Регионы, от которых во многом зависит рост мировой экономики, по-прежнему в кризисе или около того. Новостной фон забит негативом, приходящим из разных частей света. Где-то ситуация лучше, где-то хуже. Мировой кризис уже не влияет так явно на казахстанскую экономику, как это было в 2008 году. Проблемы госбюджетов, с которыми сейчас, в частности, борются в Европе и США, для консервативно настроенного Казахстана оказались менее актуальны. Наше государство смогло оказывать поддержку экономике без явного ущерба для госфинансов. Однако было бы наивно считать, что сложная ситуация в мировой экономике не будет оказывать влияния на нашу страну. О том, что может угрожать восстановлению казахстанской экономики, мы поговорили с экономистом Citi по России и странам СНГ Натальей Новиковой.
Когда Европа чихает
— Учитывая сложную ситуацию в Европе, США, Китае, какие внешние угрозы для казахстанской экономики можно выделить?
— Есть два основных пути влияния внешних факторов на Казахстан: цена на нефть и доступ к внешним рынкам капитала. Также негативное влияние с точки зрения оттока капитала или его чрезмерного притока. Сейчас мы видим высокий уровень цен на нефть. Но если присмотреться, то основным фактором, поддерживающим эти уровни цен, является отнюдь не высокий рост спроса, а скорее проблемы со стороны предложения. А это значит, что устойчивость нефтяных котировок достаточно призрачна. И в любой момент мы можем увидеть резкое падение. Почему спрос не так высок? Здесь стоит приглядеться к основным потребителям. В США ситуация в целом достаточно неплохая. Прошел процесс снижения долга домохозяйств, и результаты первого квартала говорят о росте активности в экономике. Включать «печатный станок» стало не так актуально. Хотя и о повышении процентных ставок речь зайдет еще не скоро. В любом случае обсуждается уменьшение стимулов для экономики, что является хорошим знаком. Но при этом мы понимаем, что одной Америки не хватит, чтобы вытащить глобальную экономику из ямы.
— Как может сказаться на нас прогнозируемый взлет инфляции в США?
— Взлет инфляции в США будет означать, что выход из стимулирующей денежной политики должен произойти раньше. Даже сейчас мы прогнозируем, что Америка начнет сворачивать свои антикризисные программы раньше Европы. Если Нацбанк РК остается привязанным к доллару, то это будет означать укрепление тенге против других валют, что фактически является своего рода ужесточением монетарной политики.
— Какова ситуация в других регионах? Судя по сказанному вами до этого, менее хорошая…
— Несмотря на частичное списание долга, Греция все еще не вернулась на устойчивую траекторию роста, и вероятность выхода этой страны из Европейского монетарного союза остается высокой. На этом фоне наблюдается увеличение беспокойства финансовых рынков в отношении Испании. На наш взгляд, снижение рейтингов Испании и Португалии и возможная реструктуризация долга в последней — это вполне реальные события, которые могут произойти уже в этом году. Все страны Европы должны продемонстрировать добрую волю и урезать свои бюджеты. А это явный негативный сигнал для роста. Мы считаем, что в этом году в ключевых странах еврозоны будет наблюдаться замедление роста или рецессия. В таком случае, безусловно, страдает Китай, для которого Европа является одним из ключевых торговых партнеров.
Китайская экономика теряет свою динамику как результат серьезного ужесточения монетарной политики в 2011году. В преддверии смены руководства осенью мы ожидаем, что власти будут использовать и методы фискального стимулирования и ослабление монетарной политики, чтобы удержать рост выше 8 процентов в этом году, даже несмотря на официальный ориентир — 7 процентов. Здесь будут и дополнительные госинвестиции, и снижение резервных требований, и другие меры. Рост резервных требований, в частности, ранее эффективно влиял на замедление темпов роста денежной массы и теперь, возможно, станет также эффективным инструментом поддержки.
В целом в мире есть страны, которые поддерживают экономический рост. Но это нельзя назвать хорошей устойчивой динамикой. Все это оказывает влияние на рынок нефти. Если мы увидим рост предложения, то это станет верным сигналом к снижению цен.
— И каков прогноз Citibank по нефти на этот год?
