Аукцион по продаже принадлежащих правительству Москвы 100% акций ОАО «Агрокомбинат “Южный”» должен состояться 27 декабря 2012 года, стартовая цена пакета — 6,6 млрд рублей. Ряд игроков рынка, в том числе основатель сети «Магнит» Сергей Галицкий, уже заявили, что цена на актив сильно завышена, но вице-мэр Москвы по вопросам экономической политики Андрей Шаронов не сомневается, что покупатели найдутся, поскольку «объект находится в конкурентной секции». Если же с первого раза продать комбинат не удастся, то оценка может быть уменьшена.
Комбинат «Южный» — это крупнейшее российское предприятие в своей отрасли, его теплицы протянулись на сотни метров вдоль трассы, ведущей из Черкесска в Домбай. Строительство комбината продолжалось с 1975 по 1989 годы, а первое время после завершения строительных работ пришлось на самый тяжёлый период постсоветского экономического спада. В 1996 году, когда комбинат возглавила его нынешний генеральный директор Валентина Патова, была принята антикризисная программа, ставшая основой для превращения «Южного» в одно из крупнейших предприятий АПК на Северном Кавказе. Главным драйвером роста для комбината выступил столичный рынок, и на сегодняшний день «Южный» обеспечивает около 30% потребности жителей Москвы в свежих овощах во внесезонное время. Дальнейшее развитие комбината было связано с громадным наплывом на российский рынок дешёвых импортных овощей — это потребовало начать техническое перевооружение предприятия для поддержания его конкурентоспособности. Первый этап инвестпрограммы удалось завершить незадолго до кризиса, что позволило в 2009–2010 годах существенно увеличить выручку (см. график).
Сегодня «Южный» стоит перед новыми вызовами — среди них растущие тарифы на энергоносители, вступление в ВТО, появление в России (в том числе на Юге) множества новых тепличных проектов. По словам Валентины Патовой, основным ответом на них должно быть в первую очередь расширение мощностей предприятия. Планы столичного правительства по дальнейшей модернизации комбината анонсировал незадолго до своей отставки в октябре 2010 года мэр Москвы Юрий Лужков: в «Южный» предполагалось вложить миллиард рублей, ежегодно заменяя по 12 га теплиц. После ухода Лужкова реализация этих намерений приостановилась, но сегодня наращивание мощностей становится для комбината жизненной необходимостью — конкуренция на рынке обостряется с каждым годом. Эти задачи будет решать уже новый собственник комбината.
Столичный анклав на Кавказе
— Когда говорят о вашем комбинате, обычно тут же упоминают правительство Москвы. Столичный рынок для вас основной?
— Да, наша овощная продукция в основном идёт в столицу, поскольку еще в соответствии с постановлением Совета министров СССР № 570 в июле 1974 года было принято решение о строительстве комбината для внесезонного обеспечения москвичей свежими овощами. Нас на рынке Москвы действительно знают и любят, и 30 процентов потребностей москвичей в тепличных овощах мы в «тёмное» время года обеспечиваем. Но вот розы у нас на 50–55 процентов продаются в СКФО. В целом на комбинат «Южный» приходится 7,2 процента тепличной продукции России, в прошлом году мы поставили на рынок 38 тысяч тонн овощей, можем производить до 12 миллионов роз в год. Для сравнения, вся Московская область даёт 10 процентов в общем объёме стоимости российского рынка тепличных овощей.
— Какова сегодняшняя структура вашей продукции?
— Из 144 гектаров теплиц три гектара у нас занимает рассадный комплекс, 12 гектаров приходится на розы, а всё остальное — овощи. Больше всего мы производим томата, потом идёт огурец. На середину октября мы произвели 35 тысяч тонн овощей, из них 25 тысяч — томат, 10 тысяч — огурец. Иногда в день — пик у нас приходится на апрель-май — мы собираем 500–600 тонн, в месяц 6–7 тысяч тонн. Ещё мы производим эксклюзивные сорта томатов, например, черри, который больше никто в России не выращивает. Также у нас очень хороший перец разных цветов. Зелень выращиваем только для собственного общественного питания — у нас на каждом подразделении есть буфеты, мы кормим людей. В Москву везти зелень не получится, рынок давно занят израильской продукцией, салат поставляется из Подмосковья. Так что эта ниша забита, везти в убыток нет смысла.
