Это интервью Александр Карлин дал «Эксперту-Сибирь» еще в декабре прошлого года. Часть его, посвященная основным инвестиционным трендам, была опубликована на страницах журнала в специальном отраслевом обзоре. Но большая часть информации осталась в блокноте журналиста. Между тем, без ложной скромности, о многом в этом интервью глава Алтайского края говорит впервые. В частности, подробно рассказывает о том, как принималось решение о его первом назначении на пост губернатора, какие управленческие изменения ждут крупнейший в Сибири курорт Белокуриха, а также еще о целом ряде внутриполитических решений.
О назначении главой региона
— К 2005 году вы, хотя и были выходцем из Алтайского края, уже давно работали в Москве, в частности, в администрации президента. Вы были готовы к тому, чтобы возглавить регион? Ведь для многих тогда ваше назначение было неожиданностью.
— Прежде всего, что значит — неожиданно? Этому предшествовала известная трагедия, которую априори нельзя было предсказать. Это произошло 7 августа, и к абсолютно непредсказуемому трагическому случаю никто не был готов (речь идет об автокатастрофе, в которой погиб бывший тогда губернатором края Михаил Евдокимов. — Ред.). Я — в первую очередь. Но уже 25 августа я был приведен к присяге главы администрации Алтайского края. В течение двухнедельного срока все и решилось, так что события развивались с космической быстротой.
— Вы колебались?
— Колебался ровно одну ночь, которая мне была дана президентом.
— Вы к тому времени работали руководителем одного из управлений АП страны. Губернаторство после этого — повышение или понижение в должности?
— Многие вещи не могут быть квалифицированы как понижение или повышение. Мне по роду моей профессиональной работы в прокуратуре СССР приходилось переживать разные этапы: и явного повышения, и такого перемещения, которое нельзя однозначно квалифицировать. Вот, например — в апреле 2000 года после долгих лет работы в прокуратуре я был назначен первым заместителем министра юстиции Российской Федерации. Это что: повышение или понижение? Вроде бы — повышение. Но я к тому времени был членом коллегии Генеральной прокуратуры. Это и статусность органа, и уровень заработной платы, и вопросы социального обеспечения после окончания службы. Так что подходить с однозначной меркой нельзя.
Что касается работы главой региона, если я даже употреблю термин «более ответственная», то его можно понять и так, что предыдущая работа была менее ответственной. Это другая работа по многим составляющим, по содержанию и по характеру ответственности. И она мне была предложена президентом страны. Так что вопрос о том, повышение это или понижение, передо мной не стоял. Вопрос стоял так: работа предложена президентом.
— Какие у вас собственные критерии успешности работы на этом посту? Чтобы можно было сказать: да, я достиг, чего хотел.
— Вы меня провоцируете на то, чтобы я подвел некую черту. А это делать пока рано. С другой стороны, есть ряд задач, которые уже решены, и ряд перспективных направлений, решение которых еще впереди.
— Какие решены?
— Я уверен, что мы в целом решили задачу по преодолению того кризисного положения, в котором оказался регион осенью 2005 года. В этом смысле мы живем в другом крае. Я не говорю, что мы живем на беспроблемной территории, что у нас рай и все счастливы. Нет — мы просто перестали жить на острове невезения.
О туризме
— Для туризма в Сибири есть много интересных мест. Тем не менее, в современной истории масштабные проекты в этой отрасли удались, по сути, только Алтайскому краю. Почему у вас получилось?
— Здесь несколько факторов. Во-первых, развитие туризма — это даже не российский, а общемировой тренд. Значительная часть человечества стала жить лучше. И генетически заложенная страсть к передвижениям начинает подкрепляться техническими и финансовыми возможностями. Несколько веков назад путешествовало только ограниченное количество людей, а сегодня путешествует весь мир. То есть мы всего лишь не идем против течения. В этом же тренде, кстати, реализуется и политика федерального центра — например, через организацию особых экономических зон (ОЭЗ).
Второе — это рекреационный потенциал. У нас есть много замечательных мест, уголки нетронутой природы, красивые горы, живописные леса и реки, очаровательные озера… На старте это были дикие места, но мы их постепенно инфраструктурно обустраиваем. Одновременно решается и проблема занятости населения — учитывая, что наши соотечественники не готовы постоянно менять место жительства из-за работы, в отличие от тех же американцев. Наконец, работа по продвижению края идет в самом широком смысле этого слова, в органах власти, и в муниципальном управлении, и в бизнесе. Например, у нас есть глава администрации Алтайского района Виктор Коршунов. Если вы к нему приедете на интервью, то просто так оттуда уже не вернетесь — все равно станете туристом в любой форме.
— Ровно это же говорят и другие губернаторы. Тем не менее, вот конкретный пример: в Сибири формально есть четыре туристических ОЭЗ, но реально работает только ваша «Бирюзовая Катунь».
— У нас в Сибири есть правило: не обсуждать соседей.
— Расскажите о себе. Что вы для этого сделали?
— Прежде всего, я полагаю, что мы грамотно выстроили систему управления отраслью. У нас есть отвечающий за нее орган исполнительной власти. Я считаю, что мы не ошиблись с его руководителем. Это молодой образованный человек, который умеет выстраивать взаимоотношения с инвесторами, местными властями и федеральным центром. Но особых рецептов, пожалуй, я вам назвать все равно не смогу — здесь целая совокупность факторов.
О Белокурихе
— Рядом с городом-курортом Белокуриха скоро начнется строительство «Белокуриха-2» — частная инициатива, которая, тем не менее, уже «обросла» государственными инвестициями. Как вы будете управлять этим новым курортом?
— Там уже есть специальная управляющая структура. Кроме того, сейчас мы создаем подобную структуру и для действующей Белокурихи.
