Томская область — один из немногих сибирских регионов, показавших рост поступлений в бюджет в кризисный 2015 год. По итогам прошлого года, налоговые и неналоговые доходы региона увеличились на 3,8 млрд руб­лей — до 51,1 млрд руб­лей, при этом плановый дефицит консолидированного бюджета-2015 в размере 5,9 млрд руб­лей сократился до 2,9 млрд руб­лей. Наряду с нефтегазовым комплексом здесь развиваются предприятия лесной промышленности, машиностроения, радиоэлектроники, сельского хозяйства; бьет рекорды строительный сектор. Томская область остается крупнейшим в Сибири налогоплательщиком в федеральный бюджет. В 2015 году регион перечислил федерации 90 млрд руб­лей. Для сравнения: Омская область — 30 млрд руб­лей, Алтайский край и Кузбасс — по 15 млрд руб­лей. Председатель Законодательной Думы Томской области Оксана Козловская в интервью журналу «Эксперт-Сибирь» рассказала об особенностях регио­нального бюджета-2016, удивительной зависимости территории от денежных вливаний из федерального центра, а также перспективах списания госдолга.

«В роли просителей»

— Оксана Витальевна, ваши коллеги-депутаты ряда регио­нальных парламентов СФО охарактеризовали принятые бюджеты территорий на 2016 год как беспрецедентно ущербные и крайне трудные для исполнения. Согласны ли вы с такой оценкой применительно к Томской области?

— Скажу так: бюджет Томской области на 2016 год не самый простой из тех, которые были приняты в последние годы. И главная сложность — в отсутствии уверенности в тех прогнозах, которые были подготовлены на момент обсуждения бюджета и принятия его в Законодательной Думе. В то же время по итогам 2015 года наш регион обеспечил рост собственных налоговых и неналоговых доходов. Прогнозируем мы увеличение доли собственных доходов в бюджете и в 2016 году.

Нас тревожит то, что на протяжении последних двух лет происходит неуклонное снижение объема федеральной помощи. Причем как по дотациям, так и по субсидиям и субвенциям. Это приводит к тому, что, несмотря на рост собственных доходов, с каждым годом у региона остается все меньше и меньше средств на развитие, на поддержку экономики. По сути, основная часть средств бюджета уходит на финансирование защищенных, социальных статей — зарплата, пособия, медикаменты. Именно поэтому бюджет 2016 года называется социальным.

— Насколько сегодня Томская область зависит от бюджетных вливаний федерации?

— Если в 2015 году доля федеральных средств в бюджете Томской области составляла 20 процентов, то в этом году мы ожидаем, что она не превысит 14-ти. К сожалению, существующая в Российской Федерации система межбюджетных отношений не стимулирует регионы работать по наращиванию собственной доходной базы. Судите сами. Томская область входит в пятерку регионов-лидеров по объему налоговых отчислений на душу населения. В 2014 году в нашем регионе оставалось лишь 30 процентов от общего объема собранных налогов. В 2015 году эта цифра чуть-чуть уменьшилась, и теперь мы отправляем не 70, а 69 процентов. Однако, если сравнить уровень бюджетной обеспеченности жителя Томской области со среднероссийским показателем, то окажется, что у нас она ниже более чем на 20 процентов. Получается, что регионы, которые вносят существенный вклад в доходную часть федерального бюджета, оказываются в роли просителей. Насколько это справедливо? Просто-напросто у нас бюджет постепенно превращается в смету.

«Надеюсь, мы будем услышаны»

— Можно ли ожидать каких-то изменений в сложившейся практике налоговых взаимоотношений регионов и федерации?

