1. За эти семь лет какой из фестивалей был вашим любимым?

Любимый тот, который делаешь в данный момент. Фестиваль как роман: ты живешь в сегодняшних отношениях. Весь год фантазируешь, думаешь, кого позвать, решаешь, кто будет хедлайнером. Весь год, едва проснувшись, я начинал читать рецензии на новые пластинки. Прочитал — лезу в itunes, слушаю. Понравилась группа — надо звать.

2. Чьего выступления вы больше всего ждете в этом году?

Знаете, так получается, что выступлений я никогда не вижу. «Дикая мята» — это целое государство со своим водопроводом, милицией, туалетами и душевыми. Все это требует постоянного внимания. Выступления я смотрю, только когда мы монтируем фильм о фестивале.

3. С какими проблемами вы сталкиваетесь при подготовке фестиваля? Может, была какая-нибудь смешная история?

Основная проблема — деньги. Это кровь фестиваля. Надо постоянно искать спонсоров, но мне кажется, наши партнеры остаются довольны. Благодаря им приезжают группы, которые так никогда бы до России не добрались. А смешное? Ну, вообще я смешливый, но во время работы над фестивалем теряю чувство юмора. Больше думаю о визах, перелетах, переводчиках.

4. Вы выбрали «Этномир», потому что у вас этномузыка, а там этнопарк?

Прямой связи нет. Конечно, приятно, что мы представляем музыку разных стран, а они — архитектуру разных народов. Но на самом деле там просто очень удобно работать. Я делал практически все крупные фестивали в России: и «Нашествие», и «Кубану», и «Волну». В «Этномире» лучше всего. И гостиница, и дорожки, и умывальники; если дождь пошел, под крышей много места. И до Москвы близко, всего 86 километров.

5. Начинавшаяся как фестиваль этномузыки, «Дикая мята» стала двигаться в сторону универсального формата с роком и джазом.

Вообще мы начинали как фестиваль «дикорастущей» музыки. Мне интерсны коллективы, которые появлялись сами, а не были выращены продюсерами. И мне нравится, когда в музыке есть национальный колорит. Нравится слушать Шинейд О’Коннер и понимать, что она из Ирландии, слушать Нино Катамадзе и понимать, что она из Грузии. Мы приглашаем только тех, кто нам приглянулся. Действуем не по расчету, а по любви, за это нас иногда критикуют, но мы к этому легко относимся.  Одно солидное издание написало, что «Дикая мята» — хороший фестиваль, но это скорее отдых для неохиппи. Ну, в общем, почему бы и нет? Иногда говорят: «Вы же действуете как любители». Ну да. Нас это не обижает.

6. С первого фестиваля прошло шесть лет. Можно ли сказать, что за это время музыка поменялась?

Музыка, к сожалению, перестала быть средством самовыражения. Новые исполнители умеют играть, но не создают при этом музыку. Возьмем русский рок. В самом начале это была куча своеобразных групп — «Аквариум», «АукцЫон», «Алиса». У каждой была самобытная музыка. Теперь вы такого разнообразия не услышите — сплошной мейнстрим, очень много подражательства. Но интересные группы все-таки появляются. Просто раньше нужно было отслушать 100 групп шлака, чтобы найти 15–20 хороших коллективов, а сейчас тысячу.

7. Как вы проводите время на фестивале?

Все три дня похожи на страшный сон. Просыпаюсь в семь утра, контрастный душ, быстрый завтрак, вставляю одну рацию в одно ухо, другую в другое и начинаю решать вопросы. Здесь нет электричества, там воды, где-то прорвало трубу, на шоссе пробка, одна группа приехала, другая не может выехать. И все это происходит до двух ночи. За фестиваль могу килограммов семь сбросить.

Фестиваль «Дикая мята»

• 2008. Однодневный фестиваль «Дикая мята» в Тропаревском парке Москвы.
• 2011. Фестиваль переезжает в Калужскую область в парк «Этномир».
• 2012. Фестиваль впервые длится три дня.