Императорский фарфоровый завод – один из главных петербургских и российских
брендов с широкой мировой известностью. Основанный в 1744 году на берегу Невы, близ Петербурга, завод стал первым фарфоровым предприятием в России и третьим в Европе. Сохраняя художественные и технологические традиции, сегодня предприятие выпускает около 2 млн изделий ежегодно и является крупным производством с доходностью более 1,5 млрд рублей в год. О работе в условиях сложной рыночной ситуации и перспективах развития предприятия «Эксперту Северо-Запад» рассказывает генеральный директор АО «Императорский фарфоровый завод» Татьяна Тылевич.
– Помимо высокой культурной и исторической ценности завода для Санкт-
Петербурга и России, это действующее производство, развивающееся в условиях
конкурентной рыночной среды. Расскажите о специфике фарфорового бизнеса,
насколько он сложен?
– Наладить фарфоровое производство с нуля сейчас очень тяжело и почти невозможно. В целях повышения рентабельности практически все западные мануфактуры уже давно перенесли производства в страны Юго-Восточной Азии, в Монголию и Тунис.
Осталось буквально несколько мануфактур: Meissen в Германии, Sevres во Франции,
Herend в Венгрии, которые еще сохранили производства в Европе, но они серьезно
дотируются из государственной казны. На рынке огромный наплыв дешевого китайского фарфора, и говорить о высокой маржинальности по сравнению с китайскими
производителями нам не приходится.
-Что влияет на доходность ИФЗ?
-Производство полностью находится в Санкт-Петербурге, мы добросовестно платим все налоги и поддерживаем на достойном уровне заработную плату коллективу из 1,2 тыс. сотрудников, поэтому себестоимость производства у нас высокая. Фонд заработной платы составляет 65% всех расходов, остальное – расходы на закупку сырья и поддержания основных средств. Такое соотношение характерно практически для любого фарфорового производства, где создают уникаль-ный, нештампованный продукт. На большинстве фарфоровых мануфактур сегодня приглашают по договору художников только на отдельные проекты. Мы сохраняем штат художников из 23 человек, среди них пять имеют звание «Заслуженный художник РФ»,
три – академики РАХ. Они и пополняют рядовой ассортимент завода и создают авторский фарфор, который становится предметом коллекционирования.
Налоговая нагрузка на предприятие существенна: если сложить все налоги,
которые заплатил завод за прошлый год, мы получим 30% выручки. Как экономист,
кандидат экономических наук, я не очень верю, когда говорят, что налогообложение в
России намного ниже, чем в западных странах. Налоговая нагрузка у отечественных
производителей достаточно серьезная: 25-30% – это немало. Но за аналогичные отчисления во Франции и Германии сотрудники, платящие налоги, получают качественное медицинское обслуживание и образование. Работа на производстве отличается от офисной, поэтому мы вынуждены страховать кадры по ДМС – к здоровью работников мы относимся не формально.
Надо учитывать и то, что наше производство реконструировалось в 1970-1980-х
годах – существенную часть прибыли мы тратим на реинвестирование в производ-
ственные мощности, и технологически зачастую должны просто заменить один
станок на другой без увеличения произво-дительности труда. Инвестиций требует и
инфраструктура: мы занимаем территорию в 5,5 га, из них почти половина – это крыши
производственных зданий. При этом «естественные монополисты» ежегодно повышают тарифы на 20-30%, а мы используем воду, электроэнергию и газ для печей обжига.
У нас создана собственная розничная сеть. Мы арендуем площади в знаковых, привлекательных для туристов местах города. В подавляющем большинстве случаев аренда осуществляется, увы, через посредников и часто – через целую цепочку посредников. Только в последний год в связи с кризисом постепенно стали появляться площади на Невском проспекте по реальным, доступным ценам, но, если рынок недвижимости перестроится обратно, мы вынуждены будем искать новые места. Потому что арендная плата очень сильно бьет по доходам завода. В этом году на промышленном совете с губернатором Санкт-Петербурга Георгием
Полтавченко обсуждалась необходимость предоставления значимым городским
предприятиям площадей под магазины по реальным ценам, напрямую от собствен-
ников и на длительный срок. Надеемся, что эта инициатива будет поддержана – здесь
необходимо влияние государства. Невозможно эксплуатировать завод на
износ здесь и сейчас: если отжать последние производственные мощности, не инвестируя в модернизацию, то оборудования хватит на три-пять лет. Но мы не пренебрегаем
будущим предприятия. Наша маржинальность составляет порядка 10%, не больше. Мы самоокупаемы, но особенно важен другой аспект – мы занимаемся сохранением и преумножением культурного наследия.
