С Мишей мы не виделись четыре года. И практически не общались. Наше кардинальное расхождение в оценке событий в период Евромайдана возвело, казалось, непреодолимую стену непонимания, несмотря на долгие годы дружбы. Мой замечательный «бандеровский» друг из Львова, тридцатичетырехлетний доктор юридических наук, не понимал моего публичного «молчания» о происходящих событиях, а я не находил в себе морального права что-либо доказывать ему из теплой московской квартиры, пока он мерз под пулями на Майдане Незалежности, отстаивая свои идеалы, которые мне казались далеко не очевидными, а пути их достижения более чем спорными. В те дни я лишь постоянно заходил к нему на страницу в фейсбук, чтобы увидеть очередной пост и убедиться, что с ним всё в порядке. Позвонил я лишь однажды — 20 февраля 2014 года, после расстрела Небесной сотни, чтобы услышать его голос и удостовериться, что он жив.
Затем случился Крым и война в Донбассе, которые практически поставили крест на любой возможности понять друг друга. Благо все эти годы я не переставал посещать Украину, регулярно навещая друзей в Харькове, Одессе и Киеве. В прошлом году мне предстояла очередная поездка на финал Лиги чемпионов по футболу в украинскую столицу, и я сообщил об этом Мише в надежде на то, что мы сможем встретиться и поговорить. Он согласился, и спустя четыре года мы вновь сидели на его огромном балконе с потрясающим видом на вечерний Киев, пили вино и пытались вновь научиться не только слушать, но и слышать друг друга, несмотря на всю пропасть, образовавшуюся между нами за эти годы. Вообще, во время своих последних поездок в любимую Украину я в основном слушаю — о разочарованиях и надеждах, об угрозах и возможностях для страны, которую мы начинаем все меньше понимать, по-прежнему руководствуясь клише и искусственно созданной антиукраинской повесткой на федеральных телеканалах, которая зачастую имеет мало общего с реальным положением дел.
Как предлог стал предлогом для демонстрации неуважения
Как много копий сломано по поводу того, как надо говорить: «на» или «в» Украине. Какие только аргументы не приводятся с обеих сторон в споре, суть которого, на мой взгляд, с хирургической точностью демонстрирует причину «гангрены», начавшейся в отношениях России и Украины после развала СССР.
Мне было достаточно одного раза услышать от украинских друзей при первом посещении Киева в далеком 2007 году, что им приятнее, когда говорят «в Украине», так как они считают это проявлением уважения к своей стране и ее государственности. Все, никаких других аргументов не нужно было: для меня абсолютно не принципиально произносить «в» или «на», но очень важно, чтобы в отношениях с дорогими людьми они не сомневались, что я помню о ценности данного вопроса для них. С кем бы из украинских друзей я ни говорил об этом при подготовке статьи, они искренне недоумевали, почему для многих в России этот вопрос о предлоге столь важен. «Когда люди прикрываются словарем девятнадцатого века и утверждают, что им так хочется говорить, — э