Директор предприятия «Мойе Керамик-Имплантате» доктор медицинских наук, профессор Анатолий Карлов в России бывает редко. Все свое основное время он проводит в командировках — Германия, США, Индия. Сейчас, например, собирается в Японию. «Местный рынок для нас слишком узкий, поэтому мы нацелены на экспорт — на большие рынки», — объясняет Карлов свою перелетную жизнь. И его слова — не поза. Небольшая томская компания оказалась единственной в мире выпускающей эндопротезы нового поколения из циркон-оксидной нанокерамики, которую уже сегодня называют материалом будущего.

«Это искусственные суставы из японской нанокерамики, — поясняет Карлов. — Не из той керамики, которую в России «делает» ведомство Чубайса, а из японской. Если там указано 35 нанометров, то ни нанометра влево или вправо не будет. Вот с этим материалом мы и работаем. Других производителей керамических суставов в мире не существует. Мы — «дочка» немецкой фирмы, но хотим пойти несколько дальше в части развития своего российского проекта в особой экономической зоне».

— Анатолий Викторович, а с чем была связана ваша недавняя поездка в Индию? Еще один шаг в сторону глобального рынка?

— Мы открыли в Индии совместное производство с фирмой Shagun Cares Inc., зарегистрировали там индийскую компанию. В сертификатах, которые мы имеем, уже значится индийская компания как элемент нашей действующей инфраструктуры. Зарегистрировали ее только в этом году, да и вообще работаем с индийцами всего около года. Дело в том, что мы приняли решение в томской особой экономической зоне выпускать высокотехнологическую продукцию — сами имплантаты. А в Индии работает производство медицинских инструментов.

Вообще компания «Мойе Керамик-Имплантате» очень молодая, мы не можем похвастаться финансовыми оборотами, но наша продукция не имеет аналогов в мире. У нас продвинутый бренд. На какой рынок мы бы ни зашли — Японии, Америки, нас воспринимают с открытым забралом, потому что аналогов нашего производства действительно не существует. Чтобы не расширять производство в особой экономической зоне, как я упомянул, мы делаем в Индии хирургический инструмент для установки суставов, качество которого уже соответствует европейским стандартам. И мы с нашим индийским подразделением начинаем экспорт в Европу. Вообще, Индия — страна особенная. Всегда все улыбаются, все хорошо, а до реального исполнения проекта — как до неба. Например, мы работаем с Европой, с немцами — это совсем другое. Если они сказали «а» и назначили встречу в таком-то отеле, в таком-то номере, во столько-то — значит, она случится обязательно и будет «б». Но это Германия. Здесь другое. Поэтому я начал здесь работать давно.

— И главная цель достигнута?

— Для нас в Индии главной задачей было удешевить продукт. И мы этого добились. Именно поэтому мы предполагаем открыть там и производство керамических суставов, поскольку с ценой, которая формируется на них в России, справляется только Москва, да и то под госзаказ. Для людей это дорого. Однако для бизнеса, связанного с биотехнологиями и медициной, здесь особая ситуация, и она, кстати, комфортная. Например, мы входим в систему госзаказа, и нуждающимся людям государство оплачивает операции по квотам. Для бизнеса это очень благоприятная ситуация. Однако мы не можем ограничиться только Россией. Нам нужен серьезный мировой рынок. И поэтому мы начали с Индии — там дешевые высококачественные производители. Индийцы — это нация интеллектуалов, не зря там мощный ИТ-сектор. В 1960-е годы СССР поставил в Индию завод по производству фармпрепаратов. Сегодня мощнейшая индийская фармакологическая империя нас уже обогнала. И здесь надо делать выводы — почему Россия отстает. Но в целом, учитывая наш опыт, я оцениваю сотрудничество с Индией очень высоко.

Сегодня мы получили российско-индийское предприятие, которое выпускает высококачественный инструмент, на него получен сертификат, есть практически действующий механизм экспорта. Жесткий контроль качества с нашей стороны плюс низкие производственные издержки в Индии позволили создать конкурентоспособный сателлитный продукт для активного продвижения производимых нами керамических эндопротезов суставов на мировой рынок. Мы провели обучение индийских специалистов и смогли запустить производство в максимально короткие сроки. Теперь моя задача — начать экспорт продукции в 60–70 стран мира.

Индусов мы используем в хорошем смысле слова как производителей дешевого продукта, хотя Индия — дорогая страна. Это иллюзия, что она дешевая. Там дешев только сегмент рабочий силы, где-то даже переходящий в рабский труд. Думаю, именно этот сегмент дешевого труда фантастически скажется на мировом экономическом разделе. Индия будет двигаться вперед ускоренными темпами и наверняка обгонит даже Китай.

— Инструмент, о котором вы говорите, обладает какими-то особыми характеристиками?

