Волнения по земельному вопросу в Ингушетии, «мусорные» протесты в архангельском Шиесе, теперь вот выступления против храма в Екатеринбурге — на карте страны появляется нестабильность, которую нельзя не заметить. Проблемы начинаются после того, как местная власть бесцеремонно вторгается в традиционную жизнь, встречает сопротивление, но по привычке продавливает удобное решение силой. После этого к конфликту подключаются «внешние» провокаторы или радикалы: на юге это фундаменталисты, на севере — бандиты и «решалы», на Урале — профессиональные оппозиционеры и местная медийная группа, подконтрольная гражданину США. Народные выступления становятся токсичными как для власти, так и для мирных протестующих, появляется медийная огласка, а с ней приходит ожесточение, куда более жесткое и масштабное, чем от действий ОМОНа. В итоге для решения локального вопроса приходится подключать федеральный центр и следственные органы. Появляется нарыв, который заражает соседние области и плохо поддается лечению в условиях экономической стагнации.

Позволим себе предположить, что такие истории будут множиться. Прежде всего потому, что, несмотря на все ограждающие власть законы, именно сейчас у населения появляется желание отстаивать свои коллективные права — проактивное следствие запроса на справедливость. Причем именно стихийно, а не с помощью инструментов, придуманных властью, — так надежнее и нагляднее. Вдобавок накопилось немало кейсов, где именно народные сходы помогали двигать, казалось бы, монолитные элитные интересы.

А во-вторых, налицо деградация местной бюрократии, пока не повсеместная, но уверенно расширяющаяся. Все это есть результат сильнейшей централизации власти, отъема полномочий и финансов снизу, как следствие — кадровой пустыни, чиновничьей безынициативности. Муниципальные депутаты никому не интересны. Мэров городов и глав регионов больше не выбирают, а значит, они не авторитетны ни для населения, ни для местных элит. Больше некому доносить запросы и беспокойства населения, обратная связь дает сбой. И если губернатор-назначенец рассматривает свой регион лишь как трамплин в иное федеральное кресло, он просмотрит созревание нарыва. Ведь раньше люди морщились и проходили мимо. Но не сейчас.

Удивительно, что и церковь допустила эту частичную «потерю слуха». Пусть «антиклерикальный» протест — это искусственно раздуваемая политтехнологическая накрутка, но ведь факт, что храмы все чаще становятся в центре протестов.

Уроки волнений

Всю прошлую неделю в Екатеринбурге продолжался беспрецедентный по своему содержанию и скрытой внутренней значимости конфликт вокруг строительства храма в самом центре города — на месте сквера у Драмтеатра. Спрятанные внутри этого, казалось бы, локального события сигналы трудно переоценить, и если приложить усилие и сознательно «заглушить» сбивающий с толку медийный шум, то оголится простой, но удивительный факт: впервые в истории постсоветской России храм оказался в центре столь массированного медийного, политического и идеологическ