По оценке Бо Зана, старшего аналитика компании, в прошлом году в Поднебесной было установлено свыше 10 млн камер. Причем камер современных, повышенной чувствительности. На это ушло, по оценкам IMS, около 700 млн долларов.
За первые шесть месяцев этого года китайские власти потратили на укрепление внутренней безопасности (или усиление слежки за гражданами, по мнению правозащитников) 625 млрд юаней (92 млрд долларов). Это, между прочим, больше бюджета военного ведомства КНР. Весь же внутренний рынок Китая, включая не только видео-, но и сопутствующие системы наблюдения и контроля, оценивается в 1,7 млрд долларов.
Мэрия Шанхая объявила в мае, что 4 тыс. новых камер обеспечат контроль в режиме реального времени 24 часа в сутки за всем, что происходит в самом центре города. В юго-западном мегаполисе Чунцин к 2014 году будут установлены 200 тыс. дополнительных камер, потому что 310 тыс. уже имеющихся, по мнению городских властей, явно недостаточно.
В Урумчи, самом, пожалуй, взрывоопасном городе Поднебесной, где в 2009 году произошли кровавые беспорядки на этнической почве, в 2010 году установили 17 тыс. особо прочных и защищенных от вандалов видеокамер, которые позволяют полиции следить за всем, что творится на улицах города.
Власти быстро развивающейся Внутренней Монголии намерены уже к 2012 году установить у себя 400 тыс. видеокамер. Столичная мэрия в этом году установит видеонаблюдение за театрами, кинотеатрами и концертными залами. Рекордсменом, пожалуй, является Фуронг, один из районов Чангши. Там на каждые десять жителей приходится по одной камере, всего же их 40 тыс.
Камеры видеонаблюдения устанавливаются на улицах и в магазинах, в кинотеатрах и университетах со школами и во многих других местах. И, конечно же, у домов диссидентов.
«Когда диссиденты возвращаются домой из трудовых лагерей, – рассказывает Ван Сонлян, член правозащитной организации Chinese Human Rights Defenders Network, – они обнаруживают, что рядом стоят видеокамеры, направленные на их дома».
Ай Вэйвэй, просидевший в этом году два месяца в тюрьме, даже изваял мраморную скульптуру «Камера видеонаблюдения», в которой изобразил несколько камер, установленных около его студии.
Власти объясняют необходимость установки все новых и новых камер увеличением случаев отравления продуктов в супермаркетах, уличных краж, нападений на покупателей в магазинах, школьников и т.д. В управлении полиции Шанхая утверждают, что видеонаблюдение только в прошлом году помогло задержать свыше 6 тыс. правонарушителей и преступников.
Правительство КНР поручило разработать общенациональную программу видеонаблюдения Safe City. В ее рамках будет создана единая в масштабах всей страны база данных, которая охватит все 1,4 млрд граждан КНР. Кроме обычных сведений о человеке она будет содержать данные об уплате налогов, образовании и другую информацию личного порядка. Объяснение создания такой базы – «улучшение социальной защиты» населения».
Работа ведется в разных направлениях. По словам Ксе Юнлиня, проектного менеджера Shenzhen Xinghuo Electronic Engineering, успешную проверку на больших спортивных аренах и на пограничных контрольно-пропускных пунктах уже прошла система установления личности человека по его лицу.
Конечно, в организации видеонаблюдения Китай не уникален. Тем же самым занимаются и в десятках других стран. Здесь китайцам до лидеров – британцев – еще далеко. Но зная энтузиазм, с которым они по традиции берутся за осуществление всех проектов и программ, можно быть уверенным, что лидерство КНР в слежке за гражданами (по версии правозащитников) или в повышении их безопасности (по версии китайских властей) не за горами.
Правозащитники китайским властям не верят и считают, что Поднебесная все больше превращается в государство тотальной слежки по примеру Большого брата, так ярко описанного Джорджем Оруэллом.
«Камеры видеонаблюдения вызывают сильные опасения и в демократических странах, – объясняет Николас Бекелин, специалист по Азии правозащитной организации Human Rights Watch, – но там хоть есть сдерживающий противовес в виде независимых судов и прессы, неправительственных организаций и других непременных атрибутов демократии, чего в Китае нет».
Опасения правозащитников строятся, конечно, не только на основании стремительного роста числа камер видеонаблюдения. Они приводят в пример и интернет, к полному контролю над которым тоже стремится правительство КНР. Желание взять под полный контроль интернет еще больше окрепло в этом году, после того как события в арабском мире наглядно показали, что при помощи сотовой связи и интернета возможно организовать не просто акции протеста, но и целые революции.
Примеров попыток взять под контроль «паутину» очень много. Это и неоднократные споры с Google по вопросу, что можно, а что нельзя искать в поисковом сервере этой компании. Это и вызывающие улыбку (только не у самих китайцев) запреты на использование в китайском интернете «заразного», по мнению властей, слова «жасмин» и его производных. Это, наконец, и создание системы защиты от нежелательной информации: порнографического содержания, утверждают власти, и политически нежелательного для властей, считают правозащитники.
Часто власти просто закрывают неугодные сайты (например, Yeeyan), разрабатывают все новые и новые фильтры и осуществляют внутреннюю цензуру. На огромных порталах (Sina) работают десятки цензоров-наблюдателей, которых постоянно «ориентируют» чиновники, отвечающие за «чистоту» китайского сектора Всемирной сети. В список подрывных слов и фраз поисковой системы Baidu, к примеру, входят такие слова, как «СПИД», «рабочие-мигранты», «реакционеры», «события 1989 года», «свободные выборы» и т.д.
За чересчур большую откровенность в Сети в 2009 году, согласно данным Amnesty International, попали за решетку почти 30 журналистов и более 50 пользователей.
И наконец, если чиновников что-то не устраивает, то они просто аннулируют лицензию компании.