— Пару недель назад я прочитала выступление Валентины Матвиенко, которым она открыла весеннюю сессию Совета Федерации. Прозвучало очень важное заявление, что верхняя палата Федерального собрания сейчас готовит предложения по изменению межбюджетных отношений. Надеюсь, что мы, регионы, будем услышаны и наши предложения обретут форму закона. Ведь и президент страны, и правительство говорят о необходимости серьезных структурных изменений в экономике, о так называемом переходе от экономики сырьевой к экономике знаний. Очевидно, что без структурных изменений на уровне регио­нальных экономик этого не добиться.

— Что конкретно нужно изменить в межбюджетных отношениях?

— Речь идет об изменении методики межбюджетных отношений, которую готовит министерство финансов, а утверж­дает Правительство России. Это достаточно сложная формула, в двух словах не расскажешь. Нужно все-таки, чтобы власть внимательно анализировала, как тот или иной регион участвует в формировании доходной базы федерального бюджета, какой вносит вклад. Ведь есть же разница, когда в структуре доходной части бюджета региона 14 процентов федеральных средств, как у нас, или это полностью дотационные территории! Конечно, у региона должны оставаться средства на развитие. Но ведь на практике ситуация ровно обратная. Если до 2007 года порядка 17 процентов расходов в структуре нашего бюджета направлялись на развитие, во время кризиса 2008–2009 годов мы упали до девяти процентов, то в этом году будет очень хорошо, если мы останемся на уровне 2,5–3 процентов. Сегодня мы участвуем в ряде очень крупных федеральных проектов. Это развитие особой экономической зоны, индустриальных парков, создание на базе Северска территории опережающего развития. В регионе реализуется очень крупный российско-китайский проект по созданию лесопромышленного парка с общим объемом инвестиций более 100 миллиардов руб­лей. И в этих проектах мы обязаны участвовать, помогать инвесторам, заниматься развитием инфраструктуры — дорогами, инженерными сетями, газификацией территорий. А получается, что средств на это не остается.

Еще одна проблема, которая требует решения. Если у региона есть средства на софинансирование, то он может участвовать в федеральных программах, если нет денег — ну извините… Разве это правильно? Считаю, куда справедливее оценивать способность территории участвовать в той или иной федеральной программе в зависимости от того, как он реализует проекты, которые ведут к структурным изменениям, направленных на развитие экономики знаний. И такие территории не просто должны получать федеральные средства, а иметь их в больших объемах.

Нелогично и то, что зачастую субсидии и субвенции, которые поступают в регион на поддержку предприятий, дробятся на сотни направлений. Только по линии Министерства сельского хозяйства проходит более 60 субсидий. Зачем? Ну если регион показывает необходимую динамику роста по тем или иным производственным показателям, так просто доверяйте ему, ведь каждая территория уникальна. Передайте ему деньги, пускай он их выиграет по конкурсу, как угодно, но дальше он должен ими распоряжаться сам. Лучше него самого о его проблемах никто не знает.

«Мы не можем им помочь»

— Какими строчками регио­нального бюджета пришлось пожертвовать в этом году? Как эта экономия скажется на развитии региона?

— В бюджете 2016 года меньше, чем требуется, средств на строительство и ремонт дорог, на газификацию, на прокладку инженерных сетей для новых микрорайонов, прежде всего тех проектов, что предусмотрены соглашениями о государственно-частном партнерстве. В прошлом году строители Томской области впервые в истории ввели в эксплуатацию почти 700 тысяч квадратных метров жилья. Очевидно, что участие региона в строительстве инженерной инфраструктуры ведет к снижению стоимости квадратного метра жилья. Так вот, сегодня этого не происходит. Мы знаем, что остатки на счетах населения в банках не сокращаются, но люди не готовы тратить их на покупку жилья в условиях роста цен на недвижимость и общую экономическую неопределенность. Для этого нужно создать условия. Вот есть очень хороший проект — программа «Жилье для российской семьи». В рамках этой программы две томские компании выиграли конкурс на право строительства жилья. Государство по­обещало томичам субсидировать четыре тысячи руб­лей в себестоимости квадратного метра, что позволит довести стоимость строительства жилья до 35 тысяч руб­лей за квадрат. Компании поверили, вошли в проект, начали работать, но вопрос субсидирования до сих пор не решен. И ведь мы не можем им помочь, потому что средств на это в бюджете нет.

