Двойное лобовое стекло, за окном машины минус 34, на календаре первый день зимы. Если об этом не думать, то Якутск похож на белый сказочный город. «Вы с кожаной сумкой не ходите по городу», – предупредил меня в самолете владелец столичного кинотеатра «Она у вас замерзнет – и порвется», – объяснил он. «Еще тепло, – говорят местные жители, – у нас в это время бывает до минус 50». «К нам как-то японцы приезжали, – приводят пример они, – и решили свою лапшу на улице развести кипятком и поесть, так пока заливали – она у них уже замерзла». При такой температуре, вспоминаю я любимые рассказы про полярников, плевки мерзнут, не успев долететь до земли. «Совершенно точно», – подтверждают добрые горожане, и мне уже не кажется, что минус 34 – холодно.
Якутск – единственный в мире крупный город, расположенный на территории вечной мерзлоты. Пара взмахов лопатой – а там уже лед. С одной стороны удобно – холодильник не нужен. Выкопал погребок и храни там продукты. Дома здесь строят на столбах – чтобы мерзлота не таяла от их тепла и они потом «не ходили». Купив машину, почти полностью разбирают – утепляя, укрепляя со всех сторон. Зимой держат и заводят исключительно в теплом гараже. На улице же, если заглох, есть всего 20 минут, чтобы решить проблему.
При этом зафиксированный перепад температур составляет ровно 100 градусов: зимой до минус 60, летом до плюс 40. Казалось бы, условия экстремальные, а люди не то что не уезжают, а съезжаются со всего Дальнего Востока, Сибири, Средней Азии, Кавказа и Китая. Населения здесь порядка 350 тыс. человек – перепись в 2002 и 2010 годах показала 20-процентный прирост горожан. «Чтобы полюбить Якутию, нужно приезжать летом, а чтобы понять – зимой», – объясняет мэр Якутска Айсен Николаев. Я же, в свою очередь, понимаю – что не то, что их не убивает, то делает сильнее, а то, что делает сильнее их – других убило бы.
Однако именно суровые погодные условия – здесь объединяющее звено или же, напротив, – судья, арбитр. Именно природа делает и людей, и город, и государственное управление, и задачи не похожими ни на что иное, к нему неприменимы стандартные советы. Вот, к примеру, взять проблему национализма, которая в последнее время всколыхнула не один регион. В Якутске на довольно небольшой территории живут 120 народов с абсолютно разной культурой и вероисповеданием. Помимо самых многочисленных якутов и русских – буряты, эвенки, эвены, башкиры, казахи, киргизы, татары, чеченцы, ингуши, осетины, поляки, литовцы, дагестанцы, узбеки, таджики, армяне, китайцы, корейцы, и, казалось бы, конфликты неизбежны.
«Вообще, есть мысль о том, что городу не нужно разнообразие. Комфортный город должен быть однородным, монолитным, во всех сферах. Многие боятся разнообразия. Национального разнообразия. Считается, что это опасно, чревато конфликтами, считается, что много культур – это не очень полезно для развития города, – подтверждает теорию Айсен Николаев. Однако поясняет: – Мы же все пришли к выводу, что развитие для разнообразия – это благо». «Но его нужно правильно использовать. Понимаешь, здесь больше всего на нас имеет влияние наша культура. Это вот сейчас тепло (за окном все еще минус 34), а реально здесь температура минус 50 – это совсем не удивительно. И минус 60, и минус 70 бывает на северо-востоке республики. В суровых природно-климатических условиях издавна было так, что ты один не выживешь. Тебя обязательно должны поддержать те, кто рядом. Вне зависимости от национальности здесь всегда было так, что человек человеку – брат. Здесь нет национальностей. Вы здесь все вместе против экстремального холода, против паводка, который у нас здесь довольно сильный бывает. И эти традиции у нас есть. И слава Богу, есть такой мощный фундамент», – говорит Айсен Сергеевич.
Николаев – один из самых молодых среди своих коллег: 1972 года рождения, занимает пост с марта 2012 года. По образованию физик и финансист – учился на параллельных курсах в МГУ и Академии народного хозяйства. Уже успел поработать министром финансов республики Саха (Якутия). Теперь намерен монетизировать холод, традиции и культуру.
Город уже запатентовал саму зиму, объявив всему миру, что «Зима начинается с Якутска». «Бриллиантовые недели» входят в традицию, а праздник летнего солнцестояния («Ысах») с хороводом из более чем 15 тыс. человек побил предыдущих рекордсменов – китайцев, собравших всего 10 тыс. держащихся за руки людей в национальных костюмах. За год город посещают 158 тыс. туристов. И это при том, что здесь то мошка, то паводки, то пики температур, то лесные пожары.