— Как сейчас организована ваша логистика?
— Сейчас мы планируем строить собственный логистический центр в Подмосковье — у нас выделена земля площадью 1,83 гектара, есть проект. Но пока вся продукция, производимая на комбинате, реализуется в Москве через торгово-распределительный центр, организованный на базе арендованных складских помещений с холодильником. Овощи доставляются в Москву авторефрижераторами, в пути 30 часов, затем после сортировки, фасовки, упаковки развозятся по сетевым магазинам. Услуги по доставке составляют где-то около двух рублей на килограмм, или около шести процентов в себестоимости единицы продукции. Конечно, реализовать продукцию «от ворот» было бы выгоднее, но, к сожалению, такие объёмы на Юге никто не потребит.
— Насколько конструктивно выстраиваются ваши отношения с торговыми сетями?
— Мы давно вошли практически во все крупные сети Москвы: «Ашан», «Метро», «Билла», «Перекрёсток», «Спар», «Гиперглобус», «Седьмой континент» и другие. Более 42 процентов овощей поставляем в сети группы Х5. Но дело в том, что сетевые магазины работают и с зарубежными поставщиками, и когда появляется дешёвый импорт, они переходят на него. Я не раз говорила сетевикам: мы вам давно доказали, что можем давать овощи круглый год, поэтому давайте заключим договор на объём и по фиксированной цене — вы же именно так работаете с импортом. Но нет, они этого не хотят делать. В соответствии с законом о торговле предел бонусов для сетей 10 процентов — и всё. Но к каждому договору сети принуждают поставщиков подписывать отдельные приложения — на рекламу, на мерчендайзеров и так далее. Начинают выкручивать руки штрафами — вплоть до того, если ты опоздал с поставкой на 10–15 минут. А мы со своей стороны не можем применять штрафные санкции.
— Такой закон у капитализма — продавец всегда диктует производителю.
— Я согласна, но должны быть какие-то договорные отношения, по которым ответственность несли бы обе стороны. А так получается, что никто не хочет работать с отечественной продукцией так, как работают с импортом.
«Мы уже в ВТО»
— В недавнем обзоре крупнейших проектов в АПК юга России мы обозначили как основную тенденцию рост количества новых тепличных комплексов в регионе. Вы уже ощущаете их конкуренцию?
— Для рынка это хорошо. По данным Российской академии медицинских наук, человек должен потреблять в год 120 килограммов овощей, в том числе 15 килограммов тепличных. У нас — только 3,7 килограмма, так что есть, куда расти. В целом по России из 357 тепличных комплексов, которые существовали в начале перестройки, осталось 137, их площадь сократилась с 6 до 1,8 тысячи гектаров — это очень мало. В Россию ввозится около миллиона тонн овощей, а наши тепличники производят всего 600 тысяч тонн. Чтобы снабдить всю Россию свежими овощами, надо производить собственной продукции два миллиона тонн. Поэтому потенциал рынка огромный, и пусть все производят — мы рады за тех, кто строит новые теплицы, но это очень тяжёлое производство.
— Не так давно в Ставропольском крае был заявлен российско-итальянский мегапроект тепличного хозяйства по выращиванию роз с объёмом 130 миллионов штук в год. Это для вас серьёзный конкурент на перспективу?
— Пока рано об этом говорить. В Ставропольском крае далеко не все площадки подходят для выращивания роз климатически, и без тщательного анализа и подбора места для этого комплекса у инвесторов будет не очень много шансов получить заявленные объёмы производства. Кроме того, в СКФО очень сложно найти достаточное количество квалифицированных работников, а тем более для обеспечения нужд такого большого тепличного комплекса.
— А те новые проекты, которые уже запущены, как-то повлияли на вашу долю на рынке?
— На самом деле их очень мало. Самый крупный из новых проектов начал «Магнит», и у них, по моим данным, дела идут тяжело. Построить мало — нужно ещё лет пять, чтобы освоить технологию. В любом случае мы в масштабах страны занимаем самый большой процент — 7,2, это обозначено в докладе Минсельхоза РФ.
— «Магнит», если верить Сергею Галицкому, начал строить теплицы не от хорошей жизни — они просто не могли найти овощи для своих магазинов.
