Патовая ситуация в сфере ядерной безопасности усугубляется: новая американская администрация не в силах сдвинуть с мертвой точки замороженные переговоры с Россией. Оппоненты блокируют решения Дональда Трампа даже по внутриамериканским проблемам, не говоря уже о любых сделках с Москвой. Между тем последний договор об ограничении и сокращении стратегических наступательных вооружений (СНВ-3) вступил в силу еще в 2011 году. Договор о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД) от 1987 года критикуют и в США, и в России. А главное, еще при президенте Бараке Обаме прерван переговорный процесс, что потенциально угрожает бесконтрольной ядерной гонкой. Тревожную ситуацию недавно обсуждали в Вашингтоне специалисты Международного Люксембургского форума по предотвращению ядерной катастрофы (президент — Вячеслав Кантор) и американского фонда Nuclear Threat Initiative («Инициатива по снижению ядерной угрозы»), которые представили совместную книгу «Предотвращение кризиса в контроле над ядерными вооружениями и катастрофический терроризм».

На вопросы «Эксперта» согласился ответить Владимир Дворкин, председатель организационного комитета Международного Люксембургского форума, главный научный сотрудник ИМЭМО РАН, ранее — начальник 4-го ЦНИИ Министерства обороны РФ, доктор технических наук, профессор, действительный член государственной Российской академии ракетных и артиллерийских наук, ряда других академий, генерал-майор в отставке.

— Есть ли сегодня хоть какие-то представления, как сдвинуть с мертвой точки переговорный процесс, учитывая слабые позиции Дональда Трампа «внутри» американской политики?

— Состояние неопределенности сейчас преобладает. Поэтому строить прогнозы относительно того, сможем мы договориться с Трампом или нет, совершенно бесперспективное занятие. Я думаю, что даже сто дней пребывания его на посту не развеют эту неопределенность. Может быть, это продлится и дольше. Трамп уже сказал, что Пражский договор (СНВ-3) плохой. Кто ему подсказал это, я не знаю. Но как бизнесмен он прав. Есть договор, американцы что-то делают для того, чтобы сократить количество боезарядов, развернутых носителей, а Россия ничего и делать не будет, ей ничего не надо сокращать. Она может только наращивать свой потенциал. Потому что у нее по последнему обмену данных 508 развернутых носителей. А потолок по договору — 700. У России просто идеальные условия, чтобы наращивать ядерные мускулы. А американцы должны расходовать средства на сокращение.

— То есть, по сути, нет предмета для торговли?

— Я просто говорю о том, что, с точки зрения бизнесмена, это неравные условия. Скорее всего, кто-то из его друзей-миллиардеров напомнил Трампу, что аналогичная ситуация проглядывалась и при договоре «Старт-1» (СНВ-1). Хотя он задумывался как равный — с равными условиями по сокращению. Но договор был подписан в 1991-м, а вступил в силу только в 1994 году — из-за того, что Украина долго торговалась. У нас уже естественным путем сократилось количество носителей ниже отметки 1600 е