Леонид Десятников — автор четырех опер: «Бедная Лиза», «Никто не хочет петь, или Браво-брависсимо, пионер Анисимов», «Витамин роста» и «Дети Розенталя». Последняя была поставлена на сцене Большого театра и получила театральную премию «Золотая маска» с формулировкой «За инициативу в развитии современной российской оперы». За музыку к балету «Утраченные иллюзии», поставленному хореографом Алексеем Ратманским, тоже в Большом, композитор был удостоен «Золотой маски» в номинации «Лучшая работа композитора в музыкальном театре». Для Александринского театра он написал музыку к трем спектаклям Валерия Фокина: Ревизор», «Женитьба» и «Живой труп». Десятников — автор музыки к полутора десяткам фильмов, среди них «Кавказский пленник» Сергея Бодрова, «Дневник его жены» Алексея Учителя, «Олигарх» Павла Лунгина, «Космос как предчувствие» Алексея Германа. В 2009–2010 годах он занимал пост музыкального руководителя Большого театра. В основу написанных им специально для скрипача Гидона Кремера «Русских сезонов» легли народные песни Приозерья. 8 февраля в Москве произведение было исполнено скрипачом Романом Минцем, сопрано Яной Иваниловой и ансамблем Questa Musica под управлением Филиппа Чижевского на дне рождения Интеллектуального клуба «418». После концерта «Эксперт» поговорил с композитором о том, какими путями следует современная академическая музыка.

— Почему филармоническая аудитория так консервативна? Почему композитору приходится так долго ждать широкого признания? Почему нельзя стать богатым и знаменитым, написав выдающееся музыкальное произведение лет в двадцать?

— Ну почему же нельзя? Можно, прецеденты были: например, Мендельсон очень рано добился признания (правда, это было в девятнадцатом веке). Стравинский начал писать музыку относительно поздно, но сделал стремительную карьеру. Нет никаких общих правил. В нацеленной на получение прибыли поп-музыке постоянная сменяемость ключевых фигур — непременное условие существования. Мир академической музыки устроен по-другому, она долгоиграющая; коммерция, окупаемость и тому подобные вещи для нее не главное.

— Может ли композитор в молодые годы написать, к примеру, рок-оперу или мюзикл, а затем перейти к сочинению академической музыки — и добиться признания и в этой области?

— Пересечения границ, перебежки из зоны попсы в область высокого искусства не так уж редки, но чаще всего неэффективны. Ну написал сэр Пол Маккартни ораторию, и что с того? (Я не разделяю сейчас поп- и рок-музыкантов, хотя они и позиционируют себя в некоем противопоставлении друг другу; в данном случае это неважно.) Мой ответ: нет.

— Как вы относитесь к выступлениям поп-музыкантов с симфоническими оркестрами?

— Те, кто не последовал призыву live fast, die young («живи быстро, умри молодым» — девиз, распространенный в рок-н-рольной среде в пятидесятых—шестидесятых годах. — «Эксперт»), стареют, им хочется большей респектабельности, солидности. Ведь симфонический оркестр — это так буржуазно (Фрэнк Заппа — исключение).

— Какое место занимает ком