Условия нового соглашения подразумевают, что страны-участницы должны серьезно перестроить свою экономику, внедрив низкоуглеродные технологии производства. Но, прежде всего, придется научиться хорошо считать количество выбросов СО2 в атмосферу. Поэтому федеральное Министерство природных ресурсов и экологии в конце прошлого года утвердило методику сбора данных и порядок отчетности. С 2016 года сведения о выбросах парниковых газов должны подавать крупные предприятия, с 2018 эта обязанность распространится на средние. Планируется также разработка систем углеродного регулирования с целью внедрения так называемых НДТ (наилучших доступных технологий). К 2020 году Россия обязана разработать стратегию низкоуглеродного развития страны на 30 лет вперед.
Инвесторы уходят из угля
По части сокращения выбросов парниковых газов у нашей страны дела идут неплохо: Киотский протокол, в рамках которого и ведется борьба с изменениями климата, обязывал Россию привести объемы выбросов к уровню 1990 года. В сентябре 2015-го на саммите Глобального развития Генассамблеи ООН министр иностранных дел Сергей Лавров привел следующие данные: выбросы парниковых газов в России сейчас на 31% ниже, чем в 1990 году. И, в принципе, ничто не мешает нашей стране снижать их дальше опережающими темпами: в этом могут помочь лесные богатства государства, составляющие пятую часть мировой растительности.
О высокой поглотительной способности сибирских лесов, которые и являются основой зеленых богатств страны, говорил и кемеровский губернатор Аман Тулеев, критиковавший идею внедрения углеродного налога на предприятия энергетики и создания в Сибири безуглеродной зоны. «В Сибири проблемы с СО2 нет, — заявил он на Красноярском экономическом форуме. — Угольная генерация выбрасывает пять процентов СО2, а таежные леса Сибири поглощают».
Тем не менее, общий тренд на снижение объемов угольной генерации во всем мире очевиден: Бельгия в марте текущего года закрыла последнюю угольную станцию, Британия объявила о закрытии всех угольных теплоэлектростанций к 2025 году (сейчас на них вырабатывается пятая часть электрической энергии в стране). В Германии анонсированы переговоры между партиями, профсоюзами и бизнесом по вопросу о станциях, работающих на буром угле: предполагается их постепенный вывод из эксплуатации в течение ближайших 20–25 лет. В США за последние два года закрыто около 10 ГВт мощностей на угле, а в 11 провинциях Китая — главного мирового потребителя угля — введен мораторий на строительство новых угольных станций.
«Многие банки и финансовые организации, причем не только европейские, приняли решение о прекращении угольных инвестиций, — отмечает в своем докладе руководитель программы «Климат и энергетика» WWF России Алексей Кокорин. — Налицо процесс «дивестиций» — выхода из угольных активов или отмены инвестиционных планов. По оценке Блумберга, в целом ожидаемый объем декарбонизации инвестиций к 2020 году достигнет 500 млрд долларов».
В прошлом году Норвежский пенсионный фонд — крупнейший в мире — с одобрения национального парламента продал свои угольные активы. О намерении вывести инвестиции из компаний, добывающих ископаемые виды топлива (угля и нефти), заявил семейный фонд Рокфеллеров. Такие решения инвесторы мотивировали именно высоким уровнем выбросов СО2 и их влиянием на климат. В отчете ООН «Глобальные тренды инвестирования в возобновляемую энергетику» говорит о том, что в 2015 году более половины инвестиций в производство электроэнергии было направлено на создание ВИЭ.
Кокорин отмечает, что инвестиции в ВИЭ растут, но независимо от угля. «Освободившиеся «угольные» деньги идут в различные сектора экономики, в том числе в проекты повышения энергоэффективности, разработку и внедрение новых материалов и т.д.» — пишет он.
Альтернатива есть
«Думаю, мы можем говорить о том, что наступает время другой экономики, если хотите, экологически ответственной экономики, — считает глава «ЕвроСибЭнерго» Вячеслав Соломин. — Инвесторы уже оценивают активы с точки зрения их влияния на окружающую среду, и мы не можем этот фактор игнорировать. Не исключено, что уже в ближайшее время решение о кредитовании может включать в себя данные по «углеродности» кредитуемого бизнеса. Возможно, сейчас это выглядит фантастически, но буквально 10 лет назад сложно было предположить, что на кредитную ставку может повлиять оценка корпоративной социальной ответственности. Сегодня это обыденность. Завтра привычным делом и обязательным пунктом может стать оценка углеродности бизнеса».