— Они хотели сотрудничать с нами и хотят до сих пор, мы уже давно ведём переговоры, несколько лет. Но они хотят по закону о торговле брать бонусы 10 процентов и, кроме этого, ставят жёсткие условия: сразу списать в отходы четыре процента по огурцу и три процента по томату. Безоговорочно. Но это же принуждение, такого в законе нет нигде. Поэтому я не подписываюсь под их условиями и с ними не работаю.
— Галицкий вообще жёсткий человек.
— Тогда пусть сам выращивает, я посмотрю, что из этого получится. Он нам не конкурент. Нельзя производить весь ассортимент продуктов, что продаётся в магазинах. Поймите, строительство теплиц в Краснодарском крае имеет ряд своих особенностей. У нас в предгорье летом ночные температуры не очень высокие, а в Краснодарском крае летом ночью в теплицах почти та же температура, что днём на улице, что отражается на урожайности и качестве продукции. Решение о строительстве комбината в Карачево-Черкесии было принято не случайно. Природно-климатические условия здесь оказались более благоприятными по количеству солнечных дней в году, количеству осадков, удобному географическому расположению, температурным режимам и имеющимся водным ресурсам. Поэтому мы можем производить овощи без искусственного досвечивания, как это делается в более северных регионах. Здесь солнце позволяет в январе, феврале и марте без досветки давать помидор и огурец. Когда голландцы приезжают к нам зимой, они очень удивляются нашему яркому солнцу.
— Вступление в ВТО для вас несёт усиление конкуренции?
— Все российские тепличники боялись ВТО, но когда момент вступления стал приближаться, то стало понятно, что мы и так живём в условиях ВТО. Все границы открыты, кто что хочет, то и везёт. Турция, Израиль, Польша, в последнее время Белоруссия и Украина — самые сильные конкуренты. Особенно Белоруссия, потому что там фермерские хозяйства получают очень большие дотации и субсидии. Поэтому не надо паниковать, не надо кричать, что нас убивают, а нужно искать выход из положения — производить овощи так, чтобы они были конкурентоспособны.
— Каким путём?
— Прежде всего надо строить новые теплицы — каждый новый гектар даёт снижение затрат на 30 процентов и увеличение рентабельности до 50 процентов. За счет жёсткой экономии, строительства новых теплиц, увеличения урожайности, повышения рентабельности, думаю, сможем конкурировать и в условиях ВТО. Будет, конечно, тяжело — просто потому, что на рынок масса всего попадает. Ассоциация «Теплицы России» выходила с просьбой к правительству уделить внимание качеству продукции, которая ввозится в Россию, просили даже поставить в Новороссийске санитарный пост, но, к сожалению, пока этого не получилось сделать. Китайцы сейчас заполонили рынок до Урала своими плёночными теплицами, но чем там кормят и обрабатывают растения, никто не знает. Почему отечественных производителей проверяют, а их нет? А китайцы везде, и производят некачественную продукцию — это самое страшное. И это, к сожалению, не волнует магазины. Например, в последнее время в Москве на прилавок часто кладут один вид помидора — самый дешёвый, турецкий, скажем. И когда покупатель приходит в магазин, он вынужден брать этот помидор, потому что выбора нет.
— Как это на вас сказывается?
— У нас есть грунтовые технологии — на компосте мы выращивали часть огурца. Конечно, урожайность там была низкая, но зато качество продукции хорошее. Когда мы торгуем ею в Москве, то говорим, что это экопродукт и на кассе в супермаркетах вешаем соответствующий стикер. Но из-за того, что магазины интересует в первую очередь цена, сейчас у нас основная часть овощей выращивается на минеральной вате.
— Вы не планируете сами экспортировать свою продукцию?
— Мы периодически выставляемся на стенде правительства Москвы на берлинской выставке «Зелёная неделя», и у нас были предложения от немцев — они тоже очень много овощей импортируют. Но препятствием является наше экспортно-импортное законодательство — объём возможных убытков довольно существенный. В перспективе, когда начнут работать механизмы ВТО, посмотрим — тогда появится шанс, что проблемы, неизбежно возникающие при работе с экспортом, можно будет решать в рамках правил ВТО. В любом случае наш комбинат знает вся Европа, у нас очень хорошие отношения со всеми компаниями, которые занимаются технологиями выращивания и строительством теплиц в Европе, все они у нас здесь работали, мы покупаем у них семена и оборудование. Они готовы сегодня инвестировать в строительство наших теплиц, банки тоже готовы.
