Чисто политический протест на Юге никогда не был особенно популярен — это, в частности, подтвердили апрельские события в Астрахани. Сколько бы ни утверждал экс-кандидат в мэры города Олег Шеин, что за него на выборах 4 марта проголосовало большинство горожан, без приезда столичных оппозиционеров ему так и не удалось организовать сколько-нибудь массовые акции астраханцев в свою поддержку. Не вызвал особого энтузиазма южан и состоявшийся в Москве «Марш миллионов» — 6 мая, в день проведения этого мероприятия, на площади южных городов вышли в лучшем случае несколько десятков человек.
Другое дело — протестные акции с экологической повесткой, которых на Юге в последние годы прошло немало. На нынешней митинговой волне и число участников «зелёного» протеста, и само количество соответствующих выступлений могут существенно вырасти, а от экологии до политики, как известно, один шаг. Политические заявления в ходе недавних экологических акций на Юге уже прозвучали, но и власть демонстрирует склонность к диалогу — в Анапе, например, руководство города поддержало требования митингующих остановить проект по добыче песка на черноморском шельфе. Возможно, именно сейчас, после завершения очередного электорального цикла, самое время для наработки переговорных практик между властями и экологическими активистами. Ведь если судить по тому количеству инфраструктурных проектов, которые заявлены в регионе на ближайшие годы, ожидать спада «зелёного» протеста вряд ли приходится. Это — вполне предсказуемая реакция местных сообществ на модернизационные процессы, которые разворачиваются в южной экономике.
Урюпинск тоже против
В конце мая на протестной карте России появилось новое и, пожалуй, самое неожиданное место — город Урюпинск Волгоградской области, за которым в символической географии страны давно закрепилась репутация «столицы российской провинции». Именно этот городок стал одним из центров массовых акций против разработки медно-никелевых Еланского и Ёлкинского месторождений в соседней Воронежской области, которые были открыты ещё в советские годы. 22 мая победителем конкурса Федерального агентства по недропользованию на их разработку стал Медногорский медно-серный комбинат из Оренбургской области — компания, близкая к холдингу УГМК, одному из крупнейших игроков российской цветной металлургии. Как сообщается на официальном сайте Воронежской области, разработчик месторождения планирует вложить в развитие территории более 3,6 млрд рублей.
Протестная реакция на это решение оказалась незамедлительной и весьма масштабной. По сообщению информагентства «Кавказский узел», в митинге, состоявшемся в Урюпинске 27 мая, приняли участие более 2 тысяч человек. В тот же день митинги прошли в городах Борисоглебске и Новохопёрске Воронежской области — активисты организовали между тремя населёнными пунктами автопробег, в котором участвовало около 200 машин из Волгоградской, Воронежской и Саратовской областей. 31 мая был проведён ещё один «антиникелевый» автопробег по маршруту Урюпинск — Новохопёрск, завершившийся митингом, который собрал порядка 3 тысяч человек. Для Урюпинска с населением в 41 тысячу жителей и тем более для Новохопёрска, где проживают всего 6,7 тысячи человек, это более чем внушительные акции. Они прежде всего продемонстрировали, что российская глубинка успешно освоила сетевые технологии (координация участников акций ведётся через сеть «ВКонтакте»), без которых добиться столь массового участия граждан едва ли удалось бы.
По утверждению экологических активистов, объединившихся в движение «В защиту Хопра», основной удар при создании горно-обогатительного комбината на границе Воронежской и Волгоградской областей может быть нанесён по экосистеме реки Хопёр, протекающей через Урюпинск и впадающей в Дон на территории Волгоградской области. Возможный ущерб для территории сравнивается с последствиями разработки никелевых руд в Норильске — одном из самых «грязных» городов России. «Появление промышленного гиганта неизбежно погубит уникальный Хопёрский государственный природный заповедник, где обитают редчайшие представители флоры и фауны, в том числе и реликтовая выхухоль, — считает депутат городской думы Урюпинска Владимир Мелованов. — Из-за жаркого климата экологические последствия для жителей Прихопёрья будут куда более чудовищными, нежели для Норильска».
