Глава СО РАН Александр Асеев проясняет свою позицию по поводу реформы академии
 
Мои слова, сказанные одному из СМИ, о моем согласии с реформой Академии наук, как всегда происходит в газете «Коммерсантъ», исказили. Закон неприемлем во всех частях. Если его примут, мы останемся очень в непростом положении, без годами налаженной и эффективной системы работы.

Я пять лет председатель Сибирского отделения РАН. Я пять лет занимаюсь наукой по остаточному принципу. Главная проблема – это защита федеральной собственности от притязаний местного бизнеса и власти. Они идут на любые ухищрения: непрерывные суды, иски, разборки – лишь бы завладеть хотя бы маленьким кусочком нашей собственности. В течение 20 лет АН, защищая федеральную собственность, оказалась один на один со всей этой публикой. Они ничего не умеют делать, кроме как приватизировать и перепродавать.

И если появится агентство, которое зафиксирует права на это большую, высоколиквидную и дорогостоящую федеральную собственность – это для нас будет подмогой. В этом плане закон мог бы быть полезен. Но в законе об этом, к сожалению, сказано очень мало. Честно говоря, наверное, у творцов этого закона, они, кстати, абсолютно анонимные – в уме другие варианты. Не зря говорят, что вместо «Оборонсервиса» появится «Академсервис». Но если бы государство действительно позаботилось о защите федеральной собственности, которая находится в распоряжении АН, и ее использовании действительно для развития науки, образования и инноваций – это было бы очень здорово. Я так примерно и сказал. Просто, потому что у нас силы уже на исходе.
Но, конечно, идея, что агентство должно назначать директоров институтов это  полная глупость. Такое агентство, которое я имею в виду, об этом мы говорили в правительстве, с вице-премьером Рогозиным, должно работать по правилу двух ключей: один ключ у правительства, а второй – у АН с правом вето.

Я так понимаю, что законом неведомые мне силы подставили премьера, отставки которого требуют, особенно молодые научные сотрудники, и президента. Это же полное безобразие. Поэтому я заинтересован в том, чтобы найти цивилизованный выход из этой ситуации. Если бы действительно было агентство, которое объявило бы, что федеральная собственность в управлении АН священна и неприкосновенна, и может использоваться только для образования, науки и инноваций, причем, без имитации, без имитационных моделей, к которым склонны такие структуры, как созданные ранее: «Роснано», «Сколково», это была бы большая помощь Академии.

И мне кажется, что министр слышит наши доводы. Он был у нас 27 мая, в первый день работы общего собрания. Я со своими коллегами вынужден был пропустить этот день работы общего собрания РАН. Он пришел в наши ведущие институты катализа и физики полупроводников, которым я 15 лет руковожу. И был в полном восхищении – все на высшем уровне, лучшие фундаментальные результаты, статьи в «Nature», абсолютная востребованность результатов, работа на крупнейшие корпорации, на задачи, связанные с обороной страны, кругом молодежь продвинутая, с блеском в глазах, самое лучшее оборудование. Причем не только иностранное, но и нашего изготовления. То есть, мы работаем очень хорошо, и кому-то это очень не нравится. Кому, правда – не понятно. И Ливанов нам обещал оказать полную поддержку, сделать здесь новый русский Кембридж. Характер у министра, конечно, сложный, мы вынуждены его время от времени воспитывать. Но он не безнадежный, я бы сказал.

Что касается разговоров о том, что в АН будто бы есть организации, изжившие себя, то, во-первых, в Сибирском отделении таких нет, а, во-вторых, если где-то есть какой-то институт, по которому есть вопросы – с ним и надо конкретно разбираться. Но зачем ломать всю систему? Это полное безумие, это больше, чем преступление, это ошибка.