– Какое влияние на предприятие оказало изменение экономической и поли-
тической обстановки за последний год?
– Политические моменты, связанные с ввозом сырья с Украины, к счастью, не
оказали существенного влияния на производственную деятельность ИФЗ. Мы закупаем белую глину – каолин – на месторождениях, разработанных еще во времена
Советского Союза на территории Украинской ССР, а сейчас эти месторождения
оказались на территории самопровозглашенной Донецкой Народной Республики.
Мы очень болезненно восприняли произошедшее там обострение политических
отношений, но нашли общий язык с новым руководством, и снабжение сырьем было
восстановлено. С начала 2015 года уже несколько вагонов с каолином благополучно
достигли предприятия, и мы надеемся, что сотрудничество продолжится и впредь. Замена этого сырья на аналогичное из других месторождений, конечно, возможна,
но нежелательна, так как повлечет существенную перестройку технологических
линий. Экономические связи с Украиной как были налажены, так и не прерывались до сих пор: два наших магазина в Киеве и в Одессе работают – и мы очень рады, что культурную миссию по сближению народов ИФЗ сохраняет.
Безусловно, кризис сказался на росте себестоимости фарфора. Мы применяем
импортное оборудование, так как лучшими производителями печей для обжига яв-
ляются компании из Германии. И эти печи, конечно, существенно подорожали. Но китайским фирмам осталось совсем немного до этого уровня, а цены на их печи заметно
ниже. Часть оборудования сделана нами, и мы сами занимаемся его модернизацией. Но именно российских производителей оборудования на рынке почти нет – выбирать нам не приходится.
Цены возросли и практически на все сырьевые составляющие. Причем мы наблюдаем здесь две тенденции. Первая – это действительно реальный рост цен на компо-ненты, импортируемые из-за рубежа, обоснованный динамикой курса валют. Вторая – рост стоимости продукции отечественных предприятий, являющихся монополистами на определенный вид сырья или материалов, в размере от 35% и выше. Эта попытка повысить собственную рентабельность на фоне общего повышения цен неприятно удивляет. Особенно этот всплеск роста цен был заметен осенью прошлого года, он был несколько хаотичным, в том числе у дилеров, имеющих на складе запасы сырья, закупленного еще по старым ценам.
– Пришлось ли вам повысить цены?
– Мы начали повышать цены с начала 2015 года, но их рост на сегодня не превысил
15%. Стратегия завода заключается в том, что мы обеспечиваем качество на уровне
лучших европейских фарфоровых заводов, а цена на продукцию у нас несколько ниже.
– Удалось ли вам найти российские аналоги импортного сырья и компонен-
тов? Каких производств вам не хватает в России?
– Мониторинг предложений ведется производственным отделом постоянно, база
поставщиков и производителей регулярно обновляется. К сожалению, мы технологически завязаны на определенный вид сырья, и заменить его без изменения технологических процессов практически невозможно.
Но мы открыты для новых предложений, и на официальном сайте публикуем все тендерные процедуры – от строительных работ до закупок компонентов.
Если во времена СССР существовало около полусотни фарфоровых заводов, то
сейчас в России осталось лишь пять-шесть, о которых можно говорить как о крупных
предприятиях в этой сфере. Помимо ИФЗ, это завод «Фарфор Вербилок», «Дулевский
фарфор», «Кубаньфарфор», «Гжель». Вслед за распадом фарфоровой промышленности перестала существовать и вся инфраструк-
тура, и механизмы господдержки. Но чего совершенно не хватает, так это научно-производственной базы. В советское время существовали институты, которые занимались оценкой фарфорового производства, улучшением качества сырьевых компонентов и самой продукции – то, что называют НИОКР. Эти разработки, может быть, и не дают мгновенного результата, но это важная работа на перспективу.
– С другими российскими предприятиями вы больше кооперируетесь или
конкурируете?
– Мы очень дружим, и наши технологи, производственники, художники часто обмениваются опытом. Встречаясь, мы понимаем, что, разобщившись, мы только поможем китайским производителям. Но заводы очень разные, и единого для всех рецепта успеха нет. Так, в Дулево сейчас ориентированы на производство по направлению «HoReCa» от английского «Hotel, Restaurant, Cafe/Catering» – посуду для сферы индустрии гостеприимства, здесь поставили совершенно другое оборудование, решают другие задачи, чем мы. Развитие Императорского фарфорового завода связано с историей России, работой для царской семьи, работой на государство. Сегодня – по заказам крупных корпораций, любителей и собирателей фарфора. Художественная составляющая у нас очень высока, и мы позиционируем свою продукцию в среднем и высоком ценовой сегменте, в том числе luxury.
