Братский пивоваренный завод (БПЗ), которому в этом году исполняется 45 лет, если и не стоит по значимости в одном ряду с Братским алюминиевым заводом (БрАЗ) и лесоперерабатывающим комплексом (филиал Группы «Илим»), то, несомненно, занимает особое место на рынке Восточной Сибири. Еще в Советском Союзе к БПЗ был большой интерес, как и ко многому в Братске. Предприятие десятилетиями выигрывало всевозможные конкурсы качества, собрав уникальную коллекцию переходящих знамен, начиная с районного уровня и заканчивая полотнищами всесоюзного значения. Было правило: если в течение 40 кварталов знамя сохранялось за победителем, оно оставалось у него навечно. Сегодня древки с бордовой материей и символикой СССР занимают почетное место в красном уголке предприятия, являясь большей гордостью руководства, чем победы на выставках и ярмарках в последние годы.
Сегодня «Гелиос» — это четыре отдельные компании, которые занимаются производством пива и безалкогольных напитков, их продажей, а также сельскохозяйственным бизнесом — мясным и молочным животноводством. Частью бизнеса являются и базы отдыха для детей и взрослых в Братске и Белокурихе. На предприятиях «Гелиос» работают 500 человек, из которых на пивоваренном производстве — 140. Необходимость выделения производственных направлений в отдельные структуры возникла в 1990-е годы, когда после приватизации компанией заинтересовался криминал. Во многом сохранению предприятия в том виде, каким оно было в советские годы, способствовало то, что БПЗ оказался в собственности его директора — Владимира Смирнова, возглавившего завод еще в 1977 году. Руководит он им и сегодня.
Смирнов — настоящий красный директор с портретом Ленина в кабинете над рабочим столом, упрямо отвергающий все технологические нововведения в пивном производстве и изготовлении безалкогольных напитков. Он придерживается классической европейской технологии, по которой варили пиво все предприятия в СССР. Правда, сегодня он покупает сырье и оборудование только за рубежом, отправляя своих специалистов на учебу в Европу. И Смирнову есть чем хвастаться: традиционный рынок сбыта не только сохранен, но и расширяется. Из всей братской пищевой промышленности, созданной в прежней стране, к сегодняшнему дню уцелели лишь пивзавод да местный хлебокомбинат. Канули в Лету молокозаводы, птицефабрики, мясокомбинат, винзавод, рыбозавод. Из 1800 пивоваренных предприятий, которые были в стране в начале 1990-х годов, сегодня осталось 80. «И среди них — наш! Он есть и будет», — громким, с надрывом, голосом заявляет директор БПЗ. Он верит, что процветание России начнется, как предсказывала Ванга, в 2024 году.
— Владимир Иванович, как оцениваете финансовые и производственные итоги работы предприятия в 2012 году?
— Итоги очень неутешительные. Борьба правительства с производством и продажей пива наносит серьезный удар по отрасли. Это и повышение акцизов, и запреты на рекламу. Например, в 2010 году трехкратный рост ставок акцизов привел к тому, что многие производители вынуждены были поднять отпускные цены на 30 процентов. Другого способа сохранить минимальную рентабельность просто не существовало. Если в последние годы средняя годовая прибыль завода была 35–40 миллионов рублей, то в прошлом году — 162 тысячи рублей. Мы сегодня выживаем. Из одного заработанного нами рубля 52 копейки — это налоги. Только в прошлом году мы заплатили 250 миллионов налогов. Считаю, что в 2013 году наш результат будет существенно лучше. Несмотря на то, что нас душат со всех сторон, мы заработаем миллионы.
— Что дает право так думать?
— Я поставил перед коллективом задачу повысить качество продукции и производительность труда, расширить рынки сбыта. Сегодня мы производим полтора миллиона декалитров пива, притом что мощности завода позволяют выпускать пять миллионов декалитров. Конечно, о трехкратном росте сегодня не мечтаем, но улучшить экономику, которая на гране рентабельности, — можем.
