Кто в теремочках живет?
Маркетологи, у которых девелоперские компании спрашивают совета о том, как привлечь клиентов на загородный рынок недвижимости, немаловажным называют соблюдение принципа социальной однородности жителей коттеджного поселка. Смысл в том, что «посторонние» люди приобрести себе жилье в данном месте не смогут даже при наличии необходимых денежных средств. Стать собственником недвижимости в элитном поселке можно, только пройдя серьезный «фейс-контроль». Тогда рядом поселятся люди одного социального статуса, а это означает похожий образ мышления и стиля жизни. Покупателям по сути предлагается достойное социальное окружение в виде респектабельных соседей. Девелоперским компаниям такой принцип «клубности» давал бы определенные гарантии того, что не будет несанкционированного вмешательства в концепцию застройки поселка. Многие наверняка знают, что имеется в виду. Это когда кто-то на своем участке выстроит большую русскую баню или придумает пустить поверх забора колючую проволоку. Оригиналов среди наших граждан с избытком, но понятно, что подобная «архитектура» явно не впишется в поселок элиткласса. Маркетологи и девелоперы предлагают сделать, как лучше. Ну а как все обстоит на самом деле? «Ну что вы! Конечно, ни о каком фейс-контроле речи никогда не шло, — рассказала «Итогам» сотрудница одного из крупных девелоперских агентств. — Сами клиенты, приобретая загородную недвижимость, первым делом интересовались, а кто будет их соседями. В результате коттеджные поселки премиум-класса заселялись в основном топ-менеджерами предприятий, директорами компаний, крупными госчиновниками, высокопоставленными сотрудниками милиции. Как видите, даже среди этих людей большой разброс в образе мышления. Дома в поселках бизнес-класса приобретали малые предприниматели, менеджеры среднего звена, которые брали ипотеку на покупку коттеджа. Состав населения в поселках эконом-класса более демократичен». Таким образом, народ в наших загородных резиденциях живет разношерстный. И в подобном «плавильном котле», разумеется, не обходится без столкновения интересов, которые могут быть спровоцированы самыми разными причинами.
«Мы найдем на вас управу»
Коммерсант Михаил Павлов прожил в коттеджном поселке на «Новой Риге» три года и вспоминает сегодня, что каждый год того периода жизни ему можно смело засчитать за два. А ведь все было, как у людей: трехэтажный дом площадью 270 кв. м с небольшим участком земли. В 2006 году приобретение обошлось ему в 430 тыс. долларов. Деньги немалые, если учесть, что покупался дом на стадии строительства. «Я сразу задал вопрос: «Какая управляющая компания — застройщика или выбранная жильцами — будет обслуживать поселок?», — вспоминает сегодня Михаил. На что получил расплывчатый ответ. В результате управляющую компанию выбрали без участия будущих жильцов.
На протяжении первых полутора лет посельчане помимо ежемесячных 300 долларов коммунальных платежей сдавали деньги на детские качели, автомойку и обустройство газонов. Ничего этого не появилось не то что за полтора, но и за три года. А лопнувшую в доме трубу Михаил чинил за свой счет, хотя регулярно оплачивал управляющей компании услугу за ремонт коммуникаций. Также регулярно он платил и за охрану и потому небезосновательно полагал, что поселок в безопасности. На деле же, когда его гостям кто-то помял машину на стоянке, оборудованной камерами наружного наблюдения, виновников так и не нашли. «Мои возмущенные визиты в офис управляющей компании стали, наверное, слишком частыми, и меня, видимо, занесли в черный список, рассказывает Михаил. — В течение месяца неведомые злоумышленники спустили колеса машины моей жены, поцарапали дверь, а затем из «пневматики» выстрелили в окно гостиной».
Михаил решил, что такая жизнь не по нему. Коттедж под Москвой он продал. И купил дом в... Монако. На подобный шаг, конечно, решится не каждый. Многие годами воюют с управляющими компаниями. Пример коттеджного поселка «Лесные озера», что на Калужском шоссе красноречивое тому подтверждение. Здесь уже несколько лет царит двоевластие.
Бомба замедленного действия была заложена строительной компанией под фундамент будущего загородного комплекса в 2003 году. Сегодня она сработала, спровоцировав социальный конфликт с перекрытием дорог, сносом и постановкой шлагбаумов, сменой охраны и ведением судебных тяжб. Участки продавались здесь, согласно рекламе, с уже подведенным электричеством, газом и прочими благами цивилизации. Всего раскупили порядка ста участков с домами и без. Однако обещанных удобств новоселы не дождались. Их застройщики пообещали создать после заключения дополнительных соглашений к договорам продажи. Для обустройства поселка строительная компания организовала кооператив индивидуальных застройщиков. Жителям предложили вступать в кооператив, дабы он осуществлял за них всю хлопотную деятельность по покупке оборудования и обустройству территорий и коммуникаций. Граждане вступали в кооператив. А чего им собственно оставалось делать? Уплату ежемесячных взносов, а также все юридические и финансовые дела кооператива взялась вести дочерняя фирма компании застройщика. Причем она же принимала ежемесячные взносы. В любой момент управляющая компания поселка могла поднять размер взносов. Кроме того, помимо ежемесячных платежей раз в год на развитие поселка каждый коттедж отчислял порядка 100 тыс. рублей. Когда же жители решили узнать, на что тратятся их деньги, то получили отказ руководства фирмы со ссылкой на коммерческую тайну. Два года назад жители взбунтовались и на общем собрании избрали свое правление, состоящее из собственников жилья. Председателем назначили одного из жителей поселка. Так началось грандиозное противостояние двух мощных сил: с одной стороны, строительной и управляющей компаний, а с другой — жителей поселка. Развитие конфликта напоминает фронтовые сводки. Поселок переходил из рук одной «армии» в руки другой. Стороны при ведении «боевых действий» не гнушались ничем. В будни, когда в домах находились в основном женщины, старики и дети, под видом регламентных работ отключалось электричество и отопление. Жильцам это надоело, и на смену сторожам из гастарбайтеров они привели нанятый ими ЧОП.
