На уровне муниципалитетов очень хорошо видно, насколько низка составляющая стратегического планирования в деятельности местных властей и какой ущерб может наносить городской среде нежелание такое планирование выстраивать.
Страна у нас вообще совсем недавно начала заниматься как стратегическим, так и территориальным планированием. В 2004 году был принят Градостроительный кодекс с большим разделом о терпланировании; бум региональных стратегий пришёлся на вторую половину нулевых. До сих пор соответствующие идеи только спускаются на уровень муниципалитетов — и уже понятно, что процесс этот может быть почти бесконечным.
Шутка о том, что зима каждый год приходит в города неожиданно, содержит, по сути, признание в том, что города как системы работают в аварийном режиме. То есть авария является самым надёжным способом поставить наболевший вопрос в повестку.
Сама идея стратегического планирования ещё нуждается в защите на местах. Жизнь сегодняшним днем выгодна чиновникам и очень невыгодна жителям. Крепкие хозяйственники — дай Бог, если крепкие — привыкли заниматься реальными делами, разговор о хотелках для них в лучшем случае формален. Такими были и почти все первые стратегии развития. Назвать их рабочими документами язык не поворачивается, поскольку никто и не думал по ним работать. Впрочем, и позднее ситуация изменилась не очень-то сильно.
Так случилось, что в 2009 году наш журнал организовал несколько круглых столов по обсуждению тогда ещё проекта стратегии развития Ростова-на-Дону до 2025 года. В трёх томах документов содержалось немало идей. Эта стратегия была принята — и, похоже, тут же забыта. Следов этого документа на официальном сайте города не найти. Местные деловые круги продолжают поднимать на круглых столах вопрос о бренде города, а ведь этому вопросу был целиком посвящён один из трёх томов.
И что в результате? Наибольшие проблемы имеют сегодня те южные города, про которые мы вообще ничего внятного сказать не можем — какие задачи приоритетны? куда город собирается двигаться? почему именно туда? где его сильные места? знают ли власти про них? чего они хотят от города? Понятно, что они за всё хорошее против всего злого, что лишь бы не было войны, но это же не план на будущее и не конкурентное преимущество территории. Впрочем, есть примеры и других подходов к управлению — о них мы пишем в этом номере.
Крепкое хозяйствование, сосредоточенное на конъюнктуре текущего момента, по сути, поощряет психологию рантье как идеального бизнесмена. В Волгограде, Ростове, Ставрополе огромное количество находящейся в частной собственности земли, в которую хозяева и не думают вкладываться. Если стоящее в центре города здание бывшей фабрики частично сдаётся внаём и приносит собственникам какие-то деньги, значит, всё в порядке — всех всё устраивает. И основной сюжет отношений с муниципальной властью — спор о величине ставок налога на землю. Так кто в этой ситуации должен начать разговор о развитии?
У стратегии, тезисы которой ясны местному деловому сообществу, есть важная функция — она позволяет мобилизовать и наиболее эффективно использовать внутренние силы территории. Наличие стратегии — такой же хороший повод для власти поддержать активных, как для последних — проявить активность, сработать не просто так, а ещё и на благо города. Жить по стратегии — значит, как минимум, помнить, что́ там написано, и системно поддерживать тех, кто приближает территорию к цели. Наличие стратегии меняет приоритеты — понимание, куда мы движемся вместе, имеет больший социальный эффект, чем отчёт о закопанных где-то под нашими окнами бюджетных деньгах, которых всегда мало. Именно цели и способность их раскрывать, обсуждать, опускать на конкретную почву сегодня обладают наиболее сильной инвестиционной привлекательностью — потому что они продают идею будущего города. В неё и только в неё может быть инвестирована инициатива, за которой всегда по пятам следуют большие деньги.