Два года назад в Алтайской государственной педагогической академии (АлтГПА, бывший педагогический университет в Барнауле) случилось неожиданное. На очередных выборах ректора победила кандидат от условной «оппозиции», директор Центра дополнительного профессионального образования АлтГПА Ирина Лазаренко. Хотя победу предсказывали первому проректору вуза Сергею Каракозову. В итоге он набрал 69 голосов представителей трудового коллектива, а Лазаренко — 81. «Научно-педагогический коллектив захотел перемен», — комментировали тогда эксперты и региональные СМИ.
И перемены действительно последовали. Начиная от символических: Ирина Лазаренко стала первым избранным ректором-женщиной в Алтайском крае. И заканчивая вполне осязаемыми: гуманитарный вуз впервые стал зарабатывать ощутимые внебюджетные средства и уже почти вернул себе статус университета — явление и вовсе уникальное для вузовского сообщества в последние годы. О стратегии развития вуза и особенностях управления педагогическим образованием Ирина Лазаренко рассказала «Эксперту-Сибирь».
Антикризисное управление
— Ваше избрание было запросом на обновление в академии?
— Могу сказать, что для прежней команды итоги выборов стали неожиданностью. А в целом мне бы не хотелось комментировать случившееся. Например, мой визави по выборам Сергей Каракозов теперь работает первым проректором в Московском педагогическом университете. Так что, думаю, все довольны, и возвращение к событиям двухлетней давности уже имеет мало смысла. Лучше говорить о том, что уже сделано за это время. Конкретные результаты есть. Например, в прошлом году мы прошли мониторинг всего с одним «западающим» показателем — достаточное количество инфраструктуры. Дело в том, что этот показатель был существенно увеличен, в итоге лишь небольшое количество вузов по всей России в целом смогло соответствовать нововведениям.
— Чем вы, став ректором, занялись в первую очередь?
— Начнем с того, что я готовилась быть ректором. Поучаствовать в выборах мне предложил бывший ректор академии, и уже когда я взялась за дело, то у меня появился и интерес к процессу, и поддержка со стороны коллектива. На этапе подготовки к выборам у меня не было нужного объема информации, потому что, понятно, конкурентам ее никто не предоставлял. Так что исходных данных вначале было немного: это результаты аккредитации, некоторые показатели хозяйственной и образовательной деятельности. Уже после выборов, вступив в должность, прежде всего я занялась инвентаризацией хозяйства: всех корпусов от подвала до чердака, общежитий, загородных баз и так далее. Все было детально просмотрено и изучено. Кроме того, тогда как раз начиналась приемная кампания, и мне пришлось сразу же погрузиться в вопросы, связанные с новым набором. Наконец, я начала работу на посту ректора 11 июля, а уже в начале августа пришла информация о проведении мониторинга вузов, и мы сразу же занялись этим вопросом.
— Притом, что результаты предыдущих мониторингов для вашей академии были неутешительными.
— Да, это так. Мы знали эти результаты, видели, например, что не проходим по количеству площадей на одного студента. Тогда мы сели и стали думать, как исправить ситуацию. На помощь пришел закон «Об образовании», в котором есть понятие базовых кафедр — структур, которые работают с вузом при подготовке специалистов. По закону эти базовые кафедры, где бы они ни находились, считаются вузовской инфраструктурой. В этой логике мы и стали работать, заключая договоры с различными структурами. В итоге по результатам мониторинга 2013 года мы успешно выполнили этот норматив. Еще один важный показатель — финансовый. Мы уже выигрываем достаточно объемные гранты, кроме того, у вуза есть потенциал увеличения объемов финансирования по НИОКР. Наконец, отдельная статья расходов — образовательная деятельность. У нас эти направления могут «закрыть» кафедра специальной и коррекционной педагогики, инклюзивное образование, программы дополнительного образования и так далее.
— В вузе есть программа развития. Это плод вашей деятельности?
— В вузе была программа развития, но у любого нового руководителя, естественно, есть свой взгляд на вещи. Одна из основных подпрограмм в нашей программе развития — это все, что связано с оптимизацией деятельности согласно рекомендациям по итогам первого неудачного мониторинга. Также есть подпрограмма развития образовательной деятельности — в том числе, по прикладному бакалавриату. В прошлом году мы были вторым из трех педвузов России, которые получили контрольные цифры на прикладной бакалавриат. То есть мы вошли в число вузов, на базе которых отрабатываются передовые образовательные идеи.
