Тема пенсионной реформы достаточно болезненно воспринимается экспертами и участниками рынка. Мало того, что меры полностью перекроят фондовый рынок страны, ведь пенсионные фонды, генерирующие большой приток денежной ликвидности, почти единственные инвесторы для местных эмитентов, они на корню рубят будущие проекты, ориентированные в том числе и на пенсионные деньги, например, по государственно-частному партнерству. И главное, нет ответа на вопрос, решит ли данная мера проблемы пенсионной системы Казахстана.
Президент страны Нурсултан Назарбаев в послании народу 2012 года дал четкое указание представить к середине июля предложения по пенсионной реформе. Времени остается мало, но никто из высших эшелонов власти до сих пор не обмолвился ни словом о том, в каком же русле течет реформаторская мысль.
Единственная публичная информация — предложение Всемирного банка объединить казахстанские пенсионные фонды в один и передать активы иностранной управляющей компании. Идея всколыхнула экспертов, участников рынка и рядовых вкладчиков. И хотя «Эксперт Казахстан» за весну опубликовал массу материалов о реформировании пенсионной системы страны, дискуссии так и не утихают, а споры становятся все жарче.
Человеческий фактор никто не отменял
Реформа пенсионной системы — деликатная тема, которую нельзя решать исходя из сиюминутных интересов отдельных групп. Дискуссию о будущем пенсионной системы надо сделать достоянием широкой общественности, считает независимый эксперт Жомарт Ертаев.
— Сегодня многие называют нашу пенсионную систему нежизнеспособной, а выбранную модель развития — тупиковой. Почему, на ваш взгляд, она не заработала в полную силу?
— Наша пенсионная система была разработана по лучшим мировым стандартам 90-х годов прошлого века. Последний мировой экономический кризис показал, что пересмотра требуют базовые принципы устройства мировой финансовой системы. Так что сбои в функционировании пенсионных систем — лишь следствие. Если сравнить казахстанскую пенсионную систему с тем, что происходит в развитых странах, то мы выглядим очень даже неплохо. Поэтому говорить о ее нежизнеспособности преждевременно. Граждане западных стран уже фактически потеряли существенную долю своих накоплений, что хорошо видно по повальной тенденции к повышению пенсионного возраста до 65—67 лет. В Казахстане мы, к счастью, больше говорим лишь о недостаточной прибыльности, а не о потере самих накоплений.
— Тем не менее в Казахстане коэффициент замещения (отношение размера пенсии к размеру заработной платы) гораздо ниже развитых европейских стран. По итогам 2011 года он составил 44,5% (это норматив Международной организации труда), тогда как в Центральной Европе коэффициент доходит до 60%, а в Северной — до 70%. Говорит ли это о том, что на Западе более эффективно управляют пенсионными средствами?
— Это говорит лишь о том, что в Европе, особенно в северной ее части, очень высокие налоги для работающих граждан. Соответственно, у работающих изымается гораздо большая доля доходов, чем в Казахстане. Отличие от Казахстана в том, что в Европе работающий получает гораздо меньшую долю заработанного в обмен на то, что в будущем, с наступлением пенсионного возраста, он будет получать больше. При стабильной экономике и финансах это было плюсом, но в сегодняшних условиях это весьма сомнительная лотерея.
— Что произойдет с пенсионными накоплениями граждан и пенсионной системой Казахстана в случае передачи пенсионных активов под управление иностранному управляющему?
— По сути, здесь два подтекста — вовлечение в игру на мировых биржах новых «игроков поневоле» и попытки обеспечить доллар за счет чужого (то есть нашего с вами) будущего. И в том, и в другом случае будущих пенсионеров не ждет ничего хорошего. Накопления западных пенсионеров уже изрядно уменьшились из-за вложений в сомнительные биржевые инструменты. Видимо, дела на Западе идут совсем плохо, если они заинтересовались и нашими, казахстанскими, пенсионными накоплениями. Не думаю, что Казахстану стоит принимать участие в спасении экономики развитых стран, какая бы аргументация при этом ни использовалась.