— За счет каких рынков намерены прирастать?
— География наших интересов — от Новосибирска до Читы. После трехлетнего перерыва в феврале этого года возобновили отгрузки в Новосибирск. Очень перспективный рынок, хотя и дорогой для нас по логистике. Если сейчас в этом городе мы продаем около одного процента от наших объемов производства, то в ближайшие год–два рассчитываем увеличить поставки до 10 процентов. Нас хорошо знают в Иркутске, куда поставляем около 10 процентов от выпускаемой продукции, столько же уходит в Красноярск, чуть меньше — в Усть-Илимск. Доля Братска — 30 процентов. Еще примерно 50 процентов реализуем в малых городах Восточной и Западной Сибири. Помаленьку возим в Кемеровскую область, думаем зайти в Алтайский край, видим перспективы на Дальнем Востоке.
— Есть ли трудности при взаимодействии с розницей?
— Основные сложности — с торговыми сетями. Мы присутствуем в них и в Красноярске, и в Иркутске, но, я считаю, недостаточно. У сетей чудовищные требования. Например, чтобы заработать три рубля, нам нужно произвести один декалитр пива. За то, чтобы выставить бутылку пива в супермаркете, торговля требует с нас те же три рубля. В таких условиях и живем. В Братске нас выручает собственная торговля — восемь небольших магазинов, созданных, как правило, на площадях выкупленных квартир.
Мы тогда гремели!
— Владимир Иванович, вы работаете на предприятии почти с его основания. Расскажите, как возникла идея строительства пивоваренного завода в Братске?
— Решение о строительстве БПЗ было принято с подачи директора «Братскгэсстроя» Ивана Наймушина, который построил в Братске не только ГЭС, но и много других важных инфраструктурных объектов. У него мелькнула мысль: зачем возить пиво за сотни километров, если можно организовать производство на месте? Был взят проект небольшого завода на 680 тысяч декалитров пива и 120 тысяч декалитров безалкогольных напитков. Построили предприятие быстро, всего за восемь месяцев 1968 года. Я пришел на завод в 1973 году, когда предприятию было четыре года. В ту пору им управлял герой Советского Союза Михаил Барков, отличившийся в годы Великой Отечественной войны при форсировании Западной Двины. Мне довелось поработать под его началом всего несколько месяцев: к сожалению, в том же году он умер. На пивзавод меня переманили из Иркутска, где я работал начальником технического отдела винно-водочного комбината. Приходил я на должность начальника механического цеха, но уже в 1977 году был назначен директором.
— Какое пиво тогда выпускал завод?
— Первой продукцией стало пиво «Бархатное». В следующем, 1969, году выпустили «Жигулевское», «Рижское», «Московское» и «Ленинградское». Всего же в советское время завод освоил 16 наименований пива союзных и республиканских разработок. Причем в 1970-е годы мы прославились на всю страну тем, что первыми среди предприятий Советского Союза получили знак качества на марку «Жигулевское». Без ложной скромности — выдающиеся достижение. Несмотря на то, что 90 процентов предприятий страны выпускали «Жигулевское», знака качества на это пиво не имел никто. К этому достижению мы шли три года, что требовало не только современное оборудование, но и отличное сырье, которое в те годы получали из Чехословакии. Всего знак качества БПЗ получил на пять сортов пива. Мы тогда гремели! К нам приезжали иностранные делегации, министры, космонавты. Все, кто был в гостях на БрАЗе или лесоперерабатывающем комплексе, обязательно знакомились с нашим производством. Мне даже пришлось устроить дегустационный зал.
— Какие основные вехи в жизни БПЗ вы бы выделили?
