Bыкидывая в контейнер пакет с мусором, мы вряд ли задумываемся о том, что с ним произойдет дальше. Думать действительно не о чем: в России перерабатывается не более 3% из 27 млн тонн образующихся ежегодно твердых бытовых отходов (ТБО). Остальное везут на свалки и полигоны: это самый дешевый способ утилизации. Последствия его плачевны: занятые земли, загрязненные грунтовые воды, отравленный метаном и дымом пожаров воздух. На скорое естественное избавление от этих бед рассчитывать не приходится: если органика полностью разлагается за 50 лет, то алюминий, например банка из-под пива, за тысячу. Поэтому для эффективной и безопасной эксплуатации мусорных полигонов важно, насколько качественно будет выбираться сырье, пригодное для дальнейшей переработки (алюминиевые банки, пластиковые бутылки, пакеты, бумага), — утильная фракция. Конечно, есть сложные отходы, браться за которые сегодня экономически невыгодно. Так, из пачки сигарет можно «добыть» бумагу, алюминиевую фольгу, полиэтилен, но стоить такое вторсырье будет очень дорого. В целом расчеты говорят, что заводы ТБО смогут отобрать в среднем 25% поступающего мусора. Проектов строительства мусоросортировочных заводов на Урале полно, а реализованы единицы. Что мешает делать бизнес на мусоре?
Оценить масштабы проблемы помогут данные по крупнейшим субъектам региона: в Свердловской области ежегодные накопления бытовых отходов превышают 4,46 млн тонн, в Челябинской — 1,6 млн тонн, в Пермском крае — 1,15 млн тонн. Все это почти в полном объеме хоронят — отправляют на свалки и полигоны. Принципиальные отличия первых от вторых — обустроенность и степень загрязнения окружающей среды.
Стихийные похороны
Свалка — это куча мусора, со всеми вытекающими, выбегающими и вылетающими оттуда последствиями. Самое большое зло — свалка стихийная.
В Пермском крае из общего объема ТБО почти 40% (445 тыс. тонн) попадает в окружающую среду несанкционированно. В Челябинской области, по данным органов местного самоуправления, на начало этого года из 607 мест размещения коммунальных ТБО, санкционированы 422. При этом в соответствии с требованиями законодательства размещаются бытовые отходы только на семи объектах (в городах Магнитогорск, Южноуральск, Копейск, Снежинск, Озерск, Трехгорный, Локомотивный). Это около 17,4% от всего объема захоронения ежегодно образуемых ТБО, отметили в пресс-службе областного министерства радиационной и экологической безопасности. В свердловском Минприроды сообщили, что последний опыт подсчета несанкционированных свалок предпринимался в 2006 году, их было выявлено 197 (в основном строительный мусор, древесные отходы, упаковочные материалы, лом черных металлов, автомобильные шины), они занимали 41 га.
Как бороться с этим злом? Штраф за сброс мусора в непредусмотренных для этого местах составляет 1 тыс. рублей. Есть предложения стимулировать сознательность граждан за счет увеличения его размера. Так, в Свердловской областной думе по инициативе Минприроды обсуждается предложение о повышении штрафа для граждан до 5 тыс. рублей, для должностных лиц — 20 тыс. рублей, для организаций — 200 тыс. рублей. Аргумент противников таких мер — повышением штрафов проблемы не решить, каждому контролера не приставить. Конечно, нужно взращивать в людях экологическую культуру. Но также неплохо было бы повсеместно наладить процесс сбора и вывоза мусора: с этим большие проблемы в районах частной застройки, дачных поселках.
Однако и свалки организованные — явление неприемлемое. Показателен пример Челябинска, где ежегодно образуется около 550 тыс. тонн твердых бытовых отходов. По данным местных экологов, единственная городская свалка официально существует с 1949 года, но эту дату нельзя считать действительной: в течение многих десятков лет до этого мусор сваливали без всякого учета. Сегодня размеры свалки внушительны: в высоту она достигает 30 метров (примерно с девятиэтажный дом) и размещается на площади около 70 га. Как рассказал заместитель председателя постоянной комиссии по местному самоуправлению и обеспечению безопасности жизнедеятельности населения Челябинской городской думы Дмитрий Петров, свалка давно выработала ресурс, но альтернативы ей нет:
— Уже на протяжении нескольких лет свалка по решению Ростехнадзора и прокуратуры закрыта. Но у города нет полигона, и свозить мусор просто некуда. Поэтому на это закрывают глаза. Причем свалка находится в черте города между двумя районами, хотя это заводская зона, однако все равно недалеко от жилых строений. Мусор ничем не укрывается, складируется в открытом виде. В Челябинске существует концепция развития обращения с ТБО, место под полигон в области уже обозначено (в 2006 году власти Челябинска заявляли, что намерены потратить 1 млрд рублей на строительство полигона для утилизации ТБО вблизи Копейска. — Ред.). Но дело в том, что пока область и город не могут найти общий язык по многим спорным моментам. Надеюсь, что в ближайшее время все вопросы будут решены и строительство начнется.
