Выступление председателя совета директоров и финансового директора ОАО «Аврора» (бренд Chateau le Grand Vostock) Елены Денисовой было одним из наиболее откровенных среди прозвучавших высказываний бизнеса. В ходе дискуссии, посвящённой иностранным инвестициям в российский АПК, г-жа Денисова рассказала об опыте своей компании, пришедшей на российский рынок вина на гребне роста и создавшей первое в стране винодельческое хозяйство полного цикла. Однако надежды на дальнейший рост не оправдались: в результате последовавшего ужесточения регулирования алкогольного рынка и нежелания государства признать виноделие отраслью АПК сегодня компания использует всего пятую часть своих земель. Тем не менее, виноделы продолжают лоббировать пакет законов для своей отрасли и рассчитывают, что вступление в ВТО сделает её более инвестиционно привлекательной.
— Вам не кажется странным, что на дискуссии по иностранным инвестициям в АПК почти не было собственно иностранцев?
— Меня это совершенно не удивляет. Это естественная вещь, потому что никакой человек с деньгами к нам не пойдёт, пока не увидит, что в отрасль смело идут наши собственные инвесторы. Уровень комфортного вхождения в бизнес сегодня далёк от стартапа в понимании западного инвестора.
— То есть пока для иностранцев российский АПК — это деньги, закопанные в землю?
— Пока они боятся неизвестных рисков. Иностранного инвестора интересует прежде всего сравнение с той территорией, которую он хорошо знает. В Европе мало земли, высоки затраты на труд, но там всё прозрачно. И чтобы инвестор сюда пришёл, он должен понимать, что будет происходить в стране. В 2002–2003 годах, когда мы начинали наш бизнес, отечественный рынок хорошего вина рос как минимум на 8–12 процентов в разных ценовых категориях. Но затем, пять лет назад, началось введение в отрасли карательного законодательства. Это свело все перспективы роста к топтанию на месте — сейчас рост сегмента качественных вин вернулся на уровень в два-три процента в год.
— Вы сказали, что из полутора тысяч гектаров земли, которые есть у вашей компании, сейчас используется всего триста. Это прямое следствие того, что виноделие живёт под водочным законом, если, опять же, процитировать ваши слова?
— У нас земли более чем достаточно, из полутора тысяч гектаров около пятисот пригодны для элитного виноделия. Сейчас нам надо, безусловно, укрупняться, и в первую очередь за счёт развития виноградарства. Но посадить хорошую плантацию — это колоссальные для нас средства, порядка 18 тысяч евро за гектар. В результате из полутора тысяч гектаров мы действительно используем триста, и даже этого многовато с точки зрения потребностей российского рынка в премиальном вине. Причём такая картина — во всём АПК. Земли дешёвой полно, квалифицированный персонал есть, строятся огромные предприятия по переработке, а сырьё, как правило, перерабатывают не своё. Сою, например, откуда только не везут. Получается, что нашу землю обрабатывать невыгодно, поскольку экономическая система России это, скажем мягко, не стимулирует. Необходимо создать условия для того, чтобы на нашей земле можно было выращивать исходные компоненты для сельхозпроизводства. Тогда и в виноделии перестанут массово завозить чужой виноматериал вместо того, чтобы свою землю обрабатывать.
— Вы можете привлечь необходимые для развития средства через механизм IPO, как об этом уже заявило «Абрау-Дюрсо»?
— Они гораздо крупнее нас — раз, наверное, в 10, если не в 15. Мы считаем, что небольшой производитель качественного продукта не имеет перспектив выхода на IPO. Это слишком мелкий игрок, а среднего инвестора не могут привлекать компании стоимостью ниже 50 миллионов евро. Наша же стоимость сейчас порядка 20-25 миллионов. Поэтому мы говорим, что нужно объединение определённых производителей, но сегодня это осложняется тем, что структура собственников существующих компаний очень разнородна и проблемна по текущему финансовому состоянию.
