Дилемму, которая стоит перед Соединенными Штатами, можно сформулировать следующим образом: сохранять ли гегемонию (в пределе общемировой контроль) — или перейти к простому доминированию (господству), которое признает свои естественные пределы.
А если заострить вопрос, то дилемма и вовсе необычна: допустить ли возможность ухода экономического и политического контроля из Северной Америки в Восточную Азию (или куда-то еще) — или допустить иностранных экономических, политических, медийных, общественных представителей во внутреннюю политику США.
Все-таки гегемония
«Мировая гегемония Соединенных Штатов, — пишет хорошо известный по книге “Долгий XX век. Деньги, власть и истоки нашего времени” Джованни Арриги, — носила особый социальный характер, отразившийся в системных особенностях ее институтов, совершенно иных, чем те, на которых строилась в XIX веке мировая экономика с центром в Соединенном Королевстве». (Правы критики-то.) Эти институты были «политическими по происхождению и социальными по направленности. Они основывались на широко распространенном среди правительственных чиновников США мнении, будто “новый мировой порядок является единственной гарантией против хаоса, за которым обычно следуют революции” и что “безопасность мира должна обеспечиваться властью Америки, осуществляемой через международные системы”». Здесь и далее цитируется его книга «Адам Смит в Пекине. Что получил в наследство XXI век».
Американцы еще до Второй мировой войны, по плану Франклина Рузвельта, хотели распространить его «Новый курс» на весь мир. «По тому низкопробному, но более реалистичному в политическом отношении проекту, который был реализован при Трумэне», главным организационным принципом гегемонии Соединенных Штатов стало сдерживание СССР, отмечает Арриги, «а американский контроль над мировыми финансами и военной силой — основными средствами сдерживания». Так родился послевоенный проект «“военного государства всеобщего благосостояния” во всемирном масштабе» — мировой «новый курс» правительства США эпохи холодной войны. «Новая модель действовала исключительно успешно и запустила величайшую в истории капитализма экспансию, охватившую всю систему. Если бы не она, то мировой капитализм мог бы вступить в длительный период стагнации, если не депрессии», пишет Арриги.
Но все как будто счастливы
Он называет два фактора, при помощи которых Западу под руководством США и контролируемой ими части третьего мира удалось избежать послевоенного спада после Второй мировой войны: «военное и социальное кейнсианство». Первое — это военные расходы Соединенных Штатов и их союзников и развертывание Америкой «широчайшей сети задуманных как постоянные военных баз». Второе — правительственные программы полной занятости и роста массового потребления на Западе/Севере, а также развитие мирового Юга. В рамках этих действий была осуществлена реконструкция и модернизация промышленных машин Японии и Германии, ставшие важнейшей частью выхода на международную арену американского «военного государ