Почти все круглые столы по проблемам российской науки, проходившие в последние несколько месяцев в России, так или иначе касались проблемы эффективности. Претензии ученых на постоянное увеличение объемов финансирования понятны. Однако государство, вкладывая деньги, хотело бы видеть научные открытия и технологически разработки, которые были бы востребованы российским бизнесом и позволили экономике страны занять место среди лидирующих высокотехнологичных экономик мира. В странах — технологических лидерах уже давно не ведутся дискуссии о том, должна ли наука быть «вещью в себе», вся их научная жизнь — это сложная коллаборация с участием десятков вузов и компаний, где очень сложно разделить собственно научные и бизнес-задачи. В России, увы, сотрудничество бизнеса и науки пока не так часто выходит за рамки программ подготовки кадров.

Язык для перевода

Если в 1990-е отечественная наука фактически находилась в состоянии «клинической смерти», то сегодня дела обстоят вовсе не так уж плохо. По словам заместителя министра образования и науки РФ Людмилы Огородовой, на поддержку научных исследований и разработок государство ежегодно выделяет более 800 млрд рублей. Если оценивать эти средства по ППС, то Россия занимает пятое место в мире по объему госвложений в науку. «В последнее время растет занятость в науке, — говорит Людмила Огородова. — По данным Росстата, количество исследователей увеличилось более чем на четыре с половиной тысячи человек. Доля ученых в возрасте до 39 лет за последние пять лет возросла с 34 до 41 процента».

Финансовое положение науки в России улучшалось на протяжении последних примерно пятнадцати лет. Но очевидного прорыва в технологических производствах, за исключением ВПК, пока не происходит. Более того, новые международные реалии показали, что Россия в сфере технологий до сих пор критически зависит от внешних поставщиков.

Участники международной конференции «Форсайт и научно-техническая и инновационная политика» (она прошла в Москве в ноябре прошлого года), среди которых были представители как научного сообщества, так и крупных компаний, констатировали: главная проблема в том, что наука и бизнес фактически существуют изолированно друг от друга. «Когда вы сталкиваетесь с конкретными учеными и с конкретными научными вопросами, возникает проблема перевода с языка, которым пользуются бизнес и общество, на научный и обратно. Это очень серьезный барьер, и нужен слой людей, который мог бы переводить приоритеты, которые есть у общества, для постановки научных задач. К сожалению, сейчас в России такой перевод отсутствует», — говорит Антон Максимов, заместитель директора Института нефтехимического синтеза РАН.

С ним согласен Денис Баринов из PricewaterhouseCoopers: «Вузы и корпорации часто живут в совершенно разных мирах, они друг друга не слышат. Область, где они находят наибольшее количество точек пересечения, — это, пожалуй, организация производственных практик студентов, — говорит эксперт. — В основном это либо организация производственной