– Сейчас в Петербурге активно идет реновация бывших промышленных площадок, Невский район активно развивается. На 5,5 га ИФЗ поступали предложения от инвесторов?
– Мы рассматривали этот вопрос и пришли к следующим выводам. Всего два фарфоровых предприятия в Европе – Meissen и ИФЗ – всю свою историю находятся на своих исторических местах. Наш завод неразрывно связан с этим местом на берегу Невы: с 1744 года он находится именно здесь. Этот микрорайон сегодняшнего Невского района раньше называли Щемиловкой, Фарфоровой слободой. Отделение от этих исторических корней, на мой взгляд, может погубить
завод. Как символ Санкт-Петербурга, его «визитная карточка», и с точки зрения туристической доступности, это место на берегу Невы, вблизи речного вокзала, необходимо сохранить.
Именно в городе есть сосредоточение кадров как рабочих специальностей, так и
мастеров, художников, искусствоведов, от которых зависит культурное развитие завода. Это наш козырь – в отличие от других российских фарфоровых производств, например, производственного кооператива «Дулевский фарфор» или завода «Фарфор
Вербилок», расположенных в городах Ликино-Дулево и поселке Вербилки Московской
области, далеко от Москвы и развитых центров, наш завод расположен в черте Санкт-
Петербурга. С одной стороны, мы наблюдаем дефицит профессиональных кадров,
особенно рабочих специальностей. В городе функционирует Художественно-промышленная академия имени А.Л. Штиглица, где на кафедре стекла и керамики готовят замечательную молодежь. Вряд ли наши специалисты согласятся работать где-то на новой площадке далеко от города. Среди основных фарфоровых производств есть много примеров, когда расположенные в удалении от крупных центров урбанизации заводы в 1980-1990-х годах закрылись именно из-за
отсутствия кадров.
– Императорский фарфор – один из главных петербургских и российских
брендов. Насколько продукция сегодня известна и востребована в России и за
рубежом, большой ли спрос на фарфор со стороны туристов?
– Лучше всего о заводе знают в Европе, в первую очередь, в Германии и Франции.
Но сейчас увеличивается поток туристов из стран Юго-Восточной Азии, особенно из
Китая. Несмотря на то что в Китай – родина фарфора, наша продукция пользуется неизменным спросом.
Санкт-Петербург притягивает и российских, и международных туристов, это
город, посмотреть который приезжают со всего мира. ИФЗ является частью так называемого промышленного туризма, который сейчас очень распространен. Если говорить
о туристах, то мы не первая точка, куда отправляются люди, приезжая в Петербург:
они направляются в исторический центр, посещают Эрмитаж, Русский музей, едут в
Петродворец, Пушкин. Но тем туристам, которые приезжают в город во второй, третий
раз, безусловно, такое уникальное историческое явление, как ИФЗ, становится интересным. Мы предлагаем экскурсию на производство и показываем, как производится наш фарфор, затем посетителей ожидает интересный мастер-класс по росписи фарфора.
Технологии хоть и усовершенствовались, но главная часть осталась неизменной: соединение трех стихий – земли, воздуха и воды – и рождает такое уникальное явление, как фарфор. После знакомства с производством туристы могут посетить Музей фарфорового завода (отдел Государственного Эрмитажа), где им рассказывают об истории создания фарфора и показывают лучшие экземпляры. Естественно, посещение нашего магазина является неотъемлемой частью их маршрута. Это своего рода комплексная услуга, которая удобна гидам и очень интересна туристам. Мы рады, что поток туристов к нам растет с каждым годом.
– Вы ориентируетесь на туристический спрос, когда планируете
ассортимент?
– Безусловно. Сегодня ИФЗ выпускает более 4 тыс. наименований изделий, и в ассортименте есть специальная группа, рассчитанная на туристов. В первую очередь
это коллекция «Северная Венеция» с видами Санкт-Петербурга. Большим спросом пользуются чашечки из тонкостенного костяного фарфора, декоративные тарелки с видами города, анималистическая и жанровая скульптура, пасхальные яйца. Неизменный спрос – на изделия с легендарной росписью
«Кобальтовая сетка». И различные сервизы покупают достаточно часто.
– Насколько за последние годы выросла доля спроса именно со стороны ту-ристов, и ожидаете ли вы падение этого спроса по итогам лета 2015 года?
