Переход на сокращенную — 32-часовую — рабочую неделю, несомненно, встретит одобрение широких народных масс, особенно по контрасту с прошлогодним повышением пенсионного возраста: работать на день меньше при той же зарплате, кто же откажется? Но заслужили ли мы — страна, сообщество работников — такой праздник?

Прежде всего следует сказать, что четырехдневка — это не экзотика. Скажем, ряд российских автозаводов, как только испытывают трудности с продажами машин, сталкиваются с ограничениями спроса, переходят на укороченную рабочую неделю. Так было в кризис 2009 года, потом в 2015 году. На прошлой неделе руководство ГАЗа объявило о вынужденном переходе на четырехдневку на полгода с октября. Вообще говоря, это хрестоматийный, используемый во всем мире способ сокращения издержек, при котором удается избежать увольнения персонала, сохранения трудовых коллективов.

Но в масштабе страны переход на укороченную рабочую неделю, причем не временный, а бессрочный, есть не что иное, как свидетельство и признание неполной загрузки национального производственного потенциала и, более того, неявное согласие с этим. Фактически мы расписываемся в своем неумении или нежелании загрузить достаточным образом этот потенциал, запустить серьезный экономический рост и создать количество рабочих мест, достаточное для эффективной загрузки имеющейся рабочей силы.

Выдвинутое предложение можно рассматривать как хоть в какой-то мере рабочее, обсуждаемое, исключительно для дискретных производств. Для непрерывных производств переход на сокращенную рабочую неделю будет означать ровно одно: придется увеличивать количество работающих. Медицина, образование, торговля, транспорт, вся сфера услуг — везде понадобятся новые рабочие руки, речь идет о десятках и даже сотнях тысяч новых занятых. Точнее навскидку сказать нельзя — все это требует скрупулезной оценки, только по результатам анализа которой следовало бы принять — или не принять — столь серьезное решение.

Следующий вопрос. А что будут люди делать в освободившийся день? Что касается женщин с детьми, то нет сомнения, что они найдут себе достойное занятие. А вот насчет того, что все поголовно российские мужчины потратят высвободившееся от работы время на гармоничное общение с семьей и личностный рост, у меня есть большие сомнения. Скорее мы получим рост всякого рода асоциального поведения. Да, женщины у нас сегодня перегружены работой вне дома, их неплохо бы разгрузить, перераспределив нагрузку на мужчин. Но как это сделать? Ведь сложились обширные сегменты рынка труда, где заняты преимущественно женщины.

Отвлекаясь от социальных аспектов, зададимся исключительно экономическим вопросом. Может ли сегодня наша страна получить тот же самый объем продукции, работая меньше? У меня есть большие сомнения, что мы в состоянии мгновенно начать работать так, чтобы у нас на 20% выросла производительность.

Теперь посмотрим на проблему со стороны рынка труда. Наши экономические ведомства наперебой доказывают, что у нас дефицит рабочей силы. Именно ди