Университеты всего мира находятся в поисках собственной идентичности и повышения своей конкурентоспособности. И рецепт успеха в этом направлении, в принципе, известен — это интернационализация, поиск и развитие своих сильных сторон, а также междисциплинарность. Последнее — особенно важно, когда речь заходит о перспективных направлениях подготовки. То, что открытия делаются на стыке наук, — не ново. Другое дело, что современные профессионалы тоже обязаны работать на стыке нескольких специальностей — и это накладывает на университеты определенные обязательства по изменению внутренних процессов, говорит проректор ТГУ по учебной работе Виктор Демин.
«Старые» и «новые» специальности
— Вы часто говорите, что относитесь к проектам вроде «Атласа профессий будущего» или вообще попыток определить перспективные профессии на дальнюю перспективу, с некоторым скепсисом. Почему?
— Не со скепсисом, а с некоторой осторожностью. Дело в том, что любой прогноз — это экспертная оценка. И, следовательно, многое зависит от того, кто эти эксперты, сколько их и кто обобщает прогноз. Поэтому нельзя говорить, что этот или какой-либо иной прогноз на сто процентов сбудется. Когда говорят, что вот такая конкретная профессия будет востребована в 2030 году, то нужно задать первый же вопрос — а через 15 лет такая профессия вообще будет? Очень может быть, что нет или она существенно изменится.
— Все равно, основные тренды развития в целом же понятны и вроде никем не оспариваются — это биотехологии, ИТ и так далее.
— Поэтому мы и говорим о направлениях подготовки. Кроме этого, надо учитывать уровень образовательных технологий, которые развиваются семимильными шагами.
— Как вы все это учитываете в развитии университета?
— Один из способов — центры превосходства, которые возглавляют ученые с мировым именем. Центры превосходства развиваются в направлениях, в перспективности которых нет сомнений, — например, полупроводниковое материаловедение. И на базе такого центра развивается научно-образовательное пространство, создается инфраструктура, образовательные программы, например, магистерские. При этом мы точно понимаем, что будет уметь магистр. Как назвать его будущую профессию? Не знаю, ведь, например, в подготовке одного магистра может быть задействовано пять и более факультетов.
Еще более наглядно то, о чем я говорю, представлено в Центре превосходства «БиоКлимЛанд». В частности, я заведующий лабораторией «радиофизические и оптические методы изучения окружающей среды» этого центра. Кроме того, там работают биологи, экологи, химики, физики и прочие. Фактически, этот центр направлен на комплексное исследование нашей субарктической территории. Проще говоря, болот, которые играют большую роль в мировой климате. Эта экосистема не очень тронута цивилизацией, но при этом мы можем изучать ее, находясь фактически внутри нее. Европейцы или американцы могут сюда приехать, но основную работу им придется делать удаленно — по снимкам, статьям и так далее. А мы, что называется, можем смотреть на происходящее «с первого ряда». Кстати, так работают многие университеты мира, например, один из самых северных университетов Норвегии — университет Тромсё, специализируется на исследованиях Арктики, Северного сияния и т.д.
— Такое смешивание направлений вам зачем?
— Потому что давно известно, что главные открытия делаются на стыке наук. Кроме того только комплексные исследования позволяют наиболее полно описать, например, экосистему. И мы снова возвращаемся к проблеме — а как назвать эту профессию, если ее представитель будет владеть знаниями по физике, химии, биологии и экологии?
— Но ведь есть госстандарты, в которых эти вопросы давно решены.
— Правильно, они есть, и мы делаем все, чтобы им соответствовать, чтобы выдать диплом государственного образца. Скорее всего, данную профессию мы назовем «Эколог», при этом понимая, что это не совсем обычный эколог. Более того, вполне вероятно, когда магистр окончит курс обучения, само понимание этой профессии в обществе изменится.
Не нужно пересказывать учебник
— Как же тогда университету выбирать, чему учить студентов?