Впрочем, начало разработки месторождений — это вопрос довольно далёкого будущего. Как пояснил глава пресс-службы УГМК Виктор Белимов, на проведение оценочных и геологоразведочных работ уйдёт 4 года, а затем ещё 5 лет займёт само строительство горно-обогатительного комбината; при этом продумана система сквозного мониторинга состояния окружающей среды. В ходе создания предприятия будет использована технология «мокрого хвостохранилища», которая, по утверждению УГМК, позволит свести к минимуму техногенную нагрузку. Кроме того, предполагается только добыча руды, а не выплавка никеля. Однако активисты движения «В защиту Хопра», собравшие уже порядка 20 тысяч подписей против освоения месторождений, считают, что реализацию проекта необходимо запретить до проведения независимой экологической экспертизы.
31 мая директор по горному производству ООО «УГМК-Холдинг» Григорий Рудой провёл в Воронеже пресс-конференцию, где подтвердил, что до активной фазы реализации проекта ещё очень далеко. По его словам, по Еланскому и Ёлкинскому месторождениям сейчас существуют прогнозные, а не эксплуатационные запасы — для оценки последних потребуется 4–5 лет геологоразведочных работ, которые могут и не подтвердить предварительные данные. «Почему я должен с ними разговаривать? — заявил представитель УГМК в ответ на вопрос о диалоге с общественными активистами. — Пусть протестуют. Нет объекта разговора — руды, нечего и разговаривать с ними». Заместитель директора исследовательской группы INFOMINE Владимир Троицкий подтверждает, что реализация проекта — вопрос довольно далёкого будущего: «Месторождения толком не разведаны, нужно время на разведку и утверждение балансовых запасов. УГМК не имеет опыта переработки медно-никелевых руд, к тому же у холдинга и без воронежских месторождений достаточно проектов. Хотя этот проект, несомненно, для региона существенен, и УГМК надо разъяснять свою позицию».
Если экологические риски разработки месторождений пока всё же следует признать скорее виртуальными, то политические — налицо. В ходе митингов в Урюпинске и Новохопёрске уже прозвучали требования об отставке губернаторов Воронежской и Волгоградской областей Алексея Гордеева и Сергея Боженова. Об этом, в частности, заявил атаман местной национально-культурной автономии казаков станицы Урюпинской Александр Титов. За несколько дней до этого представители волгоградского казачества, собравшиеся перед зданием областного правительства, потребовали отставки регионального министра по делам казачества Юрия Слущева и отзыва депутата облдумы от казачества Александра Бирюкова. По мнению участников акции, волгоградские власти преследуют цель раскола Всевеликого войска Донского, настаивая на отделении «самостоятельных волгоградских обществ», а со стороны облдумы не оказывается обещанная некогда поддержка по формированию целевого земельного фонда.
Включение казачества в протестную активность в Волгоградской области — тревожный симптом. Если раньше центр тяжести политических конфликтов здесь приходился на Волгоград, то теперь возникают новые очаги напряжённости — уже на периферии региона, и не только под экологическими лозунгами. Весной в райцентрах Волгоградской области — Котово, Фролово, Михайловке, Волжском — прошла серия акций, в ряде случаев весьма многочисленных, против плохих дорог. В 24-тысячном городке Котово в середине апреля на митинг вышло около 500 человек под лозунгом «Хотим дороги, как в Италии», припомнив губернатору Боженову недавнюю скандальную поездку. До конца июня волгоградская общественная организация «Движение автомобилистов» намерена собрать 150–250 тысяч подписей под обращением в адрес Владимира Путина о катастрофическом состоянии волгоградских дорог. Правда, активисты движения не позиционируют свою акцию как протестную. «Нам нужна консолидация всех сил, независимо от политического окраса, вероисповедания и национальности. Нам нужны дороги», — заявил председатель организации Армен Оганесян.