— Это комплект хирургического инструмента. В Германии он стоит две тысячи евро. Казалось бы, не так дорого. Но мне нужно обеспечить 500 клиник по всему миру такими бесплатными комплектами, потому что инструмент дается в лизинг и является собственностью нашей компании. Теперь представьте себе сумму, которая нужна, чтобы наладить собственный бизнес. Индийский рынок — это стратегическое производство, где мы добились цены в пять раз дешевле европейской! Инструмент соответствует европейскому сертификату качества, разрешен экспорт в Россию, мы завозим сюда дешевый продукт. Эта модель работает. Мы получили желаемый стандарт — качество, хорошую цену и европейскую сертификацию.

— Вы упомянули о возможности организации в Индии производства эндопротезов суставов…

— Да, это будет второй шаг. Сейчас будем заводить туда керамическое производство суставов для того, чтобы опустить на них цену. Знаете, говорят, самый богатый японец — это тот, который шьет самые дешевые джинсы. Я согласен, потому что с дорогим продуктом войти на рынок невозможно. Мы сделали с немецкими коллегами совместный прогноз, и получилось, что реальных потребителей нашей продукции — 50–70 миллионов человек. Это очень серьезный бизнес. Его не просто продавать, и цена здесь определяет все.

— Что сегодня происходит в Томске на площадке компании в особой экономической зоне?

— В Томске сегодня производятся непосредственно сами протезы. Здесь мы разработали и запустили первый этап модели производства. В результате получена продукция, которая будет экспортироваться в семь важнейших мировых регионов. Следующий шаг, как я уже говорил, — производство суставов в Индии. Была идея организовать такое производство в США, но мы от нее отказались, потому что там рынок очень дорогой. Например, у нас, условно говоря, государство платит за протез тазобедренного сустава пять тысяч долларов. А в США страховая компания платит 20 тысяч. Зачем там создавать более дешевое производство? В Индии можно и нужно. Вот и получается дифференцированное управление бизнесом на глобальном рынке.

У нас в лексиконе нет слова «глобализация», мы миллиардами не ворочаем. Но мы начинаем бизнес в разных регионах мира. Через неделю я лечу в Германию, там будет разрабатываться модель завода второго цикла, потом будет и третий цикл. В ближайшее время подписываем соглашения с четырьмя странами и начинаем выпускать модульные протезы. Не буду о нюансах, но если вкратце… На планете больше шести миллиардов человек и 20 основных аминокислот, которые создают многообразие без повторений — индивидуальную генетическую особенность. Нет совпадений, нет одинаковых людей для пересадки печени, например. И мы выстраиваем такую же схему — будем строить модульный бизнес: брать группу материалов и комбинировать, создавая индивидуальный продукт для каждого глобального региона в мире. Наша разработка — система модульного протеза — позволяет улучшить качество вживления суставов в ткани человека и существенно расширить перечень диагнозов, при которых протезирование становится возможным. Например, стандартный немецкий имплантат из циркон-оксидной нанокерамики подходит только под 5 процентов показаний, а наша технология позволит расширить их список до 60–70 процентов. Если классический немецкий эндопротез можно вживить только в здоровую костную ткань, то разработка нашего предприятия подойдет даже для больных остеопорозом.

— То есть теперь вы будете выводить на рынок эту технологию?

— Уже выводим. Подписали договор с США. Чуть позже подпишем с Германией и Австрией. Они будут поставлять для наших модулей сборочные материалы. Почему зарубежные страны? Потому что у меня нет времени разрабатывать эти материалы самостоятельно. Я давно работаю в биотехнологической отрасли. Я потратил двадцать лет на томскую науку, но так и не вывел ее на глобальный рынок. Медицинская наука — это не ИТ-технологии. Это принципиально иной продукт. Нужно, чтобы прошло от трех до пяти лет, чтобы рядовой врач поверил в результаты и начал покупать твою продукцию. Значит, нужно найти такие ноу-хау, чтобы это время минимизировать. Этим я и занимаюсь. Медицинский бизнес не похож на любой другой. Он очень сложный. Поэтому мы и взяли готовый немецкий брэнд, но вложили в него свои томские идеи.           

ООО «Мойе Керамик-Имплантате» — совместное предприятие немецкой компании MOJE Keramik-Implantate GmbH & Ko.KG и томской фирмы «Биотехника», резидент томской особой экономической зоны (ОЭЗ). Основано в 2009 году. В Томске немецкая MOJE Keramik Implantate GmbH&Ko.KG открыла первое в России производство имплантатов мелких суставов из циркон-оксидной нанокерамики с инвестициями около 2 млн евро. Проектная мощность предприятия — 8 тыс. изделий в год. 80% его продукции будет продаваться за рубежом, прежде всего в Китае и Индии. В 2012 году «Мойе Керамик-Имплантате» должна выпустить около тысячи эндопротезов мелких суставов (кисти, стопы). К 2014 году будет начат выпуск модульного протеза, и, таким образом, производственный цикл станет полностью завершенным.