— Университет — это государственное учреждение, и мы пользуемся утвержденным перечнем специальностей. Но выбор происходит не только потому, что данная профессия будет востребована через 10–20 лет, но и исходя из понимания, готовы ли мы обеспечить нормальный процесс образования в этом направлении. ТГУ претендует на уровень университета мирового класса, и образование у нас строится соответствующим образом.
Если мы чему-то учим, то по этому направлению у нас обязательно есть научная школа. Возможно, исключениями будут какие-то общеобразовательные дисциплины вроде математики для «нематематических» направлений. Но даже эти занятия будут вести математики, которые известны в России и за рубежом, и не просто пересказывают учебник, а вносят свой вклад в обобщение или развитие материала.
— Кроме названных, какие еще направления подготовки и исследований вы можете назвать перспективными?
— Например, мы выделили для себя медицинское направление, в частности, специализацию по медицинской физике, трансляционной медицине и медицинскому приборостроению. Кстати, мне кажется, что эти направления могут быть даже более востребованными, чем те же ИТ-технологии, потому что медицинские исследования связаны с первичными потребностями человека.
— И, напротив, какие профессии, на ваш взгляд, будут отмирать?
— Например, уже отмирает профессия «Документоведение» в ее «бумажном исполнении» в силу того, что ей на смену приходят электронные технологии документооборота. Точно можно говорить об исчезновении или о существенном преобразовании профессий, связанных с ручной сборкой по причине активного развития 3D-печати. Вообще, на мой взгляд, все «рутинные» профессии будут существенно трансформироваться или перестанут быть востребованными.
На стыке форсайта и маркетинга
— То, о чем вы говорите, — насколько это соотносится с тем, чего хотят от университета абитуриенты?
— Что касается рынка абитуриентов, то мы прекрасно понимаем, что на нем востребовано, в том числе, в отношении зарубежных поступающих. У ТГУ есть ориентация на абитуриентов из Китая, Вьетнама, Лаоса, в перспективе — Индии и Малайзии. И если в Европе студенты говорят, что хотели бы изучать славистику, историю России, то в Азии абитуриентов интересуют точные науки — химия, математика, физика и так далее. Но это уже не форсайт, а маркетинг.
— А если интересы абитуриента не слишком совпадают с теми направлениями, которые вы считаете перспективными? Например, вы говорите, что надо учиться биологии, а абитуриенты повально хотят быть менеджерами. Как с этим быть?
— Это еще более философский вопрос, чем предыдущие. По моим оценкам, процентов 10, а то и меньше абитуриентов реально задумываются о том, что будет через пять лет, какие профессии в будущем будут востребованы и в какой из этих профессий они смогут эффективнее всего реализовать своей потенциал.
— Абитуриенты такие, потому что с ними никто не работает?
— На самом деле, с ними работают многие — школы, университеты. Кроме этого, никто не отменяет и самостоятельное получение информации через тот же Интернет. Но надо понимать, что чаще всего они идут за советом к своим учителям и родителям, и важно, чтобы они обладали всей полнотой информации.
Кстати, в плане выбора профессии мы обсуждаем предоставление студентам возможности попробовать на практике то, чему они хотели бы учиться. Это называется «гибкие образовательные траектории», а фактически — возможность попробовать себя в разных профессиональных направлениях. То есть, даем базовые курсы, а потом — возможность выбора «своего» перечня курсов.
— ТГУ декларирует, что готовит не столько профессионалов, сколько исследователей-универсалов, и это является чрезвычайно востребованным подходом для бизнеса. В связи с этим — вопрос: а четкое разделение на профессии в будущем вообще сохранится?
— Понятно, что сложно разговаривать с людьми, четко не называя профессию. В этом смысле раньше все было проще. Но даже, скажем, у меня в дипломе от 1980 года написана квалификация: «Инженер-оптик-исследователь». То есть, речь уже идет не просто об инженере, который может сделать какой-то конкретный проект. В квалификации указан, по сути, уровень компетенций (инженер), область знания, в которой человек может работать (оптика), а также названо ключевое слово — «исследователь», которое означает, что человек может взять задачу, разложить ее на составляющие и провести творческую работу. Так что Томский университет всегда ориентировался на подготовку исследователя университетского уровня, а не узкого специалиста.