Минувшие два месяца изменили судьбу Донецкой и Луганской республик больше, чем предыдущие два года. Владимир Путин подписал указ о признании паспортов ЛДНР, в Луганской республике российский рубль стал официальной валютой, а десятки предприятий, принадлежащие украинским олигархам Ринату Ахметову и Сергею Таруте, сменили управляющих и полностью перешли в налоговую юрисдикцию ЛДНР. По сути, результатом блокады националистов так называемой торговли на крови стал еще больший отрыв Донбасса от Украины. И это при том, что в политическом плане позиции сторон не сильно изменились: Минским соглашениям альтернативы нет, но и перспектив их реализации не видно. Множество версий происходящего и отсутствие явного выгодоприобретателя в этой истории говорит о том, что при анализе можно отбросить логику и учитывать высокий уровень хаотичных процессов в украинской реальности.
Никого не жалко, никого
Блокадный сюжет 2017 года сильно напоминает события вокруг Крыма после его воссоединения с Россией. Тогда несколько добровольческих батальонов решили доказать свою любовь к крымчанам и организовали многостороннюю блокаду полуострова: подорвали вышки с ЛЭП, перекрыв доступ к электричеству, поставили блокпосты на основных магистралях, разворачивая фуры с продуктами и иными товарами украинского производства. Затем поспособствовали перекрытию каналов с пресной водой и даже грозились окружить Крым с моря. Киевские власти тогда расписались в своей беспомощности и в конце концов просто поддержали радикалов. В результате Москве ничего не оставалось, кроме как организовать масштабные инфраструктурные стройки, которые довольно быстро обеспечили энергетическую и продовольственную безопасность Крыма. Полуостров стремительно порвал все оставшиеся экономические связи с Украиной и, кажется, вздохнул с облегчением. Действия добробатов вопреки логике и интересам Киева остались без должной оценки.
Сегодня ситуация повторяется. Блокада Донбасса развернулась полтора месяца назад на фоне военного обострения по всему фронту и, казалось, была составной частью кровавого спектакля. Но «Грады» притихли, стороны подсчитали безвременно ушедших, а пикеты «ветеранов АТО» на трассах и железнодорожных путях только множились. Эшелоны с углем для украинских электростанций забили подъездные пути. «Торговля на крови» заглохла. Начался переговорный процесс вдали от посторонних глаз. Его контекст — самая большая загадка в этой истории. Но в результате Кремль повел себя так, как обычно поступал в ответ на любой шантаж соседей в постмайданное время: резко повысил ставки.
Решение признать паспорта ЛДНР на деле имеет куда большее экономическое значение, нежели политическое. Известно, что жители непризнанных республик и раньше въезжали в Россию по местным паспортам и не имели проблем с документами. Но вот трансграничный бизнес испытывал нешуточные проблемы. Мелкий обходился взятками, крупный решал вопросы на высоком уровне, а вот средний был не в состоянии вести торговлю в российских регионах: любые контракты о