— За время существования завода мы произвели четыре крупные реконструкции, призванные увеличить мощности производства, ассортимент и качество продукции. Самой масштабной стала последняя, которую провели с 1998 по 2005 годы. Она коснулась фильтрационного отделения, цеха розлива пива, электрокотельного и компрессорного цехов. Смонтировали новый четырехпосудный варочный порядок чешского производства с дробильным отделением и вирпулом для охлаждения сусла. Производство стало компьютеризировано, что позволяет отслеживать каждый из этапов приготовления продукции. По сути, человеческое вмешательство в технологический процесс сведено к нулю. В течение шести лет мы инвестировали в модернизацию по полтора миллиона долларов в год. В настоящее время заводом выпускается 20 наименований пива, большинство из которых разработаны технологами предприятия.
— Как пережили лихолетье 1990-х годов?
— Очень непросто. Проблемы начались еще в 1980-х, когда генсек Михаил Горбачев затеял борьбу с пьянством. Чтобы сохранить коллектив, вынуждены были искать новые рынки сбыта, пришли в Улан-Удэ, на Дальний Восток. Открыли кондитерское производство, выпускали ириски и шоколадки. Разливали вино и растительное масло. Открыли швейное и хлебопекарное производство. И выжили! В день выпускали тонну хлеба и рассматривались хлебопеками в качестве серьезных конкурентов. Было смешно, когда мой хороший знакомый, директор хлебозавода, производящий 20 тонн в сутки, буквально умолял закрыть пекарню. Я говорю: «Дурак, ну какой я тебе конкурент?», а он талдычит свое: «Ты не даешь мне работать». Но именно в те сложные годы мы вкладывались в модернизацию завода, заменив советское оборудование на европейское.
— После 2005 года производили модернизацию?
— Конечно. Мое глубокое убеждение: если предприятие останавливается в развитии, перестает внедрять новое оборудование, уже через три года его не будет на рынке. Мой закон — каждый год покупать по два новых грузовых автомобиля, например, MAN. Парк изнашивается. Сейчас задача — заменить электрокотельную на более эффективную, что позволит снизить себестоимость продукции. Ведь электричество — это самая затратная часть в нашем производстве. Каждый месяц платим за электроэнергию около двух миллионов рублей. Например, ФОТ в структуре наших затрат составляет всего семь процентов, поэтому сокращением персонала многого не добьешься. Несколько лет назад нас заверили, что в город проложат газопровод, и мы купили газовую котельную. Обманули. Теперь вся надежда на импортные электрические системы.
— Где покупаете оборудование для пивоваренного производства?
— Покупали в Австрии, Италии, Германии, Дании и Чехии. Но с недавних пор, по совету старшего сына, открыл для себя китайскую технику. Не могу сказать, что мне она очень нравится, но вижу, что качество китайского оборудования растет. Немаловажно, что и стоит оно там в пять раз дешевле, чем в Европе.
— Братский пивзавод один из немногих в Сибири, кому удалось сохранить независимость, не став частью федеральных или мировых холдингов. Как у вас это получилось?
— Ну, мы не настолько крупные, чтобы представлять большой интерес для транснациональных корпораций. Тем не менее, предложение о продаже завода к нам поступало. От москвичей. Я отказался. Были и попытки силой отнять предприятие. Пришлось платить седыми волосами и, наверное, рубцами на сердце. Но, повторюсь, основная угроза исходит не от холдингов и бандитов, а от правителей родной страны, которые делают все возможное, чтобы угробить нашу отрасль.
Ячмень, хмель и вода
— Кто ваши основные конкуренты?
— У нас нет конкурентов. Может быть, это звучит абсурдно, но то, что выпускают транснациональные корпорации, пивом назвать трудно. Это суррогат, который имеет мало общего с классической технологией производства, которой придерживаемся мы. Ведь ввели же понятие «молочный напиток» для продукта, сделанного из сухого молока или с вкусовыми добавками. Нужно и в нашей отрасли называть вещи своими именами: например, «пивной напиток».
— Вы имеете в виду ускоренную технологию производства пива?