— До того, как речь зашла о возможном слиянии НПФ и передаче активов в «одни руки», витала идея увеличить порог участия нерезидентов в пенсионной системе. Как вы к ней относитесь и увеличит ли эта мера приток иностранных инвесторов в пенсионный сектор Казахстана?
— Инвестор приходит извлечь прибыль, а на развивающихся рынках — краткосрочную прибыль. Мне довольно сложно представить такую систему, в которой интересы пенсионеров (долгосрочная доходность) совпали бы с интересами иностранных инвесторов (краткосрочная сверхприбыль). Если кто-нибудь когда-нибудь изобретет такую систему, я тут же стану ее апологетом. Что же касается нашей сегодняшней реальности, то я надеюсь на широкое общественное обсуждение всех инноваций в пенсионной сфере. Это очень чувствительный вопрос, который нельзя решать, исходя из сиюминутных интересов отдельных групп лиц, тем более «иностранных инвесторов».
— На ваш взгляд, насколько целесообразно наделить вкладчиков правами акционеров, ведь пенсионный бизнес имеет свою специфику?
— Как человек из бизнеса, осознающий всю меру ответственности за каждое свое решение, я сомневаюсь, что подобное возможно при нынешнем уровне финансовой и юридической грамотности и, прежде всего, ответственности большей части вкладчиков. Может получиться ситуация, когда акционеры-вкладчики будут номинально «управлять», а реальные решения будут приниматься узкой группой лиц совсем в других местах и, возможно, далеко не в интересах общего блага. Поэтому лучше избежать коллективной безответственности в пенсионной сфере.
— В чем, по вашему мнению, должна заключаться пенсионная реформа в Казахстане?
— Слишком серьезный и системный вопрос, чтобы даже попытаться ответить на него единолично. Могу только сказать, что пенсионные накопления — это источник «длинных» денег. Мне кажется целесообразным функционирование такой системы, при которой пенсионные накопления инвестируются в развитие перспективных отраслей отечественной, а не иностранной экономики. В первую очередь в инфраструктуру, новые технологии. Одним словом, средства вкладчиков должны работать на прогресс и модернизацию, а как этого добиться — вопрос широкой общественной и экспертной дискуссии.
У НПФ есть владельцы
О том, почему вдруг возник вопрос создания единого пенсионного фонда, о передаче пенсионных денег под управление иностранцам и потенциале нынешней пенсионной системы подробно рассказал «Эксперту Казахстан» заместитель председателя правления НПФ «Capital», директор департамента инвестиционного управления Ибрай Иркегулов.
— В связи с чем, по-вашему, Всемирный банк вышел с таким неожиданным предложением — об объединении всех НПФ в один государственный?
— Предложение Всемирного банка возникло ввиду того, что сейчас в прессе очень много претензий к пенсионным фондам по поводу того, что их доходность находится ниже уровня инфляции. Но методика расчета инфляции и методика расчета доходности пенсионных фондов сами по себе отличаются. И уже в этом возникает некорректное сравнение. Как рассчитывается доходность пенсионного фонда? Если инвестиционный фонд получает доход, то он распределяется на всех вкладчиков в форме увеличения так называемой пенсионной единицы. По мере получения последующих доходов эта условная единица растет. Тем самым пропорционально растут пенсионные накопления вкладчиков. Чтобы вычислить доходность пенсионного фонда, мы рассчитываем текущую условную единицу и сравниваем ее с условной единицей этого же вкладчика в предыдущем году. Относительное увеличение этой условной единицы и есть доходность пенсионного фонда, часто называемая коэффициентом номинального дохода (К2).
При расчете уровня инфляции используется другая методика. Требование превысить уровень инфляции не всегда возможно, поскольку прошлогоднее значение условной единицы может быть высоким при больших доходах прошлого года. Другими словами, расчетная база при определении К2 растет, что делает преодоление инфляции с каждым годом все сложнее.
