В православной среде ходит анекдот. У женщины, стоящей в храме у свечного ящика, спрашивают: «Ну как, берут “Фому”?» — «Нет, не берут». — «Почему?» — «А смотрят — это что за журнал?» — «Для сомневающихся». — «А я не сомневаюсь» — и дальше идут.

Между тем «Фому» — православный журнал для сомневающихся, как заявлено на обложке, — читают уже 15 лет. Более того, передают из рук в руки. При тираже 36 тыс. экземпляров аудитория одного выпуска достигает 324 тыс. человек. Это чаще всего высокообразованные, социально активные, молодые и среднего возраста люди — деятели науки и культуры, преподаватели, врачи, чиновники, директора предприятий, менеджеры, специалисты, рабочие, студенты (см. график).

Глядя на результаты замеров аудитории «Фомы», лично я удивилась тому, насколько она близка — по составу и по величине — аудитории «Эксперта». То есть речь в основном идет о среднем классе, который сформировался во второй половине 1990-х — начале 2000-х годов и стал движущей силой строительства новой, некоммунистической России. Получается, что к портрету этого социального слоя необходимо добавить один важный штрих — интерес к православию. И сомнения.

Об этих сомнениях и миссии «Фомы» рассказывает главный редактор журнала Владимир Легойда*.

— А правда, нет ли в концепции «Фомы» противоречия между лояльностью аудитории и миссией журнала? Или ваша миссия — питать сомнения, а не развеивать?

— Мы на эту тему много и серьезно говорили с моим другом и соратником в создании журнала Владимиром Гурболиковым. Потому что человек без сомнений — это как бы мертвый человек. Ведь существует два типа сомнений. Одно сомнение — про которое Евангелие говорит, что сомневающийся не тверд в своих путях: если ты каждый день сомневаешься, веришь ты в Бога или не веришь, соблюдать заповеди или не соблюдать... А другое сомнение — это сомнение Фомы. Фома — это не пионер из известного стихотворения, который не верил, что в реке крокодилы водятся, и те его съели. Апостол Фома — человек, который был очень предан Христу. Именно он говорит — пойдем и умрем вместе с Ним. Но потом, когда после распятия апостолы сказали ему, что видели Воскресшего, он вдруг не верит. Не потому, что скептик. Напротив, он очень хочет, чтобы Христос воскрес. Но вид апостолов его не убеждает. И только когда Христос говорит: «Подай руку твою и вложи в ребра мои» — Фома ему отвечает: «Господь мой и Бог мой». Он уже не сомневается, он исповедует Христа Богом, фактически произносит символ веры. И я думаю, что большая часть нашей аудитории сомневающихся за 15 лет существования журнала уже переместилась из-за церковной ограды в храм. А нам из-за этого приходится печатать больше материалов, посвященных тому, что в церкви называется катехизацией.

— Вы сами к моменту создания журнала в 1996 году тоже прошли этот путь — от сомнений к вере?

— Как у многих из нашего поколения, мой приход к православию произошел на волне празднования тысячелетия Крещения Руси. Сначала это было переосмысление русской литературы, потом — знакомство с