— Поскольку экономика в стране только ухудшается, насколько заложенные в регио­нальном бюджете цифры окажутся реальными к исполнению?

— Риски, безусловно, существуют. И риски эти связаны с общей экономической ситуацией в стране. Многое будет зависеть от цен на нефть, а для нашего региона это очень важный вопрос. Почти четверть консолидированного бюджета Томской области формируется за счет налогов нефтегазового комплекса, добывающих компаний. Мы же все хорошо знаем, что до сих пор в федеральном бюджете заложена цена на нефть в 50 долларов за баррель. Соответственно и у нас все расчеты сделаны исходя из этих ожиданий. Хотя доля нефтегазовых доходов в консолидированном бюджете Томской области неуклонно снижается. Ведь в середине двухтысячных этот показатель был 50 процентов. На протяжении последних 20 лет регион целенаправленно занимался изменением структуры экономики, сокращением зависимости от, как сейчас принято говорить, нефтяной иглы. И результат налицо.

— Вероятно, в планах еще больше сокращать эту зависимость?

— На самом деле, было бы лучше ее не сокращать. Надо признать, что все эти годы регион создавал инновационную инфраструктуру как раз за счет доходов от нефтегазового комплекса. Именно нефтегазовый комплекс задает инновационный тренд, формируя рынок труда высококвалифицированными и хорошо оплачиваемыми специалистами, выступая заказчиком производства высокотехнологичного оборудования. Волей-неволей и другие компании вынуждены подтягиваться по уровню заработной платы до нефтяников и газовиков. Поэтому то, что в Томской области идет добыча углеводородов — это большое благо для нас. Другое дело, что сегодня регион недополучает от работы этих предприятий. В условиях кризиса налог на прибыль сокращается, модернизация производства ведет к снижению численности работников, а значит, падает НДФЛ. А учитывая, что это распределенный по территории бизнес, мы имеем очень небольшие поступления от налога на имущество. Основной налог — НДПИ — забирает федеральный бюджет. Получается, что сегодня у территории нет финансовой заинтересованности в развитии нефтегазового сектора.

«Мечтать не вредно»

— По данным на 1 января 2016 года, госдолг Томской области достиг 23,21 миллиардов руб­лей, что на 16,9 процента больше, чем годом ранее. При этом уровень долговой нагрузки региона на 1 января 2015 года составлял 50 процентов от уровня доходов.

— Сейчас 54 процента.

— То есть, продолжает расти. Насколько критичен такой госдолг для Томской области?

— Госдолг вырос, но за прошлый год мы вдвое сократили дефицит бюджета. И это очень важно для нас. Высокая долговая нагрузка, к сожалению, сегодня характерна для подавляющего большинства российских регионов. Нет другой возможности привлекать деньги на развитие территории, кроме как таким способом. Конечно, можно обойтись и без дефицита — просто платить зарплаты и льготы и сидеть на федеральных дотациях. Вообще идеально! Но если не искать пути для увеличения доходной части бюджета, особенно если у региона нет сырьевых ресурсов, территорию ждет неминуемая деградация.

Томская область — один из немногих регионов, который принял бюджет не на год, а на три года. И сделали мы это по одной простой причине: принимая бюджет только на год, мы ставим бизнес в состояние неопределенности. Инвестор должен четко понимать правила игры и быть уверенным, что хотя бы в средне­срочной перспективе они не изменятся. Вот как раз принятие бюджета на один год это доверие как раз и подрывает.

— Можете привести пример?

