В разговоре об обновлении партийной системы России часто возникает предложение подумать вообще о смысле каких-либо преобразований. Раз не получилось скопировать западную модель демократии в эпоху ее функциональной эффективности, с чего бы получить качественный продукт в кризис представительных моделей по всему миру? Крупнейшие партии по обе стороны океана отказались от цельных идеологических программ, за счет популизма расширили электоральный спектр, но растеряли партийную идентичность, принципиальность повестки и, главное, оторвались от запросов избирателя, обслуживая интересы партийных бонз и правящих элит. Где-то этот процесс выражен четче, где-то он идет исподволь. Обозначенные болезни во всей красе раскрылись в российской партийной системе, но на кого равняться? Есть предположение, что на смену модели XX века придет уже новый, инновационный формат цифровой демократии, а Россия перескочит проблемы роста и быстрее остальных окажется в цифровом политическом будущем. Такую перспективу мы обсудили с Маратом Башировым, генеральным директором АНО «Центр изучения проблем международных санкционных режимов» и автором телеграм-канала «Политджойстик». 

— Говорят, не столь плохи наши партии, как и вся партийная система в целом. Просто русским людям не нравится сам формат представительной демократии. Но вот в этом году на Дальнем Востоке избиратель предпочел выборы протестам. Значит, институт работает?

— Современная партийная система была навязана искусственно: приняли решение, что должно быть четыре партии определенной идеологии, и достаточно. Остальные движения номенклатурный принцип постоянно выбрасывает за пределы властного поля. Сама система представляет собой искусственно созданную идеологическую кальку. И она плохо попадает на социальную решетку, слабо улавливая потребности населения. Большинству нужна не демократия как таковая, а понятный механизм влияния на исполнительную власть. Общество настроено очень патерналистски: расписывайте должности как хотите, мы подстроимся, но дайте нам… и далее длинный перечень.

— То есть партии людям не особо-то и нужны?

— Люди не видят от них отдачи. Для населения гораздо важнее те, у кого есть некие властные рычаги, — это исполнительная власть, силовики, военные, в какой-то степени церковь. Народ признает в них политические институты, которые должны играть роль операторов демократии. Сегодня эта проблема существует не только у нас, но и на Западе. Там сейчас откровенный кризис, выраженный в сползании от представительной демократии в сторону номенклатурной, что выражается в росте голосования за популистов, которые вместо содержательных дискуссий все упрощают до кухонного дискурса. В глазах избирателя ценность посредника-депутата падает, растет понимание, что надо искать иную процедуру, но, пока она не предложена, избиратель выбирает понятное — популизм. А мы знаем, что рост популизма — это и есть первый признак неработающей модели партийной демократии.

Система отмирает

— А можно каким-то искусственным образом ог