Жизнь после Лужкова
— На комбинат в свое время любил приезжать Юрий Лужков, и в последний свой визит он говорил о большой программе модернизации предприятия. Эти декларации остались в силе?
— Дело не в том, что Лужков сюда любил приезжать — может быть, даже и неправильно так говорить. Лужков поддерживал агропромышленный сектор, исходя из необходимости снабжать москвичей дешёвой качественной продукцией. 32 года назад, когда принималось решение построить комбинат, исходили именно из этого. В последний раз Лужков здесь был в декабре 2009 года, тогда мы начали делать проект на строительство 12 гектаров новых теплиц, он был уже утверждён, прошёл согласование Мосгорэкспертизы, но в связи с акционированием комбината проект пока приостановлен.
— Новый мэр Москвы уже был на предприятии?
— Сергей Собянин к нам ещё не приезжал — у него, я думаю, есть более важные вопросы. Но мы работаем в тесной связи с отраслевым департаментом науки и промышленной политики и с департаментом имущества Москвы.
— А с новым руководством Карачаево-Черкесии у вас конструктивные отношения?
— Я очень довольна. Рашид Бориспиевич Темрезов, как никто, очень много внимания уделяет нашему производству, неоднократно здесь бывал. С ним легко работать — это умный, грамотный, ответственный руководитель, который понимает, что предприятие — это рабочие места для республики. Он помогает в решении возникающих проблем по комбинату с руководством СКФО, в том числе лично с Александром Хлопониным, а также с министерством сельского хозяйства и мэром Москвы.
— Сколько уже инвестировано в модернизацию комбината за последние годы?
— С 2002 по 2006 годы мы вложили 61 миллион долларов, в том числе 18 миллионов собственных средств и 43 миллиона — бюджетный кредит правительства Москвы, за который мы рассчитались с процентами. У нас невысокие теплицы по проекту, но внутри вся начинка суперсовременная, внедрены голландские технологии. Рассада выращивается в рассадном комплексе (три гектара), голландская машина фирмы «Виссер» сеет, пикиру`ет и вообще всё делает. На каждом томатном блоке стоят машины, которые сортируют томаты — не надо использовать ручной труд. Сейчас объём работ, который делается мастером-овощеводом в голландской теплице и у нас, практически одинаков.
— Каковы ближайшие шаги вашей инвестпрограммы?
— Сейчас мы заканчиваем строительство ТЭЦ мощностью 14 мегаватт, должны ввести её в четвёртом квартале. Энергетика в себестоимости производства овощей в закрытом грунте составляет 30 процентов и выше, поэтому мы решили получать свою электроэнергию, которая дешевле покупной в 2,5 раза. Естественно, себестоимость овощей автоматически становится меньше. Срок окупаемости ТЭЦ — 3,5 года, оборудование австрийской фирмы «Эмбахер». Надеемся, что в эту зиму уже будем стопроцентно обеспечивать потребности комбината своим электричеством. Дальше начнём строить новые теплицы на месте старых, которые мы хотим сносить. Коммуникации у нас подведены, поэтому себестоимость строительства будет намного дешевле. Опыт, кадровый инженерный потенциал — всё это у нас есть.
— На какие меры господдержки сейчас может рассчитывать ваше предприятие?
— В июле российским правительством принята Программа развития АПК на 2013–2020 годы, где предусмотрена господдержка овощеводства закрытого грунта. Тогда же, в июле, у нас на комбинате был министр сельского хозяйства Николай Фёдоров, и мы обсуждали различные формы господдержки комбината: субсидии на строительство новых высокотехнологичных теплиц, а также субсидии на энергоносители, удобрения, что позволит снизить издержки производства.
— Насколько длинный технологический цикл в тепличном производстве? Как часто требуется обновление оборудования?
— Технология сама по себе единая. Выращивается рассада на кубиках, в определённый момент её высаживают на минеральную вату, и она растёт. Меняются сами теплицы — делаются выше, объёмнее, энергосберегающих технологий становится больше, чем самих технологий выращивания растений. Расширяется линейка продукции: в Израиле, например, на капельном поливе выращивается рис — я не могла поверить, когда это увидела. Кроме того, там берут техническую, грубо говоря, канализационную воду, перерабатывают и направляют её на хлопчатник. Большую роль играют новые сорта — требуются теневыносливость, морозоустойчивость, ретранспортабельность, долгая лёжкость.
