровод – Baltic Pipe – из Норвегии в Данию и Польшу. Будет ли процедура принятия решения о его строительстве аналогична той, что применяется в отношении Nord Stream?

– Конечно, если в будущем последуют заявки на строительство подобных газопроводов в Балтийском море, они пройдут аналогичную процедуру.

– Намерена ли Швеция учитывать мнения других стран, таких как Финляндия, страны Балтии или Польша? Проводите ли вы консультации относительно Nord Stream с партнерами по Евросоюзу?

– К рамках Конвенции Эспоо (конвенции об оценке воздействия на окружающую среду в межгосударственном контексте. – «Эксперт С-З») все государства Балтийского моря почти два года совместно решают, как выполнить свои обязательства, касающиеся этого проекта. Сотрудничество продолжается, и мы надеемся, что вместе с другими прибрежными странами, в первую очередь – с теми, от которых требуется разрешение на прокладку маршрута, достигнем взаимопонимания относительно уровня качества экологической экспертизы проекта. Однако следует особо отметить, что полную ответственность несет компания. Именно она ответственна за то, чтобы заявка, а также экологическая оценка соответствовали необходимым требованиям качества, а также национальным законодательствам, акту о континентальном шельфе, международным соглашениям в этой сфере.

– Правительство Дании приняло решение отказаться от производства биотоплива первого поколения (из кукурузы, сои, сахарного тростника и т.д.), считая, что это способствует удорожанию сельхозпродуктов и нарастанию продовольственного кризиса в странах третьего мира. Дискуссии об изменении требований Евросоюза о доле биотоплива в энергобалансе ведутся и в Норвегии. Тем не менее вы заявляли, что позиция Швеции останется неизменной. На чем основаны ваши убеждения?

– Мы считаем, что шведское производство биотоплива, которое покрывает не такую значительную часть нашего потребления, является экологически безвредным и устойчивым. Кроме того, мы проверили этанол, который Швеция импортирует из Бразилии, и, судя по всему, его производство тоже не вредит окружающей среде. Я сомневаюсь, что производство биотоплива оказывает значительное влияние на цены на продовольствие, и считаю, что в основном причиной быстрого роста цен на сельхозпродукцию являются другие факторы. В настоящее время в рамках ЕС Швеция активно занимается разработкой критериев оценки устойчивости биотоплива, чтобы стимулировать производителей выпускать биотопливо, которое не оказывает негативного влияния на водные ресурсы, биологическое разнообразие или производство продуктов питания.

Санкт-Петербург – Стокгольм