В России стали много обсуждать создание военных баз за рубежом — причем преимущественно с позиций укрепления статуса России как ключевой военной державы мира, которой «положены» некие атрибуты «величия». В дополнение к превращению пункта материально-технического обеспечения в сирийском порту Тартус в полноценный военный объект и перевода базы ВКС Хмеймим на постоянный статус обсуждается возвращение России на военные объекты на Кубе и во Вьетнаме (военно-морская и военно-воздушная база Камрань), организация постоянного присутствия российских ВКС в Иране (Хамадан) и Египте (в районе Александрии). Недалеко то время, когда вспомнят и о йеменском острове Сокотра, и о пункте материально-технического обеспечения в Аннабе в Алжире.
Легкость, с которой обсуждаются столь серьезные вопросы, несколько обескураживает. И это несмотря на то, что первый опыт создания российских военных баз был весьма неоднозначным. Российские военные базы в Армении, Таджикистане и Киргизии создавались с большими политическими и экономическими издержками, что должно было настроить российских политиков на серьезный лад, но увы…
Подходить к вопросу о создании военных баз за рубежом, вероятно, необходимо с максимальной степенью реалистичности, если не сказать циничности.
Больше, чем просто базы
Система военных баз за рубежом — это именно система, то есть максимальный позитивный эффект дает взаимосвязь объектов. Само по себе количественное увеличение числа военных объектов за рубежом, как правило, создает только дополнительные политические и военно-силовые риски, а также влечет за собой немалые затраты. Одна-две военные базы за рубежом, да еще и в отдалении от национальной территории, системы не создадут, а выстраивание именно системы — дело весьма долгое и затратное.
Во-вторых, система военных баз за рубежом, конечно, дает возможность расширить силовые возможности государства. Но она и сама начинает диктовать условия развития военной политики, требуя существенных военных, экономических и политических ресурсов, а главное, изменения той военной стратегии и политики, которая была «до». И правительство не всегда может управлять логикой развития. Военная политика США в 1950–1960-е годы, основанная на концепции глобального присутствия, проявляла черты «самоцельности», в конечном счете заведшей американских солдат в джунгли Вьетнама и Лаоса.
В-третьих, система военных баз целесообразна лишь в том случае, когда она обеспечивает те или иные экономические или геоэкономические интересы государства. Так развивалась военная структура Британской империи, так построена военная составляющая Pax Americana. Эти основания клались в основу системы военной поддержки японских колониальных концепций. Несколько иначе была построена система военно-силовой поддержки Французской империи, гораздо меньшей по масштабу и существенно уступавшей по эффективности, но и в данном случае в основе лежали экономические интересы.
Эти условия только кажутся простыми, но, если их не соблюсти, система военных баз за рубежо