— Евгений Олегович, расскажите, с чего начиналась работа над «Прорывом»?

— Если брать ее формально-организационную сторону, то началась она с приказа Сергея Кириенко номер 619, вышедшего в июле прошлого года. Сначала шла организационная работа, которая пока не закончена. Руководитель инновационного блока «Росатома» Вячеслав Першуков выдвинул некоторые идеи, которые мы проверяли в течение этого года и вносили правки. Сейчас проектом на отраслевом государственном уровне руководит Сергей Кириенко, он возглавляет его координационный совет. Его заместитель в координационном совете — Вячеслав Першуков.

Есть второй орган управления, научно-технический, — это технический комитет, им руковожу я. Пока «Прорыв» работает в рамках приказа, который собрал ряд отдельных программ, существовавших до этого и объединенных в единый проект как раз 619-м приказом. Кроме того, проект существует в рамках технического задания, которое утвердил Кириенко в октябре прошлого же года. Пока это скорее такое рамочное задание, а не четкая схема действий. Сейчас мы совместно готовим изменение федеральной целевой программы («Ядерные энерготехнологии нового поколения на период 2010–2015 годов и на перспективу до 2020 года». — «Эксперт»), где «Прорыв» будет конституирован в рамках ФЦП с уже более четкими целевыми задачами.

— Когда вы говорите о координационном совете, о техническом комитете, волей-неволей приходит в голову атомный проект второй половины сороковых годов прошлого века. На какой стадии по сравнению с ним вы находитесь?

— Обычно я при таких сравнениях спрашиваю: «А вы, ребята, знаете, что такое первый атомный проект?» Вот у меня на столе книга — справочный том многотомного «Атомного проекта СССР». Два тома были посвящены только тому, что делалось до 1945 года. Пока мы находимся как бы в пределах этих двух томов и уже прошли 1943 год, когда Госкомитет по обороне принял постановление об организации работ по использованию атомной энергии в военных целях, курирование атомной проблемы по линии ГКО возложено на Вячеслава Молотова, а научное руководство проблемой поручили Игорю Курчатову.

— В связи с советской атомной бомбой чаще всего после Курчатова вспоминают Лаврентия Берия.

— Это позже. Действительно, когда дело дошло до взрыва у американцев в июле 1945-го, то уже через месяц, в августе, советский атомный проект был организован уже совсем по-другому, чем в 1943 году. Появился орган по управлению работами по урану — Специальный комитет при ГКО СССР, и политическое руководство программой обеспечивал Берия. Кстати, в спецкомитете было всего девять человек. И среди них только двое ученых — Курчатов и Капица, остальные, как бы теперь сказали, были «менеджеры», правда, с одной важной оговоркой: все они были именно государственные деятели. И как раз один из них, Берия, действительно много сделал для создания атомной бомбы. Когда же спрашиваешь, кто первым руководил Техническим советом, все обычно отвечают: Курчатов. Имя же Бориса Львовича Ванникова мало кто вспоминает, а он, кст