— Совершенно верно. На протяжении многих веков, пивовары всего мира руководствовались немецким «Законом о чистоте пива» 1516 года, который, в свою очередь, основывался на практике времен древнего Египта. Это все та же технология варки пива, только из ячменя, хмеля и воды. Исключения составляют лишь некоторые крепкие и темные сорта, куда по рецептуре положено добавлять сахар и рис. Этой «заповеди чистоты» придерживались и в Советском Союзе. Все изменилось примерно 25–30 лет назад, когда американцы придумали метод непрерывного брожения. При этом пиво готовится не за 30 дней, как «Жигулевское», или не за 140 дней, как BrAZer BEER, которое мы выпускали для Братского алюминиевого завода, а всего за 12 дней. Если посмотреть на этикетки различных производителей, там можно увидеть много интересного. Вместо хмеля — только экстракт хмеля, который добавляется не при варке, а на финальной стадии фильтрации. Вместо солода (пророщенный ячмень. — Ред.) — мальтозная патока, которая, опять же, является не солодом, а побочным продуктом, получаемым при производстве крахмала. А еще ароматизаторы, стабилизаторы, консерванты... Все это существенно сказывается на вкусе пива. Я уж не говорю о пастеризации, которое убивает все полезные составляющие — такие как витамины, микроэлементы и энзимы. Да, фильтрованное, но не пастеризованное пиво менее долговечно, его срок годности не превышает трех месяцев, но это тот продукт, который указан на этикетке, а не газировка с градусами. Нефильтрованное пиво и вовсе живет не больше трех дней. Но, несмотря на нововведения, мы хотим и дальше оставаться немодными, придерживаясь классической схемы брожения и дображивания пива, не ускоряя эти этапы производства.
Кстати, при коротких технологиях получить темное пиво, то есть с добавлением поджаренного солода, не получается. Поэтому у крупных пивоваренных заводов его в ассортименте почти нет.
— Какое используете сырье?
— К сожалению, чужое. Солод покупаем во Франции, Финляндии, Чехии и Словакии, хмель — в Германии. В советское время большая часть сырья была отечественного производства. Хмель к нам поступал из Чувашии, солод — из Хакасии и Алтая. Но в 1990-е отечественная сырьевая база оказалось разрушена, исчезли институты, которые занимались растениеводством. Мы даже пытались сами выращивать солод. Четыре года вкладывали деньги в производство ячменя в Тулунском районе, в 200 км от Братска. Но пиво из такого сырья получалось плохим, в наших широтах не хватает солнца для вызревания зерна с необходимыми характеристиками. Только недавно российские хозяйства вновь обратили внимание на выращивание ингредиентов для пивоваренного производства. Правда, объемов местного солода на всех не хватает. И на Алтае, и в Хакасии есть собственные пивоваренные мощности, а сырье, получаемое на юге, скупают гиганты пивного рынка. Да и по качеству российское сырье все еще отстает от европейского. Например, немецкий хмель вдвое горше нашего при почти равной цене на рынке. Мы даже было задумались о поставках сырья из Китая, но когда сделали пробную варку, выявили диоксин. В Китае до сих пор поля обрабатываются дустом, химикатами. Отказались.
— Какие объемы солода требуются для вашего производства?
— Примерно 200 тонн в месяц, летом на 20–30 процентов больше.
— Какая вода идет на приготовление пива?
— Из Ангары. Как ни странно, после того как Ангара проходит через Иркутск, Ангарск, и другие города с вредными производствами, по химическому составу качество воды остается хорошим. По сути, к тому времени, когда Ангара достигает Братска, она успевает очиститься от вредных сбросов. Конечно, мы используем воду не из-под крана, а пропускаем ее через несколько специальных фильтров, удаляя хлор, органические примеси, железо, соли.
— Какую тару используете?
— Примерно 70 процентов — это кег, по 15 процентов приходится на ПЭТ и бутылку. Раньше еще использовали алюминиевую банку, но отказались — не идет.
Минералка из-под завода
— БПЗ с самого основания наряду с пивом производил безалкогольные напитки. Как сегодня чувствует себя это направление?
