Кризис в Венесуэле показал, что у России помимо ностальгических контактов с Кубой есть важные экономические и геополитические интересы в Латинской Америке. Сырьевые и инфраструктурные контракты на фоне острого политического противостояния с Соединенными Штатами вовлекли нашу страну в острый латиноамериканский конфликт. Пять попыток смещения выдержал президент Венесуэлы Николас Мадуро, но при помощи военных и при солидарности России и Китая смог удержаться у власти: избежал военной интервенции и эскалации внутренних протестов и сел за стол переговоров с оппозицией. А ведь весной не без влияния Белого дома более 50 стран западного мира признали президентом Венесуэлы председателя парламента Хуана Гуайдо. В любом случае Мадуро доказал всему миру, что США далеко не всегда всесильны.
Увы, если десятилетие назад латиноамериканские страны радовали мир беспрецедентными темпами экономического роста, превратившись для остального мира в желанных торговых и экономических партнеров, то в последние годы на слуху у публики в основном громкие политические кризисы. Череда коррупционных скандалов и отставок в Бразилии, драматическая судьба бывшего президента Эквадора Рафаэля Корреа после прихода к власти его преемника Ленина Морено, острейший внутриполитический кризис в Венесуэле — все это во многом отражает континентальные мегатенденции: системный кризис левых режимов, исчерпание прежней модели экономического роста, изменение подходов новой администрации в США, усиление внерегиональных игроков, прежде всего Китая и России. Рассмотрев все эти проблемы детально, будет легче понять, в какой игре принимает участие Москва.
Смена политического вектора
Латинская Америка традиционно была регионом с сильной левой политической традицией и хотя бы поэтому имела с далеким Советским Союзом прочные идейные связи. На ностальгических воспоминаниях и ряде совместных экономических проектов Москва активно вошла в латиноамериканскую политику в начале нового тысячелетия, когда континент совершил впечатляющий левый поворот. Во многих странах в результате вполне прозрачных выборов к власти пришли представители разных спектров левой идеологии: от леворадикальных (как Уго Чавес в Венесуэле) до умеренных левоцентристов (как в Чили или Уругвае). Но этот период оказался недолгим. Трансформация общественных настроений, электоральный успех оппозиционных сил, масштабные выступления, протестное голосование, а также экономические трудности привели к кризису левых режимов.
По итогам завершившегося в 2018 году электорального цикла и начавшегося нового в Латинской Америке сохраняются три группы правительств — левые радикалы из «Боливарианского альянса для народов нашей Америки» (ALBA, альянс стран Латинской Америки и Карибского бассейна, в который входит Боливия, Венесуэла, Куба, Никарагуа, Доминика, Антигуа и Барбуда, Сент-Винсент и Гренадины, Сент-Люсия, Гренада и Сент-Китс и Невис); более умеренные левоцентристы, идеология которых включает в себя элементы социального либерализма и социальной д