— Наша глобальная команда на этот год оставляет в прогнозе высокие цены на нефть. Недавно прогноз цены на конец этого года был даже повышен до 120 долларов, что может послужить дополнительным стимулом для стран-экспортеров в краткосрочном периоде. При базовой средней цене на нефть около 110 долларов за баррель мы прогнозируем рост казахстанской экономики на уровне 6—6,5 процента в этом году.
Но наш долгосрочный прогноз говорит о перспективе снижения цен на нефть до равновесного уровня около 85—90 долларов за баррель. Потенциал для расширения предложения нефти достаточно большой. Например, США уже стали нетто-экспортерами нефти. Если там будет продолжаться открытие новых месторождений, то объем предложения может превысить российский в течение 5—7 лет. Это означает, что в долгосрочной перспективе нужно ориентироваться на гораздо более низкие уровни цен на нефть.
— Какой уровень цен можно считать критичным для казахстанской экономики?
— Чтобы определиться, при какой цене на нефть страна сможет жить комфортно, стоит обратить внимание на два показателя. Первый — уровень цены, который требуется для балансировки бюджета. И здесь надо отметить, что в Казахстане благодаря консервативной и умеренной политике роста расходов в предыдущие годы этот уровень составляет около 55—60 долларов за баррель. Речь идет о бюджете в широком понимании, включая Национальный фонд. С этой точки зрения запас прочности еще достаточно велик. Даже если ориентироваться на официально озвученный прогноз правительства на этот год в 90 долларов за баррель, все равно задел остается хороший.
Второй важный показатель — уровень цен на нефть, который сбалансирует текущий счет. Этот уровень выше, чем для бюджета — по нашим оценкам, порядка 70—80 долларов за баррель. При приближении цены нефти к этому уровню вы увидите, что падает приток экспортной выручки. Но импорт остается высоким, если мы говорим, что экономика продолжает расти и продолжается приток прямых инвестиций. Хотя в этом нет ничего критичного, при приближении к этой отметке возникнет нервозность — как следствие, в таких ситуациях мы обычно видим отток капитала и давление на валютный курс. Потребуется, например, тратить резервы на удержание валюты, если будет такая установка. И возможно снижение притока инвестиций в страну.
Таким образом, уже при уровне цен на нефть около 80 долларов за баррель экономика получит значительный стресс, хотя критический уровень, при котором избежать рецессии будет сложно, находится ниже 50 долларов за баррель.
Стимул от государства
— Вы говорили, что еще одна внешняя угроза — это рынок капитала. Как сейчас там обстоит дело?
— Здесь речь идет в первую очередь о внешних заимствованиях. Для стран-экспортеров объем доступных финансовых ресурcов так или иначе привязан к нефти. Если перспективы на сырьевом рынке плохие, то вам никто займы давать не будет, как бы много ликвидности ни было в странах-кредиторах. Первое, что здесь нужно понимать, можете ли вы оплачивать те долги, которые уже накоплены? И здесь в последние годы пошел заметный прогресс, особенно в финансовом секторе, не имеющем прямой валютной выручки. Банки в последние годы занимались, по сути, тем, что выплачивали долги. И в этой части риски сегодня не так уж велики. Мы видели, что закрытие внешних рынков в конце 2011 года не сильно сказалось на активности банков и по итогам года были зачатки роста кредитования.
Другой важный источник — приток прямых иностранных инвестиций. Здесь все будет связано не столько с ликвидностью, сколько с перспективой сырьевого сектора. И мы опять возвращаемся к сырьевым ценам.
— Учитывая, что проблемная Европа — один из главных потребителей нашего экспорта, не столкнется ли Казахстан с проблемами во внешней торговле?
— Мы на этот год закладываем рост экспорта в реальном выражении на уровне порядка двух процентов. Даже с учетом рецессии в некоторых странах еврозоны в регионе остается небольшой рост. Прогноз по ближайшим соседям Казахстана в СНГ и Китаю положительный. Таким образом, если взять страны, с которыми Казахстан в основном торгует, то по ним прогнозируется рост экономики, поэтому мы считаем, что и экспорт страны будет расти.
— Есть ли какие-то внутренние проблемы, которые могут повлиять на экономический рост?