«Понятно, что туризм постоянно здесь быть не может. Да, у нас здесь много точек развития. Но нужна самоидентификация. Кто мы? Столица алмазного края? Но алмазы добываются за тысячу километров отсюда в городе Мирный и дальше – на севере. Мы для брендирования города понимаем, что нам нужны вещи событийные. И мы пошли по событиям – у нас есть три продукта, которые мы намерены дальше развивать. Это наш Ысах – совершенно уникальный праздник, в первую очередь тем, что он всенародный, у него тысячелетняя история, он сохранил все свои ритуальные действия, которые идут с самой древности. Красивый самобытный и самый массовый праздник в России. На сабантуй в Казань собирается меньше человек. Гостиницы забиты, самолеты забиты. Мы его можем дальше раскручивать – это хороший турпродукт. Второе – это, конечно, алмазы, они остаются визитной карточкой. Мы решили создать алмазные недели, в сентябре уже провели. Там специальные цены на алмазы. И третье – праздник приветствия зимы. Холод – наша визитная карточка, так почему не превратить его в источник дохода», – рассуждает мэр.
Как говорится – лучше один раз увидеть. Дело в том, что Якутия – удивительная страна в стране, сберегшая в современном мире, в условиях глобализации свои поверья и традиции. То слишком холодно, то слишком жарко, и всегда далеко от столицы.
В современных условиях – позвонил, написал по электронной почте или преодолел расстояние за шесть часов на самолете – это все достижения последних десятилетий. Но Якутск основан в 1632 году, и на протяжении веков сюда не дотягивались руки властей, не доходили новости – «разве не царь уже?». Якутия стала частью Российского государства, когда в XVII веке енисейский сотник Петр Бекетов заложил воеводство и разместил здесь 300 своих казаков, а потом отбивал осаду со стороны якутов.
В 1635 году казаки получили право называться якутскими, а еще через девять лет поселение получило современное название – Якутск. И уже тогда он стал центром торговли. В основном, конечно, с Азией. Европейцы, добравшиеся в Якутск, по праву могли считать себя отважными путешественниками. Сюда же – с глаз долой – ссылали декабристов, других революционеров и прочих неугодных власти.
Формально крещеное местное население, в основе своей, было и осталось во многом язычниками. До сих пор – и это проскальзывает в разговорах, в культуре – у аборигенов картина мира, основанная на современных знаниях, науках и закономерностях, тесно сплетена с мировоззрениями предков – анимизмом (от лат. Anima – душа), олицетворением сил природы образами духов-хозяев – неба, гор, озер, рек, грозы, молнии, ветра и других, с шаманством, семейно-родовыми культами и обрядами, духами-помощниками, духами злыми, духами предков. Душа человека, опять же, отдельный, осязаемый элемент, переплетенный с телом. Но свойственная многим народам вера в существование душ у народов Русского Севера имеет четкую градацию. Вполне определенно пространство делится на три части – местообитание богов, подземный демонический мир, где живут черти – абаасы и средний мир, населенный людьми. Объединяющий элемент – мировое крепкое дерево Аал Кудук Мас. На изображениях оно напоминает лиственницу или ель. Отсюда есть обычай уважать большие деревья – считается, что в каждом таком вымахавшем дереве живет дух земли. Сейчас многие обычаи смешались – там, где была «коновязь» и «кормили огонь» на удачу и на добрый путь, теперь можно повязать ленточку и опустить монетку в огромную деревянную копилку. А если увидеть, как «танцуют» журавли, – это уж точно на счастье.
Европейская одежда здесь незамысловато смешивается с этническими принтами, обилием серебра – этот металл в Якутии – главный оберег. На торжественные мероприятия или просто на ужин девушки приходят в обруче на голове и с цепью с большим медальоном на шее. По поверьям, у человека даже не три глаза, как представляет ряд религиозных направлений, а четыре – четвертый на груди. И их обязательно нужно защищать. Уместно оценивать эти украшения в килограммах. Впрочем, глобализация давно вошла и влезла в кошельки. «На свадьбу обязательно нужно два платья. Наше, национальное, и по европейскому фасону», – говорит Лена Аргунова, сотрудница городской администрации.