В то же время пенсионные фонды принимают все необходимые меры для повышения доходности. Необходимо приобретать доходные финансовые инструменты, которых на рынке недостаточно. Да, есть инструменты с высокой доходностью, но при этом они имеют большую степень риска возникновения дефолта, то есть высока вероятность того, что эмитент не будет выполнять свои обязательства по выплатам каких-либо вознаграждений. При возникновении дефолта, согласно нормативам, пенсионный фонд вынужден создавать провизии — списывать с доходов эти убытки. Как же мы можем увеличить доходы, если такие бумаги присутствуют на рынке? А хороших и надежных бумаг мало.
Далее, когда государство размещает на аукционах государственные ценные бумаги, то доходность этих бумаг по результатам аукциона уже ниже официального уровня инфляции: приобретая госбумаги, мы заведомо покупаем низкодоходные бумаги.
Наконец, очень привлекательна объявленная государством возможность участия в проектах государственно-частного партнерства: выпускаются облигации, сопровождаемые гарантией государства по обязательствам эмитента по выплате вознаграждений. Для пенсионных фондов данная бумага будет выглядеть надежно, и, что важно, пенсионные деньги работают на казахстанскую экономику, на поддерживаемые государством проекты. К сожалению, первый опыт такого рода оказался неудачным. Я имею в виду инфраструктурные облигации «Досжан Темир Жолы», по которым не выплачивались и задерживались вознаграждения. Данный проект хорош, но он не работает, его надо совершенствовать.
Так что голословно упрекать пенсионные фонды в том, что они плохо работают, я считаю не совсем правильным. Конечно, фондам нужно стремиться к тому, чтобы повысить свою доходность.
— Что даст слияние казахстанских фондов в единый фонд с точки зрения доходности и эффективности управления?
— Прежде всего, у единого фонда не будет конкурентов. На рынке сразу возникнет монополист. Как показывает практика, монопольное управление неэффективно. Возникают риски низкой доходности и вероятность проведения сомнительных операций не в интересах вкладчиков. Сама по себе монополия ни к чему хорошему не приводит.
Далее предлагается, чтобы единым фондом управляла единственная компания, причем иностранная. Спрашивается, а почему должна быть иностранная компания? Разве в Казахстане не найдется эффективный управляющий? Тем более опыт развития фондового рынка уже достаточно большой. Считаю, что можем выбрать местного управленца.
И еще один момент, который предлагает Всемирный банк: инвестиции будут осуществляться в зарубежные ценные бумаги. Как правило, доходность зарубежных ценных бумаг ниже, чем у ценных бумаг казахстанских эмитентов (как государственных, так и корпоративных). К тому же тот, кто следит за рынком, видит, что сейчас на финансовых рынках зарубежных стран наблюдается кризис: и в США, и в Европе. Посмотрите, что присходит в Греции, Испании, Италии. Не совсем понятно, почему мы должны приобретать бумаги на таких рынках.
Я поддерживаю заявление Григория Марченко, председателя Национального банка, о том, что инвестиции пенсионных фондов должны идти в свою страну, а не за рубеж. Зачем нам поддерживать экономику других стран за счет денег наших вкладчиков?
— Каким образом будут передаваться пенсионные активы в зарубежное управление?
— Если, допустим, решение будет принято на государственном уровне и все фонды объединятся в один, то кто прислушается к мнению акционеров данных фондов? Акционеры вкладывали свои деньги, создавали фонды, теперь их будут заставлять продавать эти фонды? Согласятся ли они на такое предложение? И по какой цене будут продавать? Здесь очень много вопросов. Надо узнать позицию и самих акционеров. Что же мы предлагаем? У нас сложилась более-менее нормальная пенсионная система, участники которой конкурируют между собой, и вполне вероятно, что рынок сам все расставит по своим местам: слабые уйдут или сольются с более сильными, либо несколько слабых фондов объединятся в один более сильный. Но, конечно, развитие пенсионного рынка должно сопровождаться поддержкой государства. Надо совершенствовать законодательство так, чтобы оно не ущемляло интересы ни вкладчиков, ни самих фондов. Необходимо выносить на рынок больше ценных бумаг и хороших проектов.