Долгая мировая депрессия, которая фактически тянется более десяти лет, начинает стимулировать настоящие споры о фундаментальных подходах к экономической политике, а уже и о финансовой политике государств. И в отличие от совсем еще недавних времен сторонники «Вашингтонского консенсуса» — экономической политики, в центре которой была стабильность и сдерживание инфляции, — вынуждены защищаться. А в нападение переходят сторонники инвестиций, управляемого бюджетного дефицита и экономического роста, которых «вашингтонцы» презрительно именуют популистами. К идейной борьбе между этими двумя группировками на прошлой неделе вольно или невольно подключились деловые медиа России.
«Вашингтонский консенсус» живее всех живых» — статья с таким заголовком появилась в «Коммерсанте». В ней излагаются тезисы «одного из самых известных экономистов мира» Уильяма Истерли, который констатирует, что «дискуссию о «смерти “Вашингтонского консенсуса”, в которой немалая часть экономистов признала неработающими рекомендации МВФ и Всемирного банка развивающимся странам по устойчивому росту ВВП, нет смысла закрывать». По словам господина Истерли, «появляется все больше данных о том, что “Вашингтонский консенсус” долгосрочно работает — там, где рекомендации применяются». Интересен сам факт, что Истерли счел необходимым защитить библию неолиберализма, а главная деловая газета России на это обратила внимание.
В журнале «Эксперт», который вы держите в руках, фактически сразу три статьи поддерживают этот спор. Представитель ЦБ Сергей Моисеев публикует критическую статью о новой денежной теории, которая завоевывает умы социал-демократов (они же популисты) США и грозит убить финансовую политику поддерживаемую «Вашингтонским консенсусом».
Для нас важно, что, критикуя сам принцип этой новой денежной теории, а попросту говоря, мягкой денежной политики, господин Моисеев пишет: мягкая денежная политика, которую иногда используют для организации роста, «потенциально может иметь ограниченный успех» в таком кругу стран, как США, Великобритания, Япония и Швейцария. Иными словами, в странах развитых, эмитирующих резервные валюты. Но она невозможна и недопустима в странах развивающихся — там она всегда ведет к потере доверия, к инфляции, к бегству капитала. То есть подспудно звучит вопрос: может ли Россия позволить себе более мягкую стимулирующую денежную политику или нам «ума не хватает»? Ну а вышеупомянутый Истерли успокаивает: многим не хватает ума, но в долгосрочной перспективе им не так уж и плохо.
А вот и третья позиция (тоже здесь, в «Эксперте») — американца, выходца из Индии Парага Ханна, теоретика современной глобализации. В интервью нам, обсуждая вопрос больших инвестиций в инфраструктуру, которые являются, по мнению Ханна, стержнем нынешней войны экономических миров, он говорит, что долги, которые сформировались в результате вложений в коммуникационные объекты, нельзя считать априори напрасными. Они могут принести огромную прибыль. И конечно, господин Ханн упоминает, что России с ее территорией и географией сам бог велел активно участвовать в новом экономическом сражении. Но если пойти на поводу у Ханна, значит, все-таки надо плюнуть на «Вашингтонский консенсус»? То есть счесть себя равными Японии, Германии, США? Страшно? Еще как.
Бюджет РФ на ближайшие три года, заявленный на прошлой неделе, показывает, как страшно. Согласно этому бюджету даже в 2022 году его расходы в реальных ценах будут все еще ниже расходов 2012 года. И это несмотря на нацпроекты. Расходы на национальную экономику, то есть на промышленность, в номинале (!) вырастут в будущем году на единицы процентов. Все вполне в духе «Вашингтонского консенсуса». Более того, следуя свежеподписанному Парижскому соглашению по климату, мы неожиданно собираемся быстрее всего наращивать бюджетные траты на экологию. Как умные и цивилизованные? Или опять как слепые ученики МВФ?
То есть выбор, который опять во весь рост встал перед нами, таков: либо мы формируем свою экономическую политику так, чтобы в новом формирующемся многополярном мире играть серьезную экономическую роль, либо навсегда (ну или как минимум очень надолго) оказываемся периферией, манипулируемой другими игроками.