Очаги курортного протеста
В курортных регионах Юга, где «зелёные» традиционно активны, наиболее значительный за последние недели экологический митинг состоялся 26 мая в Ейске. Жители протестовали против деятельности нефтяных терминалов, принадлежащих компаниям ТТДХ и «Ейск-Порт-Виста». Это уже четвёртая аналогичная акция, собравшая, по оценкам её участников, от 800 до тысячи человек, а в ноябре прошлого года на митинг под лозунгом «Ейск без наливных нефтетерминалов!» вышли порядка полутора тысяч человек. Как и в Урюпинске, одним из организаторов митинга выступил муниципальный депутат — представляющий Ейский районный совет Александр Батуринец («Справедливая Россия»). В отличие от предыдущих выступлений против нефтяных терминалов, на недавний митинг пришли представители исполнительной власти, в том числе избранный в конце прошлого года мэр Ейска Валерий Кульков. По итогам митинга была принята резолюция с требованием немедленного прекращения перевалки нефтепродуктов через Ейск.
В Анапе разворачивается протестная кампания против добычи песка в прибрежной зоне курорта — в феврале распоряжением российского правительства были утверждены результаты соответствующего аукциона, победителем которого стала московская компания «Кротон» с уставным капиталом 10 тысяч рублей. По оценке экологов, речь идёт о добыче 20 млн тонн песка с территории порядка 450 кв. км, что может привести к исчезновению анапских пляжей. В прошлом году отмены аукциона пытались добиться депутаты Законодательного собрания Краснодарского края, писавшие на имя председателя правительства, ряд отрицательных заключений по проекту вынесли ученые. Теперь противостояние становится публичным — во время акции, организованной 27 мая Координационным советом общественных движений и политических партий Анапы, было собрано почти две тысячи подписей в поддержку отмены упомянутого распоряжения правительства.
Власти Анапы также не оставили требования общественности без внимания. 29 мая местные депутаты направили обращения о недопущении добычи песка за подписью мэра города-курорта Татьяны Евсиковой и председателя муниципального совета Леонида Кочетова премьер-министру Дмитрию Медведеву и министру природных ресурсов и экологии Сергею Донскому. Однако запланированную на 3 июня массовую акцию с участием более тысячи человек администрация города не согласовала.
Потенциальным очагом для массовых протестных акций являются и Кавказские Минеральные Воды, где сегодня готовится решение по корректировке границ зон горно-санитарной охраны. По словам мэра Пятигорска Льва Травнева, выступившего одним из авторов этой инициативы, ныне действующие режимы охраны были установлены ещё в 1985 году и противоречат как логике застройки города, так и реализации на его территории новых проектов. Проект решения межведомственной рабочей группы по пересмотру границ охранных зон должен быть обнародован 15 июня и может вызвать значительное противодействие экологических организаций. Эта тема уже стала центральной на форуме «Эко-Машук», который состоялся в Пятигорске в начале мая. Идею корректировки границ охранных зон кавминводские экологи оценивают однозначно: «У нас скоро просто не будет курортов». Ситуация усугубляется ещё и тем, что до сих пор не решена судьба администрации Кавминвод, на которую возложен надзор за соблюдением природоохранных режимов на территории региона. Уже несколько месяцев у этой структуры нет постоянного руководителя, а новая схема управления Кавминводами правительством так и не утверждена.
Что скрывает «зелёный» протест
С высокой вероятностью количество протестных акций с экологической повесткой на Юге будет только увеличиваться. Чемпионат мира по футболу 2018 года, строительство крупного портового комплекса на Таманском полуострове, создание туристического кластера Северного Кавказа — вот лишь самые крупные проекты, намеченные на ближайшие годы, которые неминуемо привлекут внимание «зелёных» и могут легко вызвать активизацию протестных настроений.