— В 2015 году Томская область полностью завершила реализацию программы строительства детских дошкольных учреж­дений. Построили 35 детских садов на 10,5 тысяч мест. Но реализован этот проект в рамках государственно-частного партнерства. Мы нашли томского инвестора, который за счет банковских кредитов построил больше половины введенных в эксплуатацию детских садов. И сейчас мы с ним рассчитываемся по обязательствам и будем это делать еще три года. А теперь представьте, что мы приняли бюджет на один год. У предпринимателя нет гарантий, что все обязательства перед ним будут выполнены.

В принятом трехлетнем бюджете мы запланировали сокращение объема государственного долга. Для этого в течение трех лет будем выпускать облигационные займы для населения по миллиарду руб­лей в год. К слову, для Томской области это обычная практика, мы один из немногих регионов в стране, которые активно работают с ценными бумагами, а по облигационным займам для населения мы — единственные. Кроме того, мы укладываемся во все критерии, определенные Минфином для получения бюджетных кредитов, которыми продолжим замещать коммерческие займы. Ну и, наконец, мы рассчитываем на эффект от реализации программы антикризисных мер, которую сейчас разрабатывает администрация области. Хотя очевидно, что без оптимизации бюджетных расходов нам уже не обойтись!

— В последнее время все настойчивее сибирские депутаты и чиновники предлагают Москве списать долги регио­нальных бюджетов по примеру того, как федерация списывает долги некоторым странам. Что вы думаете о таком предложении?

— За все годы, что я работаю во власти, таких прецедентов я не знаю. С точки зрения региона, безусловно, это было бы правильное решение. Ведь, в конце концов, то, что мы оказались в тяжелой экономической ситуации — это не вина регио­нальной власти. Но то, что регио­нальные долги действительно спишут, я не верю. Как говорится: мечтать не вредно. Только хочу заметить, что в таком случае, в лучшем положении окажутся не те, кто рачительно подходил к бюджетным заимствованиям и расходам, а те, кто больше занимал!

— Согласно ожиданиям властей Томской области, бюджет 2018 года будет с профицитом. Насколько для региона важно выйти на бездефицитный бюджет?

— В январе я участвовала в одной из панельных дискуссий Гайдаровского форума, которая называлась «Парламентаризм и экономика». И там выступал депутат французского парламента. Когда его спросили, решением каких важнейших вопросов занимаются французские власти, он ответил, что таких два. Первое — это как повысить доходы от бизнеса. Любопытно, что бизнес во Франции просит власть о том же, что и российский: не мешайте! Второй вопрос — это обеспечение бездефицитного бюджета. И мы тоже к этому стремимся. Все просто: дефицит — это всегда серьезные расходы на обслуживание внешних заимствований. Бесплатных денег не бывает! Обслуживание заимствований российским регионам обходится в сотни миллионов и даже миллиарды руб­лей. Если дорожный фонд Томской области составляет 3,3 миллиарда руб­лей, то обслуживание госдолга в 2016 году потребует минимум 2,5 миллиарда.

Понимаете, занимать можно только тогда, когда экономика на подъеме, когда ты уверен, что отдашь долг. Многие годы мы прирастали в объеме 10–12 процентов, и тогда заимствование действительно было оправдано. Сегодня же совсем другие реалии.

Оксана Козловская — председатель Законодательной Думы Томской области, председатель комиссии по высшей школе, науке и инновациям, член фракции «Единая Россия». Окончила Томский политехнический институт по специальности «технология машиностроения, металлорежущие станки и инструменты»; Академию народного хозяйства при Правительстве РФ, специальность — управление бизнесом. Доктора экономических наук. Работала заместителем гендиректора по производству и экономике ГПЗ-5, первым заместителем гендиректора АООТ «Ролтом». В 1998 году назначена на должность заместителя главы администрации — начальника департамента по работе с территориями администрации Томской области. С 1999 по 2007 год работала вице-губернатором Томской области по экономической политике и инвестициям. С 2007 по 2011 год — первый заместитель губернатора Томской области.