На прошедшей недавно презентации Новосибирской области в Государственной думе РФ регион представил депутатам и всем заинтересованным три проекта — третий мост через реку Обь, технопарк новосибирского Академгородка и планетарий. К подборке наших официальных «гордостей» и вообще подобного рода презентациям можно относиться по разному, но факт в том, что именно эти объекты власть ассоциирует с успехом региона на федеральном уровне.
Технопарк (который с недавних пор именуют Академпарком) среди этих проектов, пожалуй, самый спорный с точки зрения восприятия общественностью. Объемы критики этой в общем-то разумной идеи зашкаливают, а исполнение первоначальных установок воспринимается как спорное. Главное обвинение в адрес Академпарка — строительство красивых зданий без привязки к собственно технологическому развитию местного бизнеса. Генерального директора ОАО «Технопарк Новосибирского Академгородка» Дмитрия Верховода такая постановка вопроса обескураживает — свое детище как девелоперский проект он точно не воспринимает. Справедливы ли претензии к Академпарку? Влияют ли две наклонные башни в Академгородке на технологическое развитие новосибирского бизнеса? Почему после волны 1990-х годов молодежь вновь не хочет заниматься предпринимательством? Об этом Дмитрий Верховод рассказал «Эксперту-Сибирь».
О девелопменте
— Часто можно услышать мнение, что технопарк — это не более чем успешный девелоперский проект. Как вы относитесь к этому?
— С моей точки зрения, к нам это уж точно никак не относится. Нас можно обвинять в чем угодно, но только не в этом. Я всегда подчеркиваю, что у нас ни одного квадратного метра недвижимости не построено для абстрактных арендаторов. И всегда по этому поводу привожу пример с анекдотом про Рабиновича, которого ЦК послало создавать колхозы в Биробиджане. Через полгода он прислал телеграмму: «Колхозы созданы, присылайте колхозников». Так вот, у нас сперва были колхозники, а потом колхозы. Ведь что такое девелопмент? Это когда мы строим здание, а потом под него ищем арендаторов. У нас же здание строилось под потребности конкретных компаний. Например, в одном из помещений залиты трехметровые фундаменты — под оборудование точной механики. Не будем уже говорить о наноцентре. Это вообще уникальное здание, в котором, например, восемь мегаватт электрической мощности — это уровень города типа Тогучина. Ни один девелопер не построит здание с такими характеристиками.
— Тогда почему из знаменитых «наклонных башен» в результате ушли крупные компании типа ЦФТ или «Алавара»? Ведь в процессе строительства они выражали заинтересованность в аренде этих площадей?
— Точки ставить пока не нужно. Например, ЦФТ, по всей видимости, все-таки будет строить третью башню, хотя вопрос еще далеко не решен. Что касается «Алавара», то, когда здание строилось, мы хотели отдать им два этажа. Но к тому моменту, когда речь зашла о заключении договора, стало ясно, что им и трех будет мало, а четыре мы, естественно, не дадим. Ведь наша задача — не крупные компании расселить, а содействовать развитию малого и среднего бизнеса. С чего вдруг мы будем под две-три компании отдавать весь фонд имеющихся площадей?
— В свою очередь целый ряд компаний говорили нам, что башни-то красивые, но с точки зрения бизнеса бессмысленные: и аренда у вас в разы выше, и ремонт вы еще предлагаете делать…
— Это явная глупость. Цена аренды в ИТ-башнях — 300 рублей за квадратный метр. Самые дешевые площади рядом стоят по 450–600 рублей. То есть любая коммерческая недвижимость в Академгородке — в полтора раза дороже. Да и башня не пустая — это миф. Сейчас там «сидят» уже 27 компаний — и это без учета бизнес-инкубатора. В нем 96 рабочих мест — там сдаются в аренду именно места по тысяче рублей в месяц. В бизнес-инкубаторе будет порядка 25 компаний — руководство ИТ-кластера приняло решение очень ответственно подойти к их отбору. Сейчас в башне не заселен лишь девятый этаж — мы договорились отдать его под некий коллективный офис «Сибакадемсофта».
Что касается отделки — то мы сдаем помещения, которые на 100 процентов готовы к работе. Заходи, ставь столы-стулья и работай. Другое дело, что есть несколько компаний, которые захотели сделать офисы в своем фирменном стиле, но это их право.
— Когда будет сдана вторая высотка, и что в ней будет располагаться?
— Опять же, что там расположится — было известно с самого начала. Второй и третий этажи башни займет межуниверситетская магистратура по инжинирингу. Четвертый этаж — клуб юных техников. На одиннадцатом и двенадцатом этажах расположимся мы. А остальное… Есть длинный список компаний, которые хотели бы туда «сесть», в том числе различные авторитетные буржуи. На наш взгляд, оптимальная загрузка башни — это разработческие офисы якорных резидентов, прежде всего крупных российских и зарубежных компаний.