Основные мощности «ЕвроСибЭнерго» — сибирские ГЭС, в конце прошлого года компания ввела в строй Абаканскую солнечную электростанцию мощностью 5,2 МВт — одну из крупнейших в Сибири. Стоит отметить, что до 2019 года в Республике Алтай должны быть введены в эксплуатацию еще четыре солнечные станции, которые полностью покроют дефицит электроэнергии в регионе и даже позволят ее экспортировать в другие субъекты федерации.
Кроме развития альтернативных источников энергии, «ЕвроСибЭнерго» занимается и глубокой модернизацией гидрогенерирующих мощностей: согласно программе, получившей название «Новая энергия», на станциях Ангаро-Енисейского каскада последовательно будут заменены рабочие колеса гидроагрегатов. Это позволит увеличить производство энергии на ГЭС, не наращивая при этом расход воды. А это значит, что при большей выработке воздействие на окружающую среду станет меньше.
Есть технические решения, способные снизить воздействие на окружающую среду, и для угольных станций. «Мы готовы их внедрять, — уверяет генеральный директор Сибирской генерирующей компании Михаил Кузнецов, — это не так дорого, как может показаться, но требует изменения подхода к тарифообразованию в отрасли». Если план Минэнерго и ФАС по изменению тарифной политики будет реализован, как и предполагается — в ближайшие три года, теплогенераторы получат дополнительные стимулы для внедрения экологичных технологий и снижения выбросов.
Угольные генераторы пока не готовы сформулировать конкретные предложения по развитию отрасли, однако понятно, что перспектива введения углеродного налога их не радует. В то же время они уверены: полностью отказаться от угля Россия (да и мир в целом) не сможет. Скорее, надо вести речь о сбалансированном развитии разных объектов генерации, чтобы минусы одних уравновешивались плюсами других. А кроме налогового стимулирования следует подумать и об инвестиционных инструментах. В том, что модернизация необходима, сомнений нет.
«Нано» как основа нового экспорта
«Со стратегической точки зрения России необходимо пойти дальше выполнения заявленного «вклада» в Парижское соглашение, — пишет Алексей Кокорин. — Нужен технологический задел на будущее, как в виде массового освоения наилучших доступных технологий, так и в виде новых разработок».
Одна из таких перспективных технологий была как раз и представлена в Париже, речь идет о проекте OCSiAL, который поддерживается РОСНАНО. Производственная компания OCSiAL — резидент новосибирского Технопарка — создала промышленную технологию производства одностенных углеродных нанотрубок, которые используются в качестве модификатора, улучшающего физические свойства различных материалов — в частности, их электро- и теплопроводность. Применение углеродных нанотрубок позволяет снизить материалоемкость производства в ключевых отраслях промышленности. Сейчас OCSiAL завершил строительство завода производительностью 10 тонн продукции в год. По подсчетам РОСНАНО, благодаря такому масштабированию производства цена на инновационную продукцию снизится в 75 раз, а значит, углеродные нанотрубки станут доступным решением для промышленности.
Еще одна интересная разработка представлена недавно учеными Научно-технического технологического университета МИСиС — это гибкая солнечная батарея. Продукт можно смело назвать революционным: одна из претензий экологов к солнечным станциям заключается в том, что производство кремниевых батарей для них — крайне дорогостоящее и токсичное. Специалисты МИСиС предложили принципиально новое тонкопленочное покрытие на основе гибридного металл-органического соединения — перовскита, который производится из обычных солей металлов и промышленной химической органики. Это снижает и стоимость производства, и его токсичность. Кроме достаточно высокого КПД переработки солнечной энергии в электрическую, материал может наноситься на тонкие и гибкие подложки, что позволяет делать солнечные батареи любой кривизны.
Стоимость перовскитных батарей при массовом производстве может оказаться в 4–6 раз ниже кремниевых, а значит, такая технология вполне способна стать основой нового экспорта.
Нельзя сказать, что новая экологическая политика является благоприятной для одних производств и неблагоприятной для других. Это новая реальность, касающаяся всех, и сейчас, на старте, есть возможность выработать общие правила игры — на уровне отдельных отраслей и государства в целом. Отстаивать и развивать преимущества российской экономики, искать и предлагать баланс между требованиями парижских соглашений и стратегией социально-экономического развития страны. И чем активнее бизнес будет участвовать в этом, тем больше у него возможностей оказаться услышанным.