Организованный отход
Полигон — более сложное сооружение. Главное требование к полигонам заключается в том, чтобы в грунт не попадал фильтрат — вредная жидкость, образующаяся в результате намокания отходов. Раньше для этого на месте будущего полигона строили «глиняный замок». Сегодня технологии продвинулись. Как рассказал Евгений Устьянцев, директор ЕМУП «Спецавтобаза», оператора екатеринбургских Широкореченского и Северного полигонов (общая площадь 90,75 га, ежегодно принимают 740 тыс. тонн ТБО), недавно сданный в эксплуатацию новый участок Широкореченского полигона площадью 2,5 га сделан по современным мировым стандартам:
— Сначала провели дренаж почвы, проложили трубы, по которым фильтрат отводится в герметичные емкости, потом постелили геомембрану (по сути, толстый полиэтилен). Вокруг полигона в определенных местах пробурили скважины для забора воды, из них раз в квартал берутся пробы для мониторинга: если по химическому составу мы видим, что проникают какие-то вредные вещества, принимаем срочные меры.
Срок службы нового участка Широкореченского полигона планируют увеличить на 25% за счет применения уплотнительных катков (от асфальтоукладочных их отличают шипы), закупить которые Екатеринбург собирается в этом году. В перспективе городские власти также намерены наладить утилизацию образующегося на полигонах биогаза, уходящего сегодня в атмосферу. (Решение этой второй важной проблемы полигонов для нас в будущем, а для США — реальность, см. «Мусор: сделано в США», с. 22).
Современные полигоны есть и на других территориях Урала. Так, в Башкортостане функционирует 17 таких объектов, пять строится за счет республиканского бюджета, около 30 находятся на стадии проектирования. В Пермском крае успешно работает полигон Краснокамского района: на нем построен первый в субъекте мусоросортировочный завод, ежедневно перерабатывающий 80 тонн мусора.
Решать проблему захоронения ТБО намерены в Оренбургской области, на это в 2011 — 2016 годах власти планируют потратить 5 млрд рублей. Предполагается, что из областного бюджета будет выделено
3 млрд рублей, еще 1,1 млрд рублей составят средства муниципалитетов, остальное ждут от частных инвесторов. Правда, их появление вызывает большие сомнения.
Докопаться до денег
На вопрос, можно ли заработать на эксплуатации мусорных полигонов, специалисты реагируют однозначно: «Абсолютно исключено, это социальная нагрузка, которую обязан нести муниципалитет». Исключение — транспортировка мусора (рентабельность порядка 5%; см. «Подними бумажку»). Также прибыль можно получать на продаже переработанных в компост очищенных пищевых отходов. Но это в теории и в Европе: там фермеру, приобретающему такое «удобрение», государство доплачивает 25 евро за тонну.
Нам до этого далеко: для начала нужно добиться поступления на полигоны очищенного от утильной фракции мусора. Тут требуется системный подход в сфере обращения с отходами. Города и субъекты федерации это осознают: во всех уральских регионах приняты соответствующие программы и концепции. Однако серьезное препятствие на пути их реализации — низкие тарифы на утилизацию ТБО.
— Считается, что один житель Екатеринбурга в среднем ежегодно производит 1,4 кубометра отходов. Тариф за их утилизацию — 14 рублей в год. Для сравнения: в странах ЕС житель платит 165 евро за утилизацию одного кубометра, — поясняет Евгений Устьянцев. — У нас есть концепция, которая позволит к 2014 году свести нагрузку на природу к нулю за счет сортировки, продажи утильной фракции, вторичной выборки пищевых отходов с производством компоста и добычи технологического грунта для дальнейшей рекультивации земель. Но для этого один горожанин должен платить 495 рублей в год, а увеличение тарифа в 35 раз невозможно: установлен предельный индекс роста тарифов на коммунальные услуги.
— Это должна быть крупномасштабная акция федерального правительства, — добавляет Дмитрий Петров. — Подвижки уже есть: в конце прошлого года в Москве прошла экологическая конференция, где были озвучены направления работы правительства в сфере обращения с отходами. В частности речь шла о том, что в стране будет создана единая сеть по сбору ТБО. Для этого в каждом регионе планируется создать оператора, который займется регулированием потока бытовых отходов.
Понятно, что захоронение мусора в России еще долго останется основным способом утилизации отходов. Но двигаться к снижению нагрузки на полигоны, максимальный срок службы которых составляет 15 — 20 лет, необходимо. И самым действенным стимулом мог бы стать закон, запрещающий ввозить туда непереработанные ТБО. Правда, учитывая отсутствие инфраструктуры, вводить закон нужно поэтапно, с каждым годом сокращая объем отходов, разрешенных для складирования в чистом виде. Но для этого требуется политическая воля, а ее мы производим гораздо меньше.
За рубежом дотирование государством захоронения мусора — нормальная практика. Так, в Южной Корее за ввоз тонны на полигон, обсуживающий города Сеул и Инчон (в сумме — порядка 25 млн жителей) нужно заплатить 50 долларов, при этом столько же дает государство. В результате предприятие работает с прибылью, зарабатывая ежегодно 50 млн долларов. Эти деньги оно вкладывает в рекультивацию и организацию на месте бывших полигонов парков отдыха.