Об инновациях
— Раньше в администрации Новосибирской области было модно словосочетание «технопарковая идеология». Технопарк создавался именно с идеей дать основу для технологического прорыва. Получилось выполнить это желание, или ваши нынешние резиденты прекрасно развивались бы и без технопарка?
— Конкретный пример — компания Андрея Брызгалова «Унискан». Они столкнулись с тем, что часть их технологических потребностей закрыть нельзя нигде — ни в России, ни в ближайших окрестностях изготовить определенные детали невозможно. И они были вынуждены приобретать собственную технику. Так они купили водорезку, потратили на нее 15 миллионов рублей — даже для крупной компании это ощутимые затраты. А потом нужны слесари, фельдшер — для допуска к работе этих слесарей. Но компания использует этот станок на 10 процентов — то есть затраты есть, а толку нет. Тогда возникло понимание, что нужны центры коллективного пользования — с этой идеей Брызгалов и пришел ко мне в 2009 году, когда мы начали разрабатывать проект технопарка.
Или компания «Аэросервис». Они пришли сюда с оборотом в пять миллионов рублей, а сейчас уже несколько сот! Если бы у них не было технологической инфраструктуры Академпарка, показала бы компания такие темпы роста? Нет. А они их показали, потому что не думали ни о станках, ни о станочниках — а просто пришли и разместили заказы. Я уже не говорю о нашем нанотехнологическом центре. Ведь с появлением «Роснано» вся страна начала производить различные нанодисперсные порошки. Мы уже устали читать о том, что добавление в сталь нанооксида титана делает ее дамасской. Но мы до сих пор ни одного такого производства не видели. Потому что все делается в пробирках, а для потребностей той же «Северстали» нужны специальные замесы и технологии для изготовления этих порошков. Вот у нас как раз такой центр, где можно отработать производство и идти на крупные компании.
— Вы часто говорили в интервью, что без технопарка Академгородок мог бы потерять крупные компании. Действительно ли появление Академпарка изменило лицо этой территории и стимулировало появление новых бизнесов?
— В 2009 году Андрей Ременный делал исследование по Академгородку и выяснил, что здесь работает более трехсот успешных инновационных компаний с годовым оборотом свыше 11 миллиардов рублей. С одной стороны, это просто сокрушительные цифры. Причем обороты, скорее всего, даже больше, ведь мы не требовали у компаний подтверждений цифрам, а никто своих реальных оборотов не раскрывает, особенно айтишники. Так вот, получается, что по своей экономической мощи инновационный бизнес как минимум сопоставим со всем Сибирским отделением РАН — у них оборот 18 миллиардов в год. Но с другой стороны, более половины этих компаний имеют выручку менее 30 миллионов рублей в год. Причем компании не развиваются годами — они сидят в нише, которую когда-то для себя нашли, и не ставят амбициозных целей.
Вторая проблема — большая часть этих компаний была создана в начале 1990-х годов, когда люди из-за тяжелого материального положения начали испытывать себя в предпринимательстве. То, что мы имеем, — это наследие той поры. Сегодня нет второй волны, студенты не ломятся в бизнес и не мечтают стать успешными инновационными предпринимателями. Есть три причины этой ситуации. Первая — это просто отсутствие жизненного пространства. Большинство компаний арендуют площади в НИИ. У них договор на один год, нет никаких прав, значит, невозможно и привлекать инвесторов. Второе — отсутствие технологических сервисов — например, нужны места, где можно заказать какие-то детали, узлы. Третья проблема — это жилье. Вот эти три проблемы мы и взялись решать.
— Технопарк работает уже более трех лет. Ощущаете, что скоро будет эта «вторая волна» инновационного бизнеса?
— Конечно. Мы два года назад сформулировали конечную цель — чтобы каждый год открывалось 20 новых инновационных бизнесов. Это лучший индикатор. Ведь если плохо старому бизнесу — новый не появится. А если появляется — значит, есть условия, есть среда. По этому пути мы и пошли. Все началось с наших летних и зимних школ. Это нечто вроде «входных ворот» в технопарк. Все, кто хочет заниматься инновационным предпринимательством, мы предлагаем войти в эти школы — это некий минимум. С самых первых школ у нас пошел результат. И вот самое выдающееся событие состоялось в этом году, когда мы приняли в резиденты технопарка пять компаний, которые два года назад были созданы в летней школе. Теперь они являются самостоятельными бизнесами.