— Растет. Безалкогольной продукции мы выпускаем на 50 процентов больше, чем пива, а летом ее объем вырастает в полтора–два раза. Производим 15 наименований безалкогольных напитков, семь — минеральных вод, а также чистую питьевую воду и квас. Наряду с традиционными рецептурами осваиваем и внедряем новые, в том числе и собственные разработки. Но, как и с пивом, остаемся адептами традиционного подхода к производству. Только инвертируемый сахар, а не сахарозаменители, только натуральное растительное сырье и экстракты. Да, это дороже, но зато нам не приходится писать на этикетке, что до такого-то возраста наш продукт нельзя пить детям.
— Где берете воду для минералки?
— Из собственных скважин, расположенных на территории завода. Одно время мы получали воду из тысячеметровой скважины, расположенной на территории падунского санатория «Братское взморье». Но когда собственники санатория решили заниматься розливом воды самостоятельно, мы решили сделать собственную скважину. Наняли геологоразведочную экспедицию, которая, на удивление, воду обнаружила прямо на территории завода. Начали бурить, работа шла тяжело — мешали скальные породы, и на глубине 250 метров пошла вода, вкусная, но с малым содержанием солей. И только когда мы достигли глубины 790 метров, получили очень терпкую с большим содержанием солей воду. То, что нужно. Путем смешивания вод, расположенных на разной глубине, мы сейчас производим два вида лечебно-столовых минеральных вод и столовую питьевую воду. На основе последней делаем напитки с добавлением витаминов и экстрактов.
— Сколько воды и напитков вывозится за пределы Братска?
— Около 70 процентов. Рынок сбыта тот же, что и пива.
Прекрасные животные
— Расскажите о сельскохозяйственном направлении вашего бизнеса.
— Все началось в начале 1990-х годов со строительства летнего детского лагеря и базы отдыха на территории Братского водохранилища, вблизи села Большеокинское, в 110 км от Братска. И когда мне на день рождения подарили маленькую телочку, а потом директор БрАЗа преподнес жеребца, я уже знал, где буду развивать животноводство. Сначала построили комплекс на 50 голов молочного стада, потом увеличили до 300 голов. На территории нашего братского производства построили молокозавод мощностью тонна молока в час. Выпускаем все виды молочной продукции, включая масло. Фураж и овощи выращиваем на собственных полях — полторы тысячи гектаров. Основной потребитель — коллектив предприятия.
— А как себя чувствует свиноводческий бизнес?
— Это хобби. Сейчас у меня в хозяйстве 300 свиней, в перспективе будем выращивать 1000 голов. Построили два убойных цеха, комбикормовое производство. В планах — строительство мясокомбината.
— Где покупаете животных?
— В Усольском свинокомплексе. Прекрасные животные, дающие по 10–12 поросят с одного опороса.
— Каких инвестиций требует «хобби»?
— Каждый месяц на сельское хозяйство выделяем миллион рублей. Иначе не доведем задуманное до ума. Раз уж взялись, то нужно делать все по уму.
Приятно, когда наши побеждают
— Известно, что вы поддерживаете в Братске спорт…
— И спорт, и школу, и детский садик. Я считаю, что имею право поддержать ребят, которые хорошо играют в футбол или волейбол. Мы покупаем форму и даем возможность съездить на соревнование. Это примерно полтора миллиона рублей в год. Мне приятно, когда наши команды побеждают. Особенно радуют успехи в волейболе.
Социальная ориентированность для нас всегда была приоритетом. В Белокурихе построили санаторий для сотрудников, рядом с которым создали пасеку на сто ульев, в 2000-е годы купили для работников десятки квартир, сейчас берем на себя выплату процентов по ипотечным кредитам.
— Известно, что с каждым годом население Братска сокращается. Есть ли проблема кадров на предприятии?
— Нет. Да, молодежь уезжает, кадры стареют. Но мы этого не чувствуем. Молодежь к нам идет. Возникают профессиональные династии. А проблема кадров сегодня одна — молодые люди не хотят работать. Тех, кого я любовно называю «выродками», тех, кто крутится, — очень мало. В деревне их вообще нет.