Почему мы рискнули принять в этом участие? Потому что, кроме словосочетания «прикладной бакалавриат» и понимания того, что кого-то в педагогическим вузе необходимо готовить, учитывая прикладной аспект, ни у кого не было никаких наработок. Министерство образования и науки сказало: думайте! И мы придумали систему, которую Минобр и одобрил. А на этот год нам дали уже на 156 мест «прикладного бакалавриата» больше.
Есть и другие направления развития. Это подпрограмма развития имущественного комплекса, подпрограммы развития математического образования и инклюзивной среды для детей с особыми образовательными потребностями: это и одаренные, и дети с ограниченными возможностями. Это подпрограмма развития спортивно-оздоровительного лагеря, санатория «Мечта». И так далее.
— Педагогический вуз имеет потенциальные возможности для зарабатывания внебюджетных средств?
— Конечно, мы никогда не сможем зарабатывать столько, сколько получается у политехнического или классического университетов. Прежде всего потому, что у них — прикладные исследования, которые напрямую востребованы экономикой. Меня все спрашивают: как академия зарабатывает на педагогическом образовании? На это я постоянно отвечаю: наши конкуренты читают прессу, поэтому я не буду раскрывать все секреты. Ресурсы есть у всех, просто необходимо быть в тренде региональных программ и поддерживать студенческую науку. Тогда все будет получаться.
— Обычно говорят, что гуманитарные, а тем более педагогические вузы не имеют возможностей для полноценного заработка.
— Так пытаются оправдаться те, кто ничего не хочет делать. У меня иная позиция. Я рассматриваю проблему не как препятствие, а как ресурс для развития. Преодолевая проблему, мы развиваемся и ставим перед собой новые цели. Поэтому чем больше проблем — тем лучше.
Отстаивание независимости
— Ставили ли вы перед собой какие-то конкретные цели?
— Первоочередной целью было отстоять позиции академии, когда все вокруг говорили об объединении педагогических вузов с классическими университетами. Вторая цель — возвращение вузу университетского статуса. Мы хотели не просто сменить вывеску, а достигнуть реальных университетских показателей деятельности. Дело в том, что по новому закону «Об образовании» есть всего три вида образовательных учреждений: федеральные и национальные исследовательские университеты, а также образовательные организации высшего образования. С этими новеллами законодательства мы и работали, возвращая статус университета.
В прошлом году в академии были мероприятия по празднованию 80-летия вуза, другие условно локальные задачи. Например, отстоять наш диссертационный совет по педагогическим наукам в условиях, когда диссертационных советов должно быть кратно меньше имеющихся. У нас есть серьезные задумки по развитию имущественного комплекса — в частности, строительства бассейна и учебно-лабораторного корпуса. Есть планы по развитию сетевого взаимодействия. В частности, сейчас в рамках соглашения между Омским, Новосибирским педуниверситетами и нашей академией мы будем выстраивать работу в рамках сотрудничества «вуз-работодатель». Наконец, на своей базе мы планируем открыть ДЮСШ по биатлону — и работа в этом направлении уже начата.
— Как вам удалось сохранить независимость вуза?
— Тяжело, прежде всего, психологически. Я пришла не на пустое место, наш вуз очень богат традициями. Только я отработала в вузе 24 года, помимо пяти лет обучения — то есть, больше половины жизни. В вузе работали и работают многие члены моей семьи.
— Вряд ли это имело большое значение при решении вопроса о независимости академии.
— Нет, конечно, но это означает, что в вузе к настоящему времени сложились очень крепкие традиции. И моя задача состояла в том, чтобы эти традиции развивать. К тому же у нас замечательный трудовой коллектив, который работает на полную мощность с очень высоким КПД. Другое дело, что благодаря мониторингу вузов мы увидели проблемы, на которые раньше не слишком обращали внимание. Например, мы, конечно, работали в направлении ЕГЭ, но не уделяли слишком много внимания качеству абитуриентов, делая акцент на количестве. А если уделять внимание качеству абитуриентов, нужно вести профориентационную работу, работать со школами и так далее. То есть, важно понять, какие критерии эффективности от вас требует Министерство образования, и следовать этим критериям.
— Но аналогичную работу вели педвузы в Чите и Иркутске, и, тем не менее, их все равно слили с классическими университетами.
— Я думаю, здесь дело в том, что регион очень в нас заинтересован, мы ощущаем постоянную поддержку со стороны губернатора. Есть понимание, что Алтайскому краю необходим специализированный педагогический вуз. Потому что потребность в педагогах, что бы ни говорили об их «перепроизводстве», есть всегда. Например, в прошлом году в регионе было более тысячи педагогических вакансий. В этом году в Алтайском крае введены в строй новые образовательные учреждения — и снова появляется потребность в педагогических кадрах. Количество нездоровых детей увеличивается — следовательно, необходимы учителя, которые способны работать в рамках инклюзивной среды. Например, нужен учитель русского языка, который готов работать с классом, где учится слабовидящий или слабослышащий ребенок. И мы можем готовить такие кадры.
