Между Брюсселем и эрдогановской Анкарой никогда не было особо теплых отношений, как и взаимопонимания по вопросам европейской или ближневосточной политики. Однако ситуация, когда европейские страны не пускают на свою территорию турецких министров, а тех, кто проникает, задерживают и депортируют как нарушителей границы, случилась впервые.
Безусловно, обе стороны несут свою долю ответственности — они пытались использовать конфликт для решения своих внутриполитических проблем (турки — для подъема патриотизма накануне важнейшего для Реджепа Эрдогана референдума, а ЕС — для придания властям имиджа «защитников свобод и народов» перед серией важнейших для Евросоюза выборов). Однако при всем при этом нынешний конфликт имеет системный, в какой-то степени даже ценностный характер.
Он связан с принципиальным отказом ЕС принимать итоги, пусть и промежуточные, почти вековой эволюции Турции в европейскую страну, считать турок «своими», а не варварами. Ну и, естественно, с последующим отказом эрдогановской Турции от европейского курса в пользу превращения страны в то, чем она была до евромодернизатора Ататюрка: исламизированным лидером Ближнего Востока. А самого Эрдогана — в нового турецкого султана. И поскольку это превращение будет чревато рядом внутренних и внешнеполитических проблем, конфликтность между ЕС и Турцией будет не просто увеличиваться, но и переходить в неуправляемую стадию. Собственно, уже переходит.
В защиту турецкой демократии
Сейчас важнейшая для Эрдогана цель — победа на конституционном референдуме, который состоится меньше чем через месяц, 16 апреля. По сути, для президента это дело всей его прошлой жизни и будущей карьеры. Изменение конституции предполагает отмену поста премьер-министра, запрет бывшим военным (хранителям республиканских традиций Ататюрка) участвовать в выборах, переход судебной власти под контроль правительства и т. п. По сути речь идет о превращении Турции в султанат с де-факто пожизненным нахождением Эрдогана у власти.
Возможно, турецкое население согласилось бы на Эрдогана-султана (нынешний глава государства все-таки пользуется большой популярностью, и для своей страны он на первом этапе правления действительно сделал много), однако люди понимают, что султанскими полномочиями будет наделен и преемник Эрдогана, а также преемник преемника. Многие турки привыкли к республиканской форме правления и к принципу разделения властей, поэтому опросы показывают, что турецкий электорат разделился примерно поровну. И это несмотря на идущие еще афтершоки после прошлогодней попытки переворота, массовых посадок Эрдоганом лидеров оппозиции, а также практически тотального государственного (а точнее, эрдогановского) контроля за прессой и судебной системой.
Именно поэтому президенту так важно заручиться голосами милли