– В предыдущие годы доля покупателейтуристов росла примерно на 30-40% еже-
годно, но в этом году мы заметили довольно заметный спад, также примерно на 30%, в основном со стороны иностранцев. На мой взгляд, число туристов, не в первый раз посещающих Санкт-Петербург и Москву, сегодня существенно сократилось. Мы «откатились» примерно на уровень 2012-2013 годов. Российские туристы для нас тоже очень желанные гости, но их покупки – это в основном сувенирная продукция. Средняя покупка туристов-россиян составляет около 10-15 долларов, что не может дать достаточно серьезного оборота для завода. В последнее время стал заметен приток туристов из Финляндии: после изменения курса валют им стало выгоднее приезжать в Россию и делать здесь покупки. Известно, как русские туристы активно посещали Иматру, Лаппеенранту, Хельсинки в последнее десятилетие. Таким же городом для скандинавских туристов мог бы теперь стать Санкт-Петербург. К сожалению, пока что таким центром притяжения город еще не стал…
– Какие стратегические меры предпринимаются для сохранения и разви-
тия завода?
– Сохранение нашего производства, да и других фарфоровых заводов – это прежде всего сохранение художественного мастерства. Невозможно прийти на завод
и за два-три месяца овладеть технологиями производства. В свое время художник,
писательница и историограф завода Елена Яковлевна Данько писала о работе на заводе, что сюда приходят замечательные художники, но они падают жертвами технологии производства фарфора. Действительно, необходимо ежедневно помнить, что фарфор при обжиге дает усадку, краски кардинально меняют свой цвет и наносятся в зависимости от температуры их обжига. Требуется несколько лет напряженного труда и обучения у старых мастеров, прежде чем из молодого воспитанника художественной школы или училища вырастет настоящий специалист фарфорового дела. Поэтому в первую очередь мы заботимся о сохранении и преумножении традиций создания русского фарфора, которые были заложены еще Дмитрием Ивановичем Виноградовым. Он создал в России рецептуру фарфора и, что очень важно, эту рецептуру записал – обычно ее держали в строжайшем секрете. И вот это сохранение и передача из поколения в поколение мастерства, преемственность поколений становятся необходимым и важным условием существования нашего завода. Важно развивать технологии производства: сегодня мы осваиваем растровую печать, у нас есть станок 3D-моделирования. Несмотря на кризисы и санкции, завод развивается. Уверена, завод, переживший революции, войны, тяготы блокады, перестройку и кризисы, будет и дальше радовать граждан России и ценителей фарфора со всего мира фарфором с берегов Невы.
– Председателем совета директоров ИФЗ является Галина Цветкова,
супруга главы финансовой корпорации «Уралсиб» Николая Цветкова. В связи
с финансовым положением ФК «Уралсиб», ходят слухи о возможной продаже
Императорского фарфорового завода. Известна ли позиция собственников о
будущем предприятия?
– Семья Николая Александровича и Галины Викторовны Цветковых приобрела
предприятие в 2002 году. За эти годы они вложили много средств в развитие завода,
модернизацию производства, выставочную деятельность. По их инициативе завод занимается благотворительной деятельностью. По имеющейся у нас информации,
вопрос о смене собственника на повестке дня не стоит.
Справка о компании
Императорский фарфоровый завод (современный адрес: проспект Обуховской обороны, дом 151) был основан в 1744 году по указу императрицы
Елизаветы и до 1765 года назывался «Невская порцелиновая мануфактура».
Это старейший производитель фарфора в России и третий по старшинству
в Европе. Высокое качество фарфора достигнуто благодаря русскому ученому Дмитрию Ивановичу Виноградову (1720-1758 годы), разработавшему
особый состав фарфоровой массы, по характеристикам ближе к китайской,
чем формула европейских аналогов.
В 1993 году после переименования Ленинграда в Санкт-Петербург завод
стал называться «Ломоносовский фарфоровый завод» в целях сохранения
торговой марки «ЛФЗ», акции АОЗТ «Ломоносовский фарфоровый завод»
были распределены между сотрудниками предприятия.
В 1998-1999 годах, скупив акции у трудового коллектива, основными
акционерами стали иностранные инвестфонды Delta Capital (29,8%), KKR
(около 30%) и Stoomhammer Amsterdam (около 25%). Осенью 2002 года
новыми владельцами завода стали Галина и Николай Цветковы. В 2005
году заводу возвращено историческое название – Императорский фарфо-
ровый завод. В настоящее время АО «Императорский фарфоровый завод»
возглавляет Группу предприятий, в состав которой входят французские
компании Apilco-Yves Deshoulieres и Porcelaine de Sologne – знаменитые
производители лиможского фарфора.