Встреча Владимира Путина и Эммануэля Макрона в Брегансоне во многом оказалась знаковой для анализа российско-европейских отношений. Она явно была внеочередной и прошла накануне саммита «большой семерки» в Биаррице. А накануне в Le Figaro вышло обширное интервью Юбера Ведрина, видного французского политика, который занимал много государственных постов, включая пост министра иностранных дел. Он отличный специалист по международным отношениям. И входит в число тех, к кому президент Макрон иногда прислушивается. Что важно: Ведрин принадлежит к той группе политиков, которые на протяжении последних двадцати лет призывают к установлению более сбалансированных отношений с Россией, признают ошибки Запада на российском направлении и считают пагубным для Европы отталкивать Россию в сторону Китая.
Правда, эта группа во французском политическом классе составляет меньшинство. Власть, деньги и СМИ в руках тех, кто ориентируется на военно-политический союз с США и, соответственно, рассматривает Москву как политического оппонента. Устранение с политической арены либерального «пророссийского» кандидата Франсуа Фийона и приход к власти либерального «антироссийского» Эммануэля Макрона в 2017 году закрепило победу именно этих сил.
И новый французский президент с энтузиазмом бросился в игру, которую непротиворечиво можно описать только в рамках версии «Россия слабее, чем Китай. Поэтому сначала займемся Россией». Сразу обнаружилось вмешательство в выборы, сразу были изобретены «фейк-ньюз» от RT France и «Спутника». Американская риторика о российском вмешательстве в демократию была скопирована почти со стопроцентной точностью. В качестве местной специфики эта риторика разбавлялась уверениями «экспертов», что «Путин любит публично порассуждать об упадке Европы», что он спит и видит, как бы «сделать европейские страны своими вассалами». Сторонники противоположной тенденции, которую можно назвать «неоголлистской», в ответ говорили, что безоглядная ориентация на США не лучший выбор для страны. И уж если кто-то относится к Франции как к вассалу, то этот кто-то сидит в американском Белом доме.
Самым ярким примером стала покупка компанией General Electric гордости французского энергетического машиностроения компании Alstom. В 2013 году министерство юстиции США открыло против Alstom дело по обвинению в подкупе индонезийских чиновников для получения заказа на 100 млн долларов, арестовало четырех топ-менеджеров компании и наложило на французов штраф — почти 800 млн долларов. А затем в 2014 году французское правительство только из СМИ узнало, что совет директоров Alstom внезапно согласился продать контрольный пакет американцам. И президент Alstom, против которого странным образом обвинение в коррупции как раз не было выдвинуто, стал самым ярким сторонником этой сделки, в ходе которой Франция потеряла контроль над производством и обслуживанием всех турбин — на угольных станциях, на АЭС, на атомных подводных лодках. Теперь, чтобы построить свой второй авианосец, французы должны буду