Нарастающий экологический протест — одно из проявлений двух макропроцессов, всё более заметных на Юге в последние годы. С одной стороны, здесь происходит структурная перестройка экономики, а с другой, начинается модернизация традиционных отраслей. Структура южной экономики после десятилетий советской власти осталась в значительной мере традиционной. Советская индустриализация затронула регион не слишком сильно, а новые экономические реалии потребовали от него быть не только «житницей и здравницей». После распада Советского Союза Юг стал превращаться в транспортный коридор для экспорта природных ресурсов; отсюда новые порты, нефте- и газопроводы, дороги — проекты, которые реализует крупный, в том числе транснациональный бизнес. В расширении его присутствия местные сообщества видят угрозу сложившемуся укладу жизни — характерно, что на «антиникелевых» митингах уже прозвучало имя главного виновного — якобы за проектом в Воронежской области стоит транснациональный металлургический гигант Glencore.
В то же время и сложившиеся отрасли южной экономики — АПК и туризм — не могут больше «выезжать» за счёт заделов, созданных в советский период. Южные курорты тогда строились без учёта того, что граждане когда-нибудь смогут массово ездить за границу, а индустриальное сельское хозяйство во многих южных регионах — особенно на Северном Кавказе — сейчас вообще приходится создавать с нуля. И сопротивление среды здесь едва ли не самое сильное, что, в частности, продемонстрировала олимпийская стройка, вызвавшая значительный всплеск активности экологов. На очереди — Кавминводы, где в конце прошлого года полпред в СКФО Александр Хлопонин сделал громкое заявление, что посещаемость этого региона туристами должна быть сопоставимой с курортами Черноморского побережья. Для сравнения: в прошлом году на пляжах Краснодарского края отдохнуло 11 млн человек, на Кавминводах — чуть больше миллиона, а стратегией развития КМВ ёмкость курорта к 2020 году определена в 2 млн человек в год. Одним словом, заявление Хлопонина — готовая повестка для новых экологических протестов.
И освоение новых хозяйственных функций, и модернизация традиционных отраслей — это достаточно болезненные процессы, которые закономерно вызывают негативную реакцию местных сообществ, поскольку на карту ставятся жизненно важные ресурсы, прежде всего земля и вода. В ряде южных регионов, испытывающих повышенное демографическое давление (Черноморское побережье, Кавминводы, Дагестан), эти ресурсы в особом дефиците, поэтому любая попытка их передела сразу же порождает конфликтную ситуацию, внешним обрамлением которой зачастую выступают именно экологические акции. Вполне логично и участие в них групп, отстаивающих традиционные ценности и, в конечном итоге, традиционный уклад экономики. Поэтому так важно за громкими акциями видеть иное, подчас глубоко скрытое содержание.
За многочисленными очагами протеста на Юге просматривается организационно не оформленное, но довольно мощное контрмодернизационное движение. Помимо экологов, здесь и граждане в казачьей форме, недавно пытавшиеся сорвать открытие выставки Марата Гельмана в Краснодаре, и люди в бурках и папахах, пару лет назад митинговавшие на Манежной площади в Москве против «геноцида балкарского народа», и ногайские активисты, которым прошлым летом удалось заблокировать реализацию на территории Ногайского района Дагестана реализацию крупнейшего проекта в республиканском АПК. Последний случай — это наиболее показательная иллюстрация того, как сталкиваются два разных уклада экономики: ногайцы выступили против строительства современного предприятия по переработке сахарной свёклы на землях для отгонного скотоводства. Любопытным образом их аргументация совпала с позицией тех, кто явно или неявно поддерживает слоган «Хватит кормить Кавказ»: выделенные на проект деньги украдут, как уже не раз случалось, и будет ещё хуже. В итоге проект компании «Дагагрокомплекс» был перенесён на территорию соседних районов, но история в любом случае показательная: дагестанский крупный бизнес проявил модернизационную инициативу, правительство республики, которому надо отчитываться о снижении безработицы и социальной напряжённости, её поддержало, а жители выступили против. Таких конфликтов на Юге немало, и нынешние экологические протесты — их неотъемлемая часть.