С такой лютой природой и правда несложно поверить в существование духов, привидений и существ, и уж точно не станешь пренебрегать добрыми приметами. Конечно, я тоже повязала ленточку на шаман-дерево, опустила монетку и – не знаю, как это работает, но раз мне сказали, что эти действия приносят удачу – «поможет не поможет, не знаю, но не навредит».
Лучше всего культура открывается в местном музее. Современные художники, например, Тимофей Степанов, рисуют так, что дух захватывает – множество деталей, переплетение миров. Здесь и восхождение шамана, и приобретение силы. Оказывается, одаренного носителя силы, по преданию, должны растерзать – сожрать плоть злые духи, а потом снова собраться восстановить эти куски, и чем больше нечисти съест тело шамана, тем большим числом вариантов перевоплощений шаман будет обладать при «сборке».
Еда, опять же, отдельная история. Пожалуй, нигде в мире не попробовать зимних деликатесов вроде строганины – рыбы, замороженной мгновенно, в естественных условиях, или, опять же замороженной, жеребячьей печени, оленины, медвежатины. Или напиться кумыса. И множества других блюд.
Летний праздник Ысах с XVII века приурочен к солнцестоянию, но захватывает до девяти дней. Будьте уверены – приехав летом, можно увидеть и окунуться почти в тот же XVII век. Будут и обливания кумысом, и хороводы, и моления божествам, и встреча солнца «Ночью и перед рассветом холодно, но тысячи людей стоят и как будто поднимают солнце из-за горизонта на ладонях – так, что горячие лучи как будто обжигают руки» – примерно так описывают эффект участники.
Еще, конечно, мамонты. В Музее мамонта Академии наук республики Саха (Якутия) – единственный, кстати, подобный музей в мире – стоит огромный скелет. «Школьники из детского лагеря пошли гулять – нашли», – объясняет мне молодой ученый. За мамонтов правительство примерно с середины двухтысячных раздает денежные награды «по весу» – и число находок резко увеличилось. Несколько лет назад было обнаружено животное, сохранившееся во льду целиком – с шерстью и с кровью. Туша лежит в холодильнике, а ученые близки к клонированию животного на основе данных ДНК.
Среди других уникальных мест – Музей мерзлотоведения СО РАН. На глубине 12 метров любой может оценить толщу льда возрастом примерно в 10 тыс. лет.
Ну и, конечно, «Сокровищница республики Саха (Якутия)». Здесь можно быстро воспитать в себе чувство прекрасного после прохода по трем залам, набитым алмазами, бриллиантами, самородками – от мелких до крупных, от мутных до прозрачных как слеза. После этого на бриллианты в местных магазинах и не взглянешь. Хотя местные мастера искусны: изделия из серебра – изящные и тонкие, как снежинки.
Но вот, впрочем, и все. На обзор хватает нескольких дней, которые можно приурочить к массовым праздникам. При этом Якутск – город зажиточный, и нельзя сказать, что без туристов плохо ему живется.
Но три события в год – стоит ли ради этого вкладываться в развитие, в строительство гостиниц? Притом что в городе всего около 1000 номеров. Да и те при условии регулярного проведения выставок, конгрессов, инвестфорумов заполнены всего на 46%? Будет ли вкладываться бизнес в строительство новых объектов, покрывающих пики посещаемости.
«Неиспользованного потенциала очень много. Оздоровительный туризм, например, – говорит мэр. – Мы еще не научились продавать. Еще не создали индустрию, которая работает на туристов. Чтобы было что-то для людей, которые приезжают, – что-то увезти в подарок. Мы только буквально начали этим заниматься на уровне города. Здесь самые настоящие белые ночи – я родился в Питере, но с Якутском их не сравнить: светло неделями. Растения за короткий период собирают в себе много активных веществ. Мы бы могли очень серьезно поработать над созданием БАДов на основе наших уникальных растений. На основе ягеля у них есть много разработок, которые и китайцы, и японцы, и немцы просят. Собирательством здесь веками занимались. Это нужно масштабировать. Мы бы могли под Якутском засевать целые площади, выращивать на ней определенные лекарственные травы. Даже бальзамы – они уникальные, вкусные – реально делаются на травах. Но у нас и бутылки некрасивые. Не умеем пока красиво упаковывать продукты. Но главное – проблема понятна. В этом году правительство нам передало 50% нашего производителя ликеро-водочных изделий, поэтому будем сейчас серьезно этим вопросом заниматься. Я так могу сказать: у нас все есть – и идеи, и продукты, но мы это пока не очень научились продавать».
– То есть торговать не умеете, а ведь раньше торговали. Разучились?