— Нет ли в ваших планах использовать солнечную энергетику?
— Лет 15–20 назад хотели делать, потом всё это затихло — проект не пошёл, и его пришлось бросить. Надо было сначала хоть что-то реконструировать в самих теплицах, потому что при старой технологии была очень низкая урожайность. После реконструкции мы увеличили урожайность в два раза, затраты стали меньше.
Риски — в людях
— Планируете ли вы в связи с грядущим расширением площадей наращивать продажи на юге России?
— Естественно. Но в южном регионе ярко выражена сезонность спроса, потому что летом здесь потребности в тепличных овощах вообще нет. Другое дело, что мы очень заинтересованы в том, чтобы стать поставщиком для Олимпиады 2014 года. На сегодняшний день на юге России мы являемся единственным предприятием, которое в феврале может вырастить и поставить овощи и цветы в нужном количестве и ассортименте для Олимпиады в Сочи. Время идёт, и если бы нам дали добро, то мы бы готовились уже сейчас. Тем более, что свою первую продукцию комбинат поставил к Олимпиаде 1980 года в Москве.
— Правда ли, что вы испытываете значительные проблемы с персоналом? Это как-то опровергает расхожее мнение о высокой безработице на Северном Кавказе.
— Сейчас нам не хватает около 300 человек, а всего работает 2500 человек. Мы посадили на осень огурец, пришлось бросать туда людей с других отделений в экстренном порядке. В начале этого года я решила привлечь гастарбайтеров — белорусов, таджиков, узбеков. Отремонтировали старое здание автотранспортного предприятия, поставили кровати, холодильники, душевые. Когда начали оформлять все документы через миграционную службу, как положено, все сбежали. Хотя заработная плата у нас в среднем 16–18 тысяч рублей, а на осеннем огурце 28–30 тысяч, для нашего региона это неплохая зарплата.
— С чем это связано?
— Никто не хочет получать чистую зарплату, несмотря на то, что, например, можно пойти в банк и получить кредит — у нас очень многие сотрудники пользуются кредитами Сбербанка. Кроме того, социальный пакет — у нас своя медицина, включая скорую помощь, доставка людей на работу и обратно, со всей республики мы возим людей. У нас есть культурно-оздоровительный центр, где занимаются спортом 500–600 детей, среди них есть чемпионы Европы. Но многим проще стать на учёт в службу занятости, получать там какие-то деньги и зарабатывать втёмную в другом месте — и все об этом знают. Поэтому я категорически против политики фондов занятости. То, что они ставят людей на учёт для получения пособий без направления сначала на предприятия, где имеются вакансии, и не получив два отказа, как это должно быть — это прямое нарушение закона. Я просила создать комиссию, чтобы проверить, обращались ли фонды занятости на комбинат «Южный» и есть ли отказы оттуда. Но добиться этого я не смогла, и в итоге у нас всё время не хватает людей. Не хватает рядовых рабочих, агрономов, инженерных специальностей, работников для котельной.
— Какие ещё риски есть у вашего бизнеса, помимо тех, что вы описали?
— Очень много проблем в области защиты растений. Сейчас есть такие вредители, которые уничтожают весь урожай за несколько дней. В прошлом году на рентабельности некоторых тепличных предприятий негативно сказалось нашествие вредителей, и отрасль понесла убытки. За прошлый год наша прибыль составила всего около 30 миллионов рублей, рентабельность где-то два процента, потому что лето было кошмарным, цены обвалились до пяти рублей за килограмм в июле-августе, из-за ситуации, которая сложилась на европейском рынке овощей по вопросу запрета ввоза овощей в России, а потом его отмены. И во всех тепличных комбинатах России было так. А в этом году за первое полугодие прибыль составила 98 миллионов рублей, рентабельность восемь процентов — это неплохие показатели.
Черкесск — Ростов-на-Дону
График Первый этап модернизации производства в 2001–2006 годах позволил «Южному» значительно нарастить выручку во время кризиса. Для нового скачка нужно продолжение инвестпрограммы