— Возможно ли вхождение в ваш капитал иностранного инвестора?
— Сейчас западные инвестиции сюда не пойдут, если инвестору не будет предложено меньше блокирующего пакета. Мы готовы обсуждать те размеры пакетов для соинвестора, которые являлись бы для него безопасными. Но сегодня все, кто заинтересованы в винодельческом рынке, погружаясь в существующее законодательное месиво, сразу дают задний ход. К примеру, есть крупные частные инвесторы, которые подняли компанию «Балтика». После того, как они продали активы, они искали, куда вкладывать деньги, приезжали к нам. В результате они инвестировали в крупный винодельческий завод не в России, а на Украине, после нашего откровенного рассказа о ситуации в отрасли.
— Неужели на Украине риски меньше?
— Во-первых, стоимость активов гораздо ниже, а во-вторых, государственное регулирование там более дифференцированное, оно, в отличие от российского, не бьёт из одной пушки по массовой левой водке и по натуральному вину. Хотя на Украине тоже огромные проблемы с законодательством, не меньше наших. Но дифференциация подхода к разной алкогольной продукции там есть. У нас же сегодня виноделие никому не интересно в рамках Росалкогольрегулирования, и в итоге всё упирается в профессиональное законодательство. Краснодарский край за последнее десятилетие выходил с инициативой федерального закона о винограде и вине то ли восемь, то ли десять раз — результат вам хорошо известен.
— С нынешним составом правительства вы видите шансы, что этот закон всё же будет принят?
— Безусловно. Чем более интеллектуален состав правительства, чем больше их собственный образ жизни и мысли соответствует европейскому, тем больше шансов на взаимопонимание.
— Вы можете назвать имена людей, которые сейчас являются вашими союзниками?
— Основной лоббистский ресурс сосредоточен в Краснодарском крае — Кубань, видимо, научилась выходить на нужный уровень, где, к счастью, не всё определяется некими неформальными договорённостями. Среди наших сторонников могу назвать, например, бывшего вице-губернатора, ныне кандидата в депутаты краевого Законодательного собрания Евгения Громыко. Это человек, который обеспечил наименее затратный процесс перелицензирования для винодельческой отрасли. Без него прошлогодний марафон получения новых лицензий кончился бы кровавым исходом.
— Какими вам видятся перспективы отрасли в связи со вступлением в ВТО?
— Добротному производителю ВТО не помеха. Для нас это скорее плюс, чем минус. Колоссально прирастать начнут сегменты потребительского спроса, люди станут знакомиться с более качественной продукцией за те же деньги, за которые они сегодня имеют не самую лучшую. Это родит спрос, а стало быть, более быстрый возврат инвестиций в отрасли. В короткой перспективе те производители, которые сегодня паразитируют на продукции низкого качества, если не успеют перестроиться, будут терять рынок. Вместе с тем они очистят дорогу квалифицированному отечественному производителю. Импортёры качественной продукции очень здорово подняли рынок ещё с девяностых годов. Есть устойчивый средний класс, который пьёт импортное вино, — и это открыло российскому виноделию колоссальные возможности. Но очень дешёвые, молодые импортные вина, проданные в течение года, составляют убегающую вперёд конкуренцию российской продукции — оборот, допустим, чилийского вина на полке магазина превышает премиальное вино России раз в 10–15. Надо разрывать это кольцо. На мой взгляд, ВТО в данном случае — это позитивный момент.
— Для вас нынешняя повестка Сочинского форума открыла что-то новое?
— Мне показалось, что разговор на форуме от помпезного надувания щек перешёл в более практическое русло, где люди, в том числе иностранные инвесторы, не стесняются говорить правду о нас — и хорошую, и плохую, да и собственные администраторы, предприниматели сегодня бесстрашно говорят о наболевшем. Всё в этом мире начинается со слова, поэтому думаю, что форум оказался очень практически настроенным.