– Якуты издавна занимаются – сельским хозяйством, животноводством, кузнечным делом. В ювелирной промышленности мастера хорошие. И, действительно, якуты торговали со всем миром. Купцов было много. Но потом. После революции, они, естественно…
– … порезали купцов?
– Нет, наши успели убежать. Кто в Японию, кто в Китай. Время идет. Конечно, нужно меняться. У нас, кстати, и в ИТ-технологиях много ребят, в науке. Городской университет стал федеральным – это, конечно, дало большой толчок. У нас много МИПов, есть свой технопарк. Мы хотим развивать биопарк.
Удивительно, но никто из местных жителей – от мала до велика – не хочет уезжать. Я с прозекторским интересом выспрашивала почти у каждого встречного – «почему?». Среди ответов: «Здесь хорошо»; «Здесь можно построить карьеру»; «Здесь мои предки». И это не нехватка амбиций или боязнь большого мира, скорее это определенная культура, с которой приди ты в другую страну или далекий город – не поймут. Кстати, в республике действует программа, по которой бюджет оплачивает обучение студента, например, в столичном вузе. Отучившись, они обязаны вернуться и проработать какое-то время в городе. При этом те, кто учится на «отлично», от обязательств частично освобождаются и могут не приезжать домой. Казалось бы, наоборот, за них нужно сражаться. Но, во-первых, сами возвращаются, во-вторых, идея глубже – сильнейшие должны «нести этнос». Молодежь в городе активна – кучкуется и решает полезные задачи: есть, например, удачные примеры краудсорсинга, заставившие чиновников полюбить субботники.
«У нас было благоустройство в Якутске. Я проводил пленарное заседание. Мне надоело слушать отчеты наших чиновников. Я сказал: давайте, спускаемся вниз. Там стояло два автобуса, и мы все поехали в парк. А я знал: там как раз молодежь собралась убрать мусор. Я говорю: я вам сейчас помогу, привезу людей. Никто, конечно, не ожидал, что из автобусов выйдут чиновники в галстуках. И мы убрали весь этот мусор. А потом мы начали это раскручивать, и в этом году примерно 7 тыс. человек приняли участие в акции», – вспоминает Айсен Сергеевич.
Я замечаю на столе у мэра мемуары сингапурского диктатора Ли Куан Ю.
– Так все же – метод кнута или пряника срабатывает в городе?
– Нужно совмещать, – улыбается Николаев. – Мы, конечно, переходим в теоретизирование. Органов управления у нас 40, а реальных рычагов управления – мало. Вот представь самую простую ситуацию. Кто-то самозахватом решил строить здание – я здесь постоянно с этим сталкиваюсь. Для того чтобы остановить несанкционированную стройку, к сожалению, наших полномочий не хватает. Мы должны в этой части и с федеральными, и с республиканскими органами работать, а они должны прореагировать. Бывает так, что с момента, когда мы зафиксировали незаконную стройку, и до того, как ее останавливают на легальных условиях, на этом месте успевают даже что-то построить. Те же мигранты, они у нас, слава Богу, сезонные. Основная масса приезжает на летние работы – строительные. У нас очень большие объемы строительных работ, и туда их привлекают предприниматели. Они приезжают и уезжают. Но закон приняли, что если происходят межэтнические конфликты, то отвечает глава региона, глава муниципалитета. Это ладно. Но полномочий-то у нас нет. К тому же мы даже не знаем, сколько их к нам в этом сезоне привезут. Потому что УФМС это с нами не обсуждает. Они квоты какие-то с региональным правительством сделали и отправили. А мы потом только узнаем, что "в ваш город приедет 5 тыс. мигрантов. Или 6 тыс.". Мы конечно, не говорим, что мы должны утверждать эти квоты. Мы говорим, чтобы их с нами согласовывали. Мы будем по крайней мере знать – какие предприятия привозят. Я же знаю про свою территорию. Что, например, это предприятие мощное, сильное. Оно привезет 150 человек, но оно их обеспечит точно и жильем, и питанием, и работой, и своевременный расчет произведет. А вот мелкий индивидуальный предприниматель, который просит такую же квоту. А у него за душой ничего нет. Что потом делать с этими людьми в городе? Есть и ошибки, есть и те вещи, которые хотелось бы решать быстрее.
– Это проблемы федерального масштаба?
– Да, конечно. Проблемы нужно решать быстро, а мы буксуем. У нас огромная страна, и унифицировать подходы, например, на юге России и здесь – это абсолютный бред.