Два наблюдения. Первое. Автодорога Москва—Ярославль, ночь. Из летящих сквозь тьму машин вылетают на дорогу огоньки, рассыпая искры. Привычное свинство в засуху и жару поражает: кругом лес, сухие иголки и мох — что синь-порох. Правда, пока Ярославская губерния не горит.

Второе. Борисоглебск, что на Устье (на дороге Ростов—Углич). По всем лавкам объявления: «Вход и въезд в леса Ярославской области запрещен. Пожарная опасность пятой категории». Под крутым склоном, в сотне шагов от моей, крайней в поселке, избы, сосновый бор. На краю бора излюбленное местными и приезжими место для пикников. Чуть не каждый день вижу: вьется оттуда дымок. Спускаюсь — мангал с шашлыком, на столике выпивка, курево. Напоминаю про запрет — «не знали», «не видели». «Отдыхают» взрослые люди, однако поведение и разговор — детские: «Мы осторожно, у нас мангал!». Что искра может улететь с ветром и поджечь лес в стороне, понимают, но отказаться от пикника не готовы. Осуждать кого (кроме «либеральных демократов») — не мое правило. Эти же люди, без сомнения, первыми кинутся в огонь. И даже, вполне в русском духе, жизнь могут положить в борьбе с ним.

Рассудить, однако, необходимо. Величайший мыслитель Константин Сергеевич Аксаков писал только принявшему державу императору Александру Второму: «Русский народ не хочет государствовать». Иными словами — заниматься грязным делом политики. И препоручает его по мере возможности государю. Точное наблюдение народного и государственного склада России. Однако добровольно и с радостью отдавая всю власть государю, народ вовсе не имел в виду, что тот от исполнения долга имеет право отлынивать. Наделенный всей полнотой власти Православный Государь отвечает за страну и народ перед Богом — вот сокровенный смысл русского политического устройства, как бы ни пытались извратить его в разных «тектонических сдвигах» и т. п.  

В версте от избы, на противоположной стороне долины Устья, у дальнего бора, вижу каждые летние выходные палатки и автомобили. И там жгут костры, готовят на походных примусах, курят. На днях испытатели чужих судеб пускали оттуда фейерверки. Впрочем, автомобиль тоже может загореться, и посильнее фейерверка, отчего и запрещен въезд в иссыхающий лес. Водный кодекс — многим ли известно? — вообще запрещает подъезжать к озерам и рекам на автомобилях ближе нескольких сотен метров. Но ладно водный, а угроза пожара? Борисоглеб застроен деревянными домами, как и многие поселения России, лес подступает к домам. С. К. Шойгу сказал по радио, что пожарные тушат в основном пожары, возникшие за выходные, по безалаберности «отдыхающих». Вижу костры и верю. Но где же слуги государевы, пожарные, милиция и прочие? Почему объявления развесили, но не едут по берегу, не штрафуют нарушителей, не перекрывают лесные дороги? Если разных других дел у местных ОВД столько, что нет сил следить за реками и лесами даже в пору великих пожаров на Руси, существует ли выход?

Не бывает власти, способной отследить всех нарушителей. На такой случай человечество изобрело устрашение: несколько особо тяжелых случаев пресекаются, виновные получают серьезные сроки/платят существенные штрафы (Шойгу назвал 5 тыс. рублей — не худо поднять и до 5 млн, вспоминая принцип ожидаемого дохода, а народ срочно и во всеуслышание оповещается. Одновременно по отделам милиции и прочим органам власти рассылаются дополнительные указания, на что обращать особое внимание. К такого рода безотлагательному действию, чтобы уберечь места, где пока не загорелось, государственную власть и призываю. Промедление на три месяца, как было с моей идеей «Сколково», в данном случае недопустимо (тугодумам с форума «Эксперта» поясняю: и в прошлый раз, и сейчас — это ирония).

Стихия огня страшна и требует срочных жестких решений. Отравление и загрязнение полей, лесов, рек, озер нашими автомобилями и оставляемым нами же мусором опасным не представляется, большинство к нему безразлично. Увы, как и в пожарном деле, и здесь есть черта, переход за которую является необратимым. Распространение современной упаковки и автомобилей, не сопровожденное развитием экологического воспитания и принятием государством мер по предотвращению всеобщего свинства, уже привело к замусориванию лучших мест страны, доступных для проезда. Исконная крестьянская культура здесь не помощник: жесть, пластик, фольга, в отличие от бересты,  бумаги, пеньки, тряпок, выглядят на природе куда гаже и за зиму не растворяются.

Дело охраны природы — и в том числе исполнение принимаемых законов — на государстве. В тех же США можно отдыхать только в особо отведенных местах с платным въездом, урнами, туалетами, уборщиками и парковой полицией, въезд и даже вход в лес или к реке там, где не положено, наказывается крупными штрафами. Понимаю, что это противоречит нашим привычкам и может быть не понято населением. Но и американцы придумали такое не по злобе, а по необходимости автомобильного века, когда растущей человеческой толпе становятся доступны почти все дали и веси. Любую политику требуется разъяснять населению. России необходимо переучиваться, иначе внуки наши не увидят лесной земляники и черники, не искупаются в чистой реке. А уже обычное для Подмосковья, Селигера, Алтая, Байкала, Вуоксы и прочих известных мест разгребание чужого мусора, чтобы поставить палатку, станет  повсеместным. Иного способа достичь цели в разумные сроки, нежели государственное принуждение, не существует.

Государь у нас, стараниями злостных «демократов», а также лиц просто недоумевающих, пока не вполне настоящий. Однако какой ни на есть — самодержец. На свою ответственность принял державу — так и держи!  А мы в добром деле всегда пособим.