Архангельская область. Деревня Летняя Золотица. Выгрузив на лед людей, вертолет поднимается и, вращая лопастями, ввинчивается в пластилиновый воздух. Гул обдает лед ужасом, и тюленихи ползут к полыньям, бросая своих детей. Малыши еще не могут плавать и почти не умеют ползать, им не спрятаться на льду. Они могут только кричать, как чайки. И они кричат.
Раньше так начиналась охота на белька. Самая бесчеловечная охота на планете.
— Обычно этим занимались четыре бригады — бельков убивали и складывали в круг. Вертолет увозил их на берег в гигантских авоськах по 250 штук. Там трупы занимали пространство размером со стадион, обеловщики снимали шкурки, а тушки складывали курганами. Все вокруг было красным от крови, — говорит директор российского отделения Международного фонда защиты животных (IFAW) Мария Воронцова.
Когда-то она была биологом, жила в США и занималась чистой наукой, а потом случайно увидела, как охотятся на бельков, бросила науку, вернулась на родину и возглавила российское отделение IFAW. Она считает, что любой, кто увидит этот «промысел», спокойно жить уже не сможет.
Мария протягивает руку к бельку — он жалобно и долго кричит. В его глазах, огромных и черных, тайна и страх. Молодая самка беспокойно поднимает голову и медленно заходит на большой предупредительный круг. Это значит: отойди, не тронь.
Теперь так начинается «наблюдение за природой» за большие деньги. Watch-туризм считается одним из самых дорогих и респектабельных в туриндустрии. Тюлени своим поведением недвусмысленно дают понять, что наше внимание их не радует, но, если бы экологи знали тюлений язык, они бы им объяснили, что местным жителям тоже надо как-то зарабатывать на жизнь, и пусть лучше они принимают здесь любопытных туристов, чем…
— Я был здесь однажды со зверобоями, — вспоминает профессор Алексей Яблоков. — Они били бельков по носу багром или колотушкой, чтобы шкурку не испортить. Потом насаживали мордами на крюки и тащили связками к вертолету. Иногда раздирали еще живого зверя: он бьется, а с него снимают шкуру. У людей, которые этим занимались, были какие-то не такие глаза. Я думаю, они могут легко убить человека.
Льды Белого моря для тюленей настоящий роддом. Здесь у них нет врагов, кроме нас. Бельки, очаровательные и беспомощные, валяются на льду, объевшись материнского молока, и каждый день поправляются на два килограмма.
Еще один участник нашего тура, доктор наук Владимир Черноок улыбается тюленям — он придумал, как считать их с борта самолета. На экране его тепловизора тюлени — как звезды в небе. Взрослые — это близкие звезды, новорожденные — далекие. Он двадцать лет считал эти звезды. И вот они перестали гаснуть.
— В прошлом году тюленей на Белом море родилось 114 тысяч — это минимальное количество за все годы мониторинга, — говорит он. — А квоту на добычу выдали на 137 с половиной тысяч. В этом году по прогнозу должно родиться 50–90 тысяч. Если бы запрет на охоту ввели не сейчас, а через год или два, то, возможно, уже нечего было бы запрещать.
Мы ходим по льду два часа, потом нас забирает вертолет. Он летит в двухстах метрах от поверхности льда. Бельки поднимают головы — они пугают вертолет: «Уррр! Уррр!» и зовут мам: «Мау! Мау!» На бирюзовом снегу много тюленьих лежек и тысячи малышей. Льды дрейфуют, скоро их вынесет из Белого моря в Баренцево, белые детеныши станут серыми, мамы перестанут их кормить, и они уплывут во взрослую жизнь. А через несколько лет вернутся в Белое море, чтобы родить своих детенышей — белых, с черными глазами, огромными и мокрыми от слез, с хлюпающими носами. И они тоже будут кричать: «Уррр!» Но теперь их будут встречать не серые люди с багром, а разноцветные туристы с фотокамерами.
Тюлени живут 30 лет. Это значит, что каждая мать на этой льдине видела кровавую бойню, пережила смерть своих детей. Почему они до сих пор подпускают к себе человека?
— Они чувствуют. Умеют отличать людей опасных от нормальных, — говорит инструктор в красной куртке. Вообще-то Андрей капитан, но в марте работает в гостинице на берегу Белого моря: водит по льду туристов. Недалеко от него выныривает из лунки гладкая блестящая голова, поглядывает налево и направо и выбирается на лед. Вокруг лунки голубой, бирюзовый снег — это от соленой воды. Поняв, что мы не причиним им зла, тюлени вскоре перестают обращать на нас внимание.
Watch-бизнес в Летней Золотице организовал московский бизнесмен Олег Продан. Он не борется за права животных, он просто зарабатывает деньги. Идею ему подсказала Мария Воронцова из IFAW, причем у Олега уже появилось несколько конкурентов. Но он пока без проблем заполняет 12 двухместных номеров своей гостиницы туристами, готовыми заплатить по 3700 евро за 4-дневный отдых и двухчасовое свидание с бельками. Постоянные рабочие места у него уже получили 11 местных жителей.
— В 1986 году, когда на планете вводили мораторий на промысел китов, нам тоже говорили: сколько потеряем! Оказалось, ничего не потеряли, — говорит профессор Яблоков. — Десятки тысяч людей наблюдают за китами, получают от этого удовольствие и платят за это деньги — это целая индустрия. Наблюдение за китами теперь дает в пять раз больше денег, чем давал промысел. То же самое будет и с тюленями на Белом море.
Архангельская область. Деревня Летняя Золотица. Вертолет доставляет на лед очередную группу туристов. Люди с высоты птичьего полета видят жирные запятые тюленей и красные точки — места родов. Полыньи со следами нырнувших в них мам — как маленькие солнечные диски с перевитыми лучами. Вертолет снижается, люди выпрыгивают из него, садятся в круг — и машина, которая десятилетиями несла тюленям смерть, снова уходит в небо. Сегодня мы не будем их убивать.