Сегодня в нашем обществе чувствуется растерянность: иллюзорные цели, которые ставились еще в 1990-е, потеряли свои краски и обессмыслились. Возникло ощущение зависшей паузы, и каждый по-своему начинает искать новый смысл. Может ли в этом помочь богословие?

— Сильной стороной богословия является обращенность к целостности. Утрата целостности культурой — оборотная сторона секуляризации. Секуляризация — это не только противопоставление религии и светского общества. Секуляризация Нового времени характеризуется дифференциацией и специализацией различных элементов общественной жизни и культуры. В этом смысле религия как один из аспектов общества появляется в Новое время, так же как и наука.

— Но были же времена, когда была единая, нерасчлененная жизнь. Когда все было, с одной стороны, пропитано религией — и наука, и общественная жизнь, и государственная жизнь, а с другой — все это была единая жизнь и было невозможно что-то из нее вычленить.

— Да, в досовременную эпоху все было пропитано религией — все стороны общественной жизни и культуры. Но сегодня мечта о восстановлении такой цельности является социальной утопией.

— Недостижимым идеалом?

— Наверное. Я думаю, что сейчас мы, скорее, находимся в ситуации стремления к такому видению целостности, которое включает в себя сложность нашей культуры, нашей истории и многоаспектности общественной жизни. И в этом смысле богословие обладает важным ресурсом.

— Но почему именно богословие? Апостолу Петру было сказано: ты не думай, о чем говорить, Дух Святой будет говорить твоими устами. Не здесь ли, не в выходе ли за рамки богословия нужно искать путь?

— К сожалению, «школьное богословие» является до некоторой степени продуктом Нового времени, эпохи секуляризации, когда разделялись смыслы и жизнь. Русские религиозные философы, так же как и богословы, критиковали его.

— Да, в девятнадцатом веке в духовных школах по сути разучивали верить. Через учение.

— Это разрыв исторический. Когда, скажем, преподается отвлеченная дисциплина, где Священное писание присутствует в виде цитат для подтверждения мыслей, которые априори уже имеются у богослова.

Вместе с тем просто отказаться от школьного богословия, от богословских дисциплин, сложившихся в Новое время, тоже невозможно. Это история. И нам нужно честно принять ее и увидеть то положительное, что в ней есть.

Богословие должно, с одной стороны, отчетливо понимать свою связь с духовной жизнью, с литургической практикой, с мистическими основами нашей жизни, с Преданием, а с другой — видеть многообразие исторических способов описания духовного опыта.

И все проблемы взаимодействия с обществом и культурой не могут решаться по схеме упрощения, нужно иметь в виду эту сложность.

— И обществу, наверное, тоже. Ведь то, что мы видим сегодня, — все эти гневные крики в адрес Церкви, — тоже результат старых уютных советских схем. Правда, и оппонентов можно понять. Возникает естественный страх идеологического тоталитаризма. В православии видят тоталитарную идеологию. Мы хотим жить своей