В этом году партнером выставки-форума Иннопром будет Турецкая Республика. По традиции страна-партнер представит достижения ведущих отраслей промышленности, инновационные разработки и инвестиционные возможности.
Турецкий марш
Экономика Туреции считается одной из динамичных в группе развивающихся стран.
В представлении российского обывателя Турция ассоциируется прежде всего с сельским хозяйством и туризмом. Действительно, агросектор обеспечивает 6% в структуре ВВП, а более половины приходится на услуги, в основном туристические. Однако примерно треть экономики Турции держится на промышленности. Ключевые сегменты — обрабатывающая промышленность и строительство. На высоком уровне развития находятся текстильная, кожевенная, пищевая, химическая, фармацевтическая отрасли, энергетика, металлургия, судостроение, автомобилестроение и производство электробытовых товаров.
Разнообразие отраслей, выгодное географическое положение, молодая и дешевая рабочая сила послужили базой для экономического рывка. Сочетание этих данных и специального курса экономической политики позволили Турции с 2014 года расти темпами выше 8%.
Правительство Турции сделало ставку на раскачку экономики за счет дешевого кредита и привлечения иностранного капитала. Власти поддерживали любых инвесторов и выстраивали торговые отношения буквально со всеми странами мира.
При этом финансовая политика сочеталась с мерами инфраструктурного характера. Для стимулирования организации новых производств власти сформировали объекты поддержки бизнеса в зонах технологического развития, наподобие наших технопарков. Всего в Турции около 50 технопарков: в Анкаре, Стамбуле, Коджаэли, Измире и ряде небольших провинций.
В условиях дешевого кредита строительная отрасль и рынок недвижимости получают мощный импульс и двигают все остальные сектора — таково правило. Турецкая экономика исключений не составила. Но у этой медали есть оборотная сторона: зависимость от иностранного капитала делает экономику уязвимой к любым, даже незначительным внешним сигналам. «К 2018 году корпоративный долг страны достиг 70% ВВП, и это был на тот момент один из самых высоких показателей среди развивающихся стран. Причем большинство этих заимствований делались в иностранных валютах, а не в лирах», — указывает на риски портфельный управляющий QBF Денис Иконников.
Поп Гапон в восточном исполнении
Для разворачивания кризисных явлений в таких ситуациях достаточно одного эпизода. Именно так и случилось в 2018 году.
Турция задержала американского пастора Эндрю Брансона по обвинению в шпионаже и связах с террористическими движениями курдов и гюленистов. США потребовали отпустить американского гражданина, а когда договориться не удалось, президент США Дональд Трамп объявил о введении торговых ограничений.
В результате США удвоили таможенную пошлину на импортируемую турецкую сталь (до 50%) и алюминий (до 20%). В тот же день курс турецкой лиры рухнул по отношению к доллару на 18%, инфляция пошла в разгон. Центробанку Турции пришлось повышать базовую ставку с 7% в 2017 году до 24% в 2018 году. Страна получила набор мощнейших дисбалансов.
— Вследствие высокой инфляции ставки турецких банков по кредитам в национальной валюте в среднем превышали 10%, поэтому бизнес предпочитал брать дешевые внешние займы в иностранной валюте. Так, по состоянию на 2018 год турецкие банки и предприятия задолжали внешним кредиторам более 200 миллиардов в долларах и евро. Учитывая, что выручку они получают в лирах, а возвращать займы будут в валюте, высокий спрос на валюту обеспечен, а вот ее предложение не гарантировано, что провоцирует снижение курса лиры к доллару, — описывает последствия реализации правительственного курса генеральный директор Coface Россия Василий Чекулаев.
Одна из ключевых отраслей страны — металлургия — понесла из-за роста пошлин прямые потери. «Экспорт стали в США упал на 38%, и, несмотря на то, что в мае 2019 года тарифы были снижены вдвое, турецкая металлургия до сих пор не оправилась от последствий резкого снижения спроса со стороны одного из крупнейших покупателей», — констатирует Василий Чекулаев.
Правительство Турции, конечно, предприняло ответные шаги: страна повысила импортные пошлины на ряд американских товаров, в частности удвоила ставки на табак (до 60%), автомобили (до 120%) и алкоголь (до 140%). Но структурные слабости турецкой экономики оказались мощнее политических амбиций.
Торговая война разворачивалась на общем неблагоприятном фоне для развивающихся рынков, обращает внимание Василий Чекулаев:
— В результате повышения базовой ставки ФРС США произошел резкий отток капитала с развивающихся рынков. Многие инвесторы решили распродать менее надежные турецкие активы, поскольку им стало снова выгодно вкладываться в более надежные активы в долларах.
В этом году появились признаки стабилизации, инфляция замедляется быстрее прогнозов. 13 июня Банк Турции оставил ключевую ставку без изменений на уровне 24% годовых. Шторм на финансовых рынках тоже начал успокаиваться. Но выходу из кризиса постоянно мешает геополитика. Уже в этом году появился новый повод для конфликта. США потребовали от Турции в двухнедельный срок отказаться от российских комплексов ПВО С-400, договор о поставке которых Москва и Анкара заключили в сентябре 2017 года. Турция против.
В мае агентство Fitch подтвердило рейтинг Турции на уровне BB (neg), однако в июне Moody’s снизил рейтинг Турции. Одним из ключевых рисков агентство называет возможность санкций со стороны США в ответ на сделку с Россией по покупке С-400.
