Признание Бараком Обамой Российской армии в качестве второй по мощи после американской помимо очевидной попытки уязвить Китай означает как минимум психологическую готовность рассматривать Россию как серьезного игрока, с интересами которого придется считаться. Это существенный прогресс по сравнению с настроениями, царившими последние годы в американской власти, даже если оставить в стороне известную непоследовательность и неискренность американского президента.

Конечно, после президентских выборов в США отношения с Москвой могут еще больше обостриться: любой новый хозяин Белого дома будет доказывать, что он не Обама, не ориентированный исключительно на PR-успех временщик, а человек слова и дела. И лучшего поля для этого, чем российско-американские отношения, не существует.

Новый президент США начнет с того, что ликвидирует ситуацию межведомственных и внутриведомственных войн, которая царила в Вашингтоне в последний год. Трудно вести диалог, когда не ясно, говорит крупный политик или чиновник от себя, выражает мнение одной из групп в руководстве страны (так зачастую выглядело поведение Джона Керри) или действительно представляет США как государство. Новому президенту придется восстанавливать дисциплину в госаппарате США, что станет большим плюсом для российско-американских отношений и создаст условия для возобновления диалога.

Однако не все так просто. Сегодня в российско-американских отношениях вообще отсутствует инфраструктура для конструктивного взаимодействия.

Инфраструктура взаимодействия

Отношения между крупными самодостаточными государствами выстраиваются на четырех условных уровнях. Первый уровень — это политические контакты и неотделимая от них политическая риторика высшего уровня: обозначаются приоритеты и рамки взаимодействия, анонсируются стратегические решения. Второй — уровень дипломатических коммуникаций, касающихся текущей политики и воплощения в жизнь решений, принятых на высшем уровне. Третий — взаимодействие в рамках глобальных политических институтов, формирующее общий вектор по вопросам, выходящим за пределы двусторонних отношений. И четвертый уровень — неформальные доверительные политические коммуникации и взаимодействие, когда зондируются позиции друг друга и говорится то, что не может быть сказано официально.

Смысл этой системы в том, чтобы компенсировать личностные дефекты и эксцессы исполнителей, держать неизбежную конкуренцию крупных государств в определенных рамках, исключить неконтролируемую конфронтацию и эскалацию.

Существуют также отношения на уровне военных, спецслужб, структур, обеспечивающих логистику, но они, хотя и безусловно важны, не являются и не могут являться уровнями политического взаимодействия.

Ситуация последних трех-четырех лет оставила от классической четырехуровневой системы политического взаимодействия и политических коммуникаций в российско-американских отношениях одни «головешки». Этим и объясняются многие особенности сегодняшней ситуации, в том числе то, что касается, как кажется, совершенно ирр