— Нам доверили объект и сказали: «Придумайте, а то у нас мысли кончились». Мы все молодые, и нам так зверски хочется работать, что при определенном доверии и желании мы, скорее всего, и с термоядерным реактором справимся, просто еще не пробовали. Мы посмотрели на заказчика, посмотрели на площадку и все «придумали иначе». Для нас «эконом» значит рационально, без излишеств. Зачем что-то непонятное, кем-то непонятным придуманное? Нужно больше свободных пространств, меньше стен, больше света, общения и технологий! Вот и все. Нам кажется, это просто.
Так рассказывает о проекте жилого квартала «Совы», который строится в центре Томска, молодой и амбициозный генеральный директор компании «СибТехПроект» Алексей Сёмин. Эта компания существует всего три года, поначалу специализировалась только на инженерной инфраструктуре зданий. Потом начала заниматься архитектурой и создавать сложный конструктив. Методы, которые использует команда Сёмина, присущи глобальным урбанистическим бюро, которые создают здания для комфортного существования его обитателей, при этом гармонично вписывая объекты в городскую среду. И руководствуясь шестью правилами (см. врез), которые, по сути, идут вразрез с действующим механизмом строительного рынка в Сибири.
— Как образовалась компания вашего формата — с продвижением довольно прогрессивных для местного строительного рынка идей?
— В данный момент у проектных компаний на томском рынке, как правило, отсутствует специализация. Умерли такие колоссы, как «Томскгражданпроект», а «Томскагропромпроект» едва дышит. Все это произошло из-за рыночной экономики и нового, капиталистического, строя общества. Государственные заказы сократились, а частные заказчики захотели видеть в архитектуре индивидуальность, а не типовые серии. В результате появилось большое количество частных проектных компаний, которые что-нибудь да как-нибудь делают. Посмотрев на полуживые старые компании, а также молодые микрокомпании, которые часто состоят из двух–трех человек, я пришел к выводу, что на рынке вовсе отсутствуют фирмы среднего размера (по 40–50 человек), которые работали бы на специальном программном обеспечении, что позволяет быстрее и качественнее выполнять работу. Кроме того, практически нет команд, где средний возраст специалиста не превышает 30 лет. В результате и появилась наша компания, которая стала одновременно делать как архитектуру, так и инженерные системы зданий. Прошло время, мы набрали народ, научились делать конструктив, в частности, начали специализироваться на монолитном и сборно-монолитном железобетоне, так как я вижу огромную перспективу этих направлений.
— Почему вы уделяете серьезное внимание социальной составляющей проектируемых объектов?
— Сегодня застройщики не делают комфортное жилье — пока примитивно насыщается спрос. Если бы не было коррупции, не лоббировались бы определенные интересы бизнеса, то на рынке начали бы двигать дешевое эффективное жилье, а потом появилась бы социальная тема. Появилась бы как дополнительное условие для эффективных продаж. Основная социальная проблема в России — люди друг друга боятся. В психологии есть такой термин — «бред ущерба». Человек начинает подозревать другого человека в том, что тот причиняет ему материальный ущерб. Люди боятся друг друга и скрываются друг от друга. Кроме того, такие вещи, как детские спортивные площадки и зоны общения, проектируются в последнюю очередь, необдуманно. Обычно у нас дом строится буквой «П», а внутри делается детская площадка, при этом никто не думает, что во дворе не должно быть ни машин, ни каких-либо проходов с улицы. У нас в большинстве домов просто неудобно жить. Сегодня я не могу назвать за Уралом ни одного здания, которое могло бы быть логично социально решено. Везде стараются выжать максимально с участка и получить больше прибыли. Социальные темы строителям не нужны.
— За счет чего можно снизить себестоимость жилья, чтобы привнести в проекты социальный контекст?
— До кризиса у строительных компаний была конкуренция, после кризиса выжили не все. Государство помогло только ряду компаний. В Томске остались одна–две компании, которые строят. Так как ушла конкуренция, ситуация усугубилась. Строятся кирпичные дома и дома по технологии крупнопанельного домостроения, например, с применением панелей 75, улучшенной, серии. Эта серия были разработана еще в 1970 годы, причем разрабатывалась под совершенно другие площадки. Кирпич же использовался еще древними римлянами, это устаревший материал. Сам по себе кирпич не используется для высотного домостроения, так как он тяжелый и хрупкий, поэтому нужно много вложить в фундамент, в отделку и в кирпичи. Кирпичный дом — очень дорогое удовольствие. Правда, он экологичный. Но глиняный горшок тоже экологичный, однако почему-то никто из него не ест.
Чем легче дом, тем больше он отвечает современным экономическим и техническим требованиям. Выгодно строить из монолитного железобетона, с легкими стенами. Дом получается легким и дешевым. Себестоимость жилья складывается из стоимости земли, включая присоединение к инженерной инфраструктуре города и стоимости строительства здания. Если говорить про первую цифру, то за нее в ответе государство. Что касается второй цифры, то себестоимость можно уменьшить до минимума в черновой отделке. Сделать это можно за счет применения современных строительных технологий. Мы, проектировщики, отдаем застройщикам сметы, а застройщик может увеличить стоимость кратно. Застройщик сам решает, за сколько будет продавать.
— Какие решения вы предлагаете для повышения энергоэффективности зданий?
— Недавно запроектировали дом, где потребление энергии может быть 80 кВт, хотя, как правило, такой дом «ест» 500 кВт. Отапливается за счет энергии земли, стоят тепловые насосы. Энергию земли мы «вытаскиваем» через сваи-теплообменники, на которых стоит дом. Применяются такие решения в Европе, подобные дома построены в Швеции, где климат довольно холодный.
— Что вас вдохновляет и дает силы снова и снова предлагать и продвигать свои идеи?
— Хороший вопрос. Есть у меня внутри какая-то необъяснимая штука. Она заставляет меня верить…Мне в детстве бабушка рассказывала, что когда-то было время, когда люди не закрывали на ночь входные двери в дома и квартиры. Люди не боялись друг друга и не скрывали ничего. Все были вместе. Работали и отдыхали, радовались и огорчались. Были счастливы — «просто так», оттого были сильными и добрыми. И я искренне верю, что однажды утром я проснусь в таком мире. И вы должны в это верить.