Худой мир и добрые ссоры
Не секрет, что большинство жителей загородных поселков — состоятельные люди, имеющие связи. Едва ли не каждый второй может про себя сказать, что он «вообще такой крутой и зачистит без проблем, кого угодно, и все, что надо, порешает». Конечно, со стороны управляющих компаний предпринимаются попытки создания некоего устава, правил проживания в поселке. Но многие, используя свой статус, не желают жить по правилам. У них свои понятия о том, как надо устраивать жизнь. В поселке Новокуркино генерал МВД наотрез отказывался платить коммунальные платежи, ссылаясь на то, что если надо, он «все вокруг бульдозером сравняет». Управляющая компания написала письмо в МВД с просьбой повлиять на должника. Только после этого разъяренный генерал погасил довольно крупный долг.
В то же время у конфликта мало шансов разгореться, если он происходит на территории корпоративного коттеджного поселка. Таких примерно 10% от общего числа подмосковных поселков. В домах, построенных крупной компанией для своих сотрудников, проблемы межличностного плана, как правило, не вырываются наружу, хоть и усугубляются вдвойне. Если отношения между соседями не задались, они предпочитают друг друга тихо ненавидеть, но не выносить сор из избы, потому что это грозит ударить по карьере. И получается, что даже в собственном домашнем пространстве человек не может спрятаться от работы. В офисе он последовательно выстраивает отношения с коллегами и начальством, приезжает домой, а там сосед, коллега из отдела продаж, заглянет на огонек, или шеф пригласит на шашлык — отказаться сложно, и поэтому обладатель такого «счастья» все время чувствует себя так, словно живет от планерки до планерки. И поделать с этим решительно ничего невозможно, приходится терпеть, как в данном случае. «На участке у известного владельца нефтяной компании жила декоративная жаба, вспоминает сотрудник эксплуатационной службы одного из загородных поселков Сергей Горохов, в ее распоряжении была целая альпийская горка. Специальный смотритель кормил жабу отборным мотылем. В один прекрасный день она лениво запрыгнула на участок, где проживал один из акционеров нефтяной компании, и съела всех золотых рыбок, обитавших в его искусственном водоеме. Соседи вместе посмеялись над случившимся, хотя в душе, по-моему, акционер в тот момент тихо ненавидел своего соседа».
Соседские склоки психологи сравнивают с субфебрильной температурой у хронического больного, которая всегда повышена и стабильна. Примерно такой же градус отношений сохраняется между обитателями элитных поселков и их прислугой.
Кто в доме хозяин?
Отношения между хозяином и управляющим коттеджа часто напоминают отношения между молодоженами во время медового месяца, говорит управляющий коттеджем Дмитрий Селиванов. Новый сотрудник изо всех сил старается понравиться работодателю, а тот, в свою очередь, сквозь пальцы с благодушным настроем смотрит на все его огрехи, придерживаясь принципа «стерпится-слюбится».
Безоблачная жизнь продолжается ровно столько, насколько хватает терпения у одной из сторон. Те, кто устраиваются на работу в поселки, чаще всего жалуются на проявления барского норова со стороны нанимателей. «Хозяева могут платить 50 тыс. рублей в месяц и за эти деньги видят в нашем лице многофункциональных исполнителей, на которых пытаются свалить всю бытовуху, включая транспортировку детей в школу, уборку нескольких соток земли, ремонтные работы, настройку и обслуживание котлов и генераторов, а также чистку декоративного пруда до состояния питьевой воды. О трудовом договоре редко кто вспоминает», сетует Вячеслав С., долгое время проработавший камердинером. В среднем такие отношения продолжаются около полугода, а затем переходят в стадию «с вещами на выход». Впрочем, можно лишиться должности и быстрее. «На моей памяти образцовый дворецкий в одно мгновенье остался без работы, задавив любимую собачонку хозяина во время парковки машины», — вспоминает Дмитрий Селиванов.
Жители поселков, вступая в конфликт с персоналом, чаще всего мотивируют выход на тропу войны тем, что прислуга ворует и наглеет. Например, среди управляющих коттеджами в последнее время появился даже свой подкласс «дворецкий-фигаро» — человек, успевающий работать сразу на двух хозяев. Вот только насколько качественно он это делает, большой вопрос. Чаще всего получается — ни нашим, ни вашим.
Жители поселков по своей вине часто становятся жертвами собственной доверчивости, путая прислугу с психоаналитиком: скажем, женщина в минуту слабости поплакалась домработнице. «Это опасно, — говорит психолог Института групповой и семейной психологии Ирина Якович. — Всегда необходимо держать дистанцию: если человек подает тебе кофе в постель, это не значит, что он может сидеть на этой же постели и гладить тебя по голове, как родная мама». Когда с человеком из прислуги устанавливаются чуть ли не родственные отношения, уже не прикажешь ему что-то сделать. А в худшем случае прислуга начнет шантажировать, угрожая рассказать мужу о высказанном вами в минуту слабости женском секрете. Хозяева уязвимы в том, что прислуга может быть источником ценной информации, поскольку знает все, что происходит в доме. И не факт, что этой информацией никто не воспользуется в неблаговидных корыстных целях.