— То есть вопрос сохранения вуза тесно связан с политической волей губернатора региона?
— Я думаю, что да. Более того, и самому вузу важно находиться в тренде региональных целевых программ развития. Например, наша образовательная деятельность находится в тренде развития туризма в Алтайском крае. Есть и очень интересные пересечения. Так, в регионе активно развивается сыроделие и виноделие. И в этой экономической структуре возникает потребность в кадрах, владеющих французским языком — а это, можно сказать, наша монополистическая сфера.
Обратно в университет
— Почему АлтГПА лишили статуса университета?
— Это был 2008 год, я так полагаю, что мы попали «под раздачу», где-то не до конца сработали. Вместе с тем я далека от мысли критиковать прежнее руководство, тем более что бывший ректор работает у меня советником.
— Как и почему проходит сейчас возвращение университетского статуса?
— Вы же понимаете, что мы не загнивали и в целом были эффективными. Тем не менее, я думала, что формальное возвращение университетского статуса займет очень много времени, и не ожидала, что согласование пройдет так быстро. Дело в том, что теперь нет никакой аккредитации вузов: новый закон не ставит в зависимость аккредитацию вуза и его наименование. Министерство пошло другим путем: оно аккредитует не вуз, а конкретную образовательную программу, которая реализуется. Это более утонченная форма контроля и надзора: если какая-то программа не соответствует требованиям Рособрнадзора, она не аккредитуется, и вуз лишается части целого направления подготовки. В рамках этого новшества мы подали документы в Минобр на переименование вуза в университет. И нам пришел следующий ответ: «Департамент госполитики в высшем образовании рассмотрел ваше заявление с просьбой согласовать новое наименование учреждения. И согласовывает его в представленной редакции — Алтайский государственный педагогический университет». Наши документы — новый устав, протокол решения ученого совета об изменении наименования нашего вуза — на рассмотрении в Москве.
— Таким образом, академия вновь станет университетом?
— Мы меняем название по нескольким основаниям: мы имели статус университета ранее. И когда это был именно статус, мы на него претендовали и подтвердили. Мы убеждены, что отзыв этого статуса — это было неправильное решение, и коллектив, общественность, не согласилась с этим. И еще — даже если мы заглянем в прошлое, мы соответствуем тем требованиям, а по некоторым планку университета даже превосходим.
— Я правильно понимаю, что вы просто умело воспользовались новеллами законодательства?
— Правильно. Надо внимательно читать законы и искать, что там разрешено.
— Новый статус означает повышение уровня финансирования?
— Дополнительных финансовых ресурсов впрямую мы не получим. Но есть такое понятие, как «общественный статус». Это важно для трудового коллектива и наших партнеров. Это вопрос традиций и признания нашего колоссального опыта. Ведь мы были первым вузом Алтайского края, созданным еще в 1933 году. Мы не только ковали кадры для школ и детских садов, но и для всех остальных вузов. После окончания пединститута специалисты уезжали, учились, возвращались — и это позволяло открывать классический университет, укреплять кадрами гуманитарной направленности технический, медицинский, аграрный университеты, а также академию культуры. И я еще не встретила человека, который бы не порадовался новости о возвращении нам статуса университета.
Не нужно революций
— Многие педвузы де-факто скорее являются уже гуманитарными, а не педагогическими. Многие даже меняли название с «педагогического» на «гуманитарный». Вы о таком не думали?
— Думали, но решили ничего не менять. Хотя были варианты названий: гуманитарно-педагогический, социально-педагогический. Но наше основное предназначение — это подготовка учительских кадров. В АлтГПА семь направлений подготовки, но ведущая роль все равно у педагогического образования. Сохранение этого сегмента в нашей структуре является фактом стабильности, ведь сейчас Минобрнауки предъявляет жесткие требования к подготовке укрупненных групп специальностей. Кроме того, нам достаточно инноваций, которые Минобрнауки вводит в системе педагогического образования. Нам бы их переварить. Но это не значит, что мы закрыты для иных направлений развития. У нас есть сопряженность педагогического образования с другими направлениями подготовки. Например, наш выпускник может быть историком, но при этом в ходе обучения освоить лингвистику, прикладную информатику, экономику. Мы создаем веер возможностей для наших выпускников, который обеспечивает ему безопасность на рынке труда.