Развивающиеся вместе
Международные организации в этом году прогнозируют снижение динамики всех развивающихся стран. В частности, в обновленном прогнозе Организации экономического сотрудничества и развития (OECD) понизила прогноз по Турции: с минус 1,8 до 2,6% на этот год, с 3,2% до 1,6% — на 2020-й. Правда, прогноз по России на этот год OECD оставила без изменений — 1,4%, а на 2020-й — повысила с 1,5% до 2,1%.
— В случае нового кризиса и внешних потрясений экономика и национальная валюта Турции окажутся более уязвимыми, чем экономика России и российский рубль, — считает Денис Иконников. — Важнейшим отличием реакции экономик этих стран на санкции является уровень внешнего долга и запас золотовалютных резервов. Россия в 2014 — 2018 годах тоже пережила кризис из-за санкций США, но у России значительно ниже был внешний долг, который покрывается золотовалютными резервами.
По мнению младшего аналитика ИК «Фридом Финанс» Александры Овчинниковой, сейчас турецкая экономика посылает неоднозначные сигналы:
— Восстановление во второй половине 2019 года может быть приостановлено новым витком девальвации лиры на фоне политической напряженности, как из-за конфликта после парламентских выборов, так и из-за обострения отношений с США в связи с поставками российских комплексов С-400. На данный момент слабая лира оказывает давление на потребительские цены. Однако нефтяные цены приблизились к отметке 60 долларов за баррель, в связи с чем негативное влияние на инфляцию снижается. Полагаю, инфляция продолжит нисходящий тренд и по итогам года достигнет отметки в пределах 10 — 15%. Уровень безработицы при этом останется достаточно высоким, около 15%, учитывая сохраняющуюся слабость в промышленном секторе.
Экономисты Coface считают, что по итогам 2019 года рост турецкого ВВП составит около 0,9%, среднегодовая инфляция достигнет 16,7%, дефицит бюджетного баланса усугубится с 4% до 5,1%, а вот дефицит баланса текущих операций несколько сгладится — с 4,2% до 2,5%, — приводит цифры Василий Чекулаев.
Впрочем, некоторые эксперты считают, что сложная фаза кризиса пройдена. «Мне кажется, самые большие неприятности для экономики Турции позади — в 2017 — 2018 годах кризис ощущался в большей степени, во всяком случае в секторе туризма и на рынке недвижимости», — делится главный редактор портала Prian.ru Филипп Березин.
Туризм, вероятно, станет одной из наиболее обсуждаемых направлений сотрудничества на стенде Турции на Иннопроме, полагает Филипп Березин:
— По данным Prian.ru, рост интереса русскоязычных граждан примерно на 40% превышает показатели 2018 года. В мае впервые в истории спрос на Турцию превысил спрос на Болгарию, по числу обращений покупателей страна уступила только Испании. По практике, рост туристического потока из одной страны в другую через два-три года приводит к росту инвестиций и покупкам недвижимости: туристы интересуются собственным жильем. Так что при сохранении политических контактов между странами влияние и активность россиян в этих двух отраслях в течение ближайшего года-двух будут заметными.
Есть и другие темы для обсуждений. Прежде всего в поле интереса может войти турецкий агросектор. «В 2018 году в нем было занято около 25% рабочей силы страны, — говорит Василий Чекулаев. — Несмотря на то, что доля этой отрасли в ВВП страны за последние десять лет упала с 9% до примерно 6%, сельскохозяйственная продукция остается значительной статьей турецкого экспорта». Кроме того, к числу крупных товарных позиций Турции относятся текстиль, транспортные средства и механическое оборудование.
Эксперты видят и возможности для технологического партнерства.
— Страны могут приблизиться к рассмотрению соглашений по поводу переноса турецкого производства в Россию, — рассуждает Александра Овчинникова. — Россия стремится к наращиванию собственного производства, в то время как Турция сталкивается с высокими пошлинами при экспорте продукции на российскую территорию. Строительство заводов на территории России будет способствовать снижению таможенных пошлин и снижению затрат, тем самым может быть увеличен объем товарооборота между странами.
Турция и Россия в современной экономической истории пережили не один финансовый кризис и драматические периоды мировых политических отношений. В текущий момент страны находятся в схожей ситуации. Во-первых, это крупнейшие экономики Евразийского региона, определяющие его динамику. По оценкам Всемирного банка, совокупный ВВП стран Восточной Европы и Центральной Азии за 2018 год вырос на 3,1%, но если из списка стран исключить Турцию, динамика составила бы 3,3%. В 2018 году ВВП Турции вырос на 2,6%, в России — на 2,3%. Несмотря на то, что некоторые страны региона, например, Таджикистан, Туркмения, показали значительно более высокие темпы — 6% и 7%, общая картина развития Евразийского региона из-за не очень показательного движения России и Турции оказалась несильной. Во-вторых, оба государства находятся под мощнейшим давлением геополитических факторов и прежде всего — риска введения санкций со стороны США.
График 1. В 2010-2017 годах турецкий ВВП прибавил почти 55% График 2. В текущих ценах ВВП Турции на душу населения сокращается с 2014 года, но в ценах 2010 - растет График 3. Доля Турции во внешнеторговом обороте России в 2018 году составила 3,7%