— Нечто вроде корпорации развития?
— Да, примерно этим она и будет заниматься. Вы знаете, что государство иногда определяют как корпорацию по ведению общих дел. Вот в Белокурихе мы и создаем такую управляющую структуру. Потому что нам нужно решать вопросы функционирования инфраструктуры на основе единой концепции. Чтобы каждый действовал не сам по себе, а сообща, в интересах общего дела. Нужно все органично увязать, разъяснить бизнесу, что не стоит делать всем одно и то же.
— Форма — акционерное общество?
— Этот вопрос пока решается. Но эта корпорация будет работать под эгидой нашего управления по развитию туризма и курортного дела. Что-то подобное будет и для «Белокурихи-2». Хотя функционал будет разным. Во втором случае — это вопросы привлечения инвестиций, размещения объектов и так далее.
Об аэропорте Бийска
— Означают ли эти планы, что проект реконструкции аэропорта Бийска все же будет реанимирован?
— Несколько лет назад я публично и торжественно поклялся перед жителями Белокурихи, Бийска и всех прилегающих территорий — всего это порядка 500–600 тысяч человек. Пообещал, что в интересах Белокурихи мы решим три проблемы. Первая — строительство современной магистрали. Она есть. Второе — газицификация Белокурихи. Есть. И третья проблема — функционирование аэропорта Бийска в режиме, обеспечивающем доставку отдыхающих в Белокуриху. Я докладываю, что мы наконец-то получили соответствующее правительственное решение и теперь оформляем взлетно-посадочную полосу (ВПП) и земельный участок в краевую собственность. В 2014 году начнем реализацию проекта в формате государственно-частного партнерства. Это будет инвестиционный проект по реконструкции ВПП и аэропортового комплекса. Рассчитываем реализовать проект в течение двух–трех лет.
При этом надо понимать, инвестиции будут вложены в наземные системы, то есть в то, что обеспечивает взлет и посадку. А вот то, что летает, — это второй компонент. Сегодня мы только начинаем эту работу в рамках Сибирского федерального округа, координируя наши действия с другими регионами. Кроме того, я думаю, что в числе первых будут авиарейсы из Тюмени.
— Уже известно, кто будет участвовать в проекте со стороны бизнеса?
— Скажу так: владельцы крупных санаториев Белокурихи уже, по крайней мере, не отказываются от изучения вопроса и участия в этом пуле инвесторов. Приглашены и не отказываются крупные предприятия фармацевтической промышленности, хорошо развивающиеся в Бийске. Их продукция почти идеальна для транспортировки авиацией — это небольшой вес и компактный формат. Тогда аэропорт Бийска начинает выглядеть привлекательно и с точки зрения грузовых перевозок.
— То есть, в проекте будет участвовать, например, «Эвалар»?
— Это интересно и «Эвалару», и «Алтайвитаминам».
— Уже известны финансовые параметры проекта?
— Я пока могу сказать о необходимых средствах для реконструкции ВПП и навигационного оборудования. Это порядка 1–1,3 миллиардов рублей. Притом что от федерального бюджета помощи нам ждать не приходится, поскольку федерация и так отдала нам в собственность нуждающуюся в реконструкции ВПП. А сколько готов потратить на аэропорт Бийска краевой бюджет, я пока не скажу.
— Есть мнение, что для Белокурихи и проще, и дешевле отремонтировать дорогу до аэропорта Горно-Алтайска, чем фактически с нуля строить аэропорт Бийска.
— Вы снова меня провоцируете на комментарии действий соседей. Скажу так: есть специалисты, изучающие этот вопрос, и их мнению я доверяю. Они говорят, что запуск и эксплуатация бийского аэропорта даже при наличии работающего аэропорта Горно-Алтайска оправдывает себя и экономически, и технологически.
О правительстве
— Недавно вы в очередной раз заявили о скором создании в Алтайском крае регионального правительства. Каковы перспективы этой инициативы?
— Перспективы реальны в том случае, если это поддержат депутаты. Ведь для создания правительства нужно менять Устав Алтайского края, а это прерогатива регионального парламента. Цели понятны — это улучшение качества управления на региональном уровне. То есть выстраивание системы органов исполнительной власти, обеспечивающей эффективный баланс между полномочиями, сферой ответственности и ресурсами, которыми эти органы наделяются. Я считаю, что нужно продолжить разводить исполнительные и надзорные полномочия. В административной реформе, начатой властью, эта идея — одна из самых разумных. Нельзя, чтобы в одних руках были сконцентрированы полномочия по распоряжению ресурсами и контроль в этой же сфере.
— Можете назвать какие-то сроки реализации реформы?
— Мы сейчас работаем с парламентариями, экспертным сообществом. Мне кажется, что в этом вопросе если и надо ускоряться, то в пределах разумного. Тем более что необходимо реагировать на критику. Ведь у нас все, что ни делает власть, вызывает упреки. До этого нас все упрекали в том, что до краевой власти «не доходит» идея правительства. Когда начали ее озвучивать — снова слышу упреки. Мы будем двигаться в этом направлении, учитывая все позиции и мнения на этот счет. Никаких директивно установленных сроков здесь нет.
Об участии в выборах
— В сентябре этого года истекают ваши губернаторские полномочия. Вы намерены идти на очередной срок и участвовать в выборах?
— А какой ответ вы бы хотели услышать?
— Например: «да», «нет», «пока не думал об этом».
— Можно ваш вопрос сделать моим. Вы живете в Новосибирске, для нас это столица, почти как Москва. Там у вас весь креатив, и мы к вам обращаемся как к источнику более высокого уровня мудрости. Как вам кажется, оправдано ли мое участие в выборах?
— Если все познается в сравнении, то, мне кажется, что вполне.
— Вот и ответ.