— Стоит осторожнее относиться к динамике потребительских расходов. Смотреть, что их подпитывает. В настоящее время почти двухзначный рост потребления базируется на росте реального располагаемого дохода, что вполне нормально. Часть этого роста — результат снижения инфляции, другая часть — государственное стимулирование. И здесь надо понимать, что до какого-то момента вы можете жить с двухзначным ростом расходов и низкой инфляцией. Но затем потребуется либо наращивать импорт, либо начнется рост цен. Есть риск чрезмерного стимулирования краткосрочных потребительских расходов.
Чуть ранее мы говорили, что с точки зрения монетарной политики, исходя из сложившейся ситуации, возможно, имеет смысл немного повысить ставки нижнего коридора. В условиях избыточной банковской ликвидности снижение ставки рефинансирования оказывает мало влияния на фактические ставки в экономике. Когда в банковском секторе большой объем ликвидности, большее значение имеют именно ставки по инструментам изъятия ликвидности. И здесь некоторые движения в нужном направлении были. Если по ставкам депозитов Нацбанка перемен долго не было, то ставки по нотам менялись.
Дальше мы упираемся в следующую внутреннюю проблему. У нас имеет место накачка потребительского спроса через доходы и встает вопрос удержания этого сегмента от перегрева. Но до тех пор, пока банковский сектор не работает на полную мощность, воздействие монетарных методов оказывается опосредованным. Это сдерживает потребительские расходы, а также инвестиционную активность, которая необходима для долгосрочного роста. В этой ситуации ключевая роль остается за государственной поддержкой экономики. Возможно, это необходимо, и мы видим, что сейчас растут прежде всего те сектора, где эта поддержка осуществлялась. Но может ли государственная поддержка быть самым главным стимулом или должна быть стратегия перехода к экономике, работающей без этого стимула, — это важный вызов, который стоит сейчас перед регуляторами.
— Но пока вы считаете, что этот стимул сохранится?
— В этом году государственная поддержка пока будет играть важную роль и для внутреннего спроса, и для промышленного сектора.
— На ваш взгляд, насколько в этом году будет сильным инфляционное давление? И какие факторы будут его создавать?
— Среди факторов можно отметить динамику потребительских расходов, о которой шла речь, цены на продовольствие и цены на нефть. Последние так или иначе проходят через цены производителей и через цены на бензин и нефтепродукты. Цены на продовольствие сложно предсказывать. Это, безусловно, один из важнейших факторов при прогнозе. Но пока экстремумов на глобальном рынке не предвидится.
В этой ситуации мы увидим инфляцию в рамках целевого коридора. Двухзначный рост расходов и уровень инфляции в пять процентов, который мы видим, несопоставимы. Так что, скорее всего, во второй половине года мы увидим ускорение. И в итоге показатель может достигнуть семи процентов.
— Если подвести итог, от каких факторов будет зависеть дальнейшее восстановление казахстанской экономики?
— Внешние — цены на нефть. Внутренние — господдержка и в перспективе нормальное развитие финансового сектора, в том числе нормальный нестимулированный рост кредитования — когда банки начнут кредитовать экономику на основе своей депозитной базы.
— Насколько стоит быть оптимистичным в отношении банковского сектора?
— Это зависит от того, насколько у вас созданы условия для восстановления банковского сектора. Часть законов была принята, но фактически пока не работает. С точки зрения задания новых правил игры нормальные условия сформируются скорее во второй половине года. Второй вопрос — есть ли достаточные источники для нормальной банковской активности. И здесь мы видим прогресс. И депозитная база выросла, и расчетные счета растут (что также снижает среднюю стоимость фондирования), и внешние рынки для крупнейших игроков уже начинают открываться.
Я так понимаю, банки все равно продолжают жаловаться на отсутствие заемщиков. Задача банковского сектора — найти те ниши, которые могут давать отдачу. Это уже их работа.
— Смогут ли внутренние источники фондирования банков заместить внешние? Или с открытием внешних рынков мы вернемся к старой докризисной ситуации, как вы считаете?
— Сейчас мы видим ориентировку на внутренние источники. И задача, в том числе и регулятора, избежать возвращения к старой модели, когда большая часть средств приходит извне.