«Ты приходишь и говоришь: Дон Корлеоне, мне нужна справедливость. Но ты не просишь с уважением», — говорил Вито Корлеоне гробовщику Америго Бонасере. И сейчас, по мнению итальянцев, теперь уже бывший премьер Маттео Ренци, пришедший к ним за справедливостью, не просил с уважением. И в итоге стал гробовщиком не только своей конституционной реформы, но и своей политической карьеры. А ведь мог бы оставаться доном Ренци.
Если посмотреть на ситуацию незамутненным взглядом, то, казалось бы, ничего страшного не произошло. Премьер-министр страны и его Демократическая партия (которые придерживаются социал-демократических взглядов) предложили населению конституционные поправки, население их отвергло. Однако проблема в том, что прошедший референдум сразу же оброс множеством дополнительных смыслов и значений. Речь шла уже не только о конституции или даже о будущем Италии. Народ голосовал за судьбу премьера, единство страны, в конце концов, за будущее всего Евросоюза. Он стал одним звеном (наряду с брекситом и «трампокалипсисом») в цепочке кризиса всей западной политической модели развития. И, как уверяют противники этой модели, предвестником не только нового итальянского правительства, но и нового мира старых суверенитетов. Или (если принять точку традиционалистов) мира популизма, безответственности, легких и неверных решений. Ну а где еще можно было сделать этот шаг, как не в Италии?
Кто тут главный?
Поводом для появления этого звена стала конституционная реформа, которая разрабатывалась в Италии несколько лет. Она, по мнению ее создателей, должна была навести порядок в системе госуправления и прекратить пертурбации в высших эшелонах власти (со времен Второй мировой войны в Италии сменилось почти шесть десятков правительств).
Одной из целей реформы было упрощение законодательных процедур, поскольку обе палаты парламента фактически дублируют друг друга. Каждый закон должен был проходить и через сенат, и через палату представителей, и депутаты из обеих структур вносили туда свои поправки, которые подчас не сочетались друг с другом. В результате, например, закон о предоставлении детям, рожденным вне брака, таких же прав, как и родившимся после свадьбы, проходил через парламент 1300 дней.
Ренци хотел решить проблему через ограничение полномочий сената, превращения его в совещательный орган. Планировалось заменить триста с лишним избираемых сенаторов примерно на сто представителей региональных правительств. Их задачей было голосовать лишь по наиболее важным для страны вопросам (например, по изменению конституции