Китайский кинорынок также, как многое другое, поражает своими размерами и масштабами. США значительно опережают КНР по размерам кассовых сборов: 11,4 и 6,6 млрд долларов соответственно в 2016 году. Но если последние годы кассовые сборы в Америке остаются на одном уровне, то в Китае они выросли с 2011 года более чем втрое.
«Какие-то 10 лет назад мы никогда даже не думали о Китае,- приводит Wall Street Journal (WSJ) слова Адама Гудмана, бывшего начальника производственного отдела киностудии Paramount Pictures, а сейчас директора небольшой кинокомпании, поддерживаемой китайской технологической фирмой Le Eco.- Сейчас же Голливуд не может существовать без Китая».
Как государственные, так и частные компании из Китая вложили в американскую киноиндустрию за прошедшее десятилетие десятки миллиардов долларов. Сейчас китайские власти, цензоры и потребители влияют практически на каждый аспект производства американской кинопродукции, начиная от сценариев и заканчивая решениями, следует ли снимать сиквелы к тем или иным фильмам или не следует.
WSJ объясняет засилье Поднебесной на Фабрике грез тем, что фильмы приходится снимать с расчетом на миллиардный китайский рынок и владельцев китайских киностудий. При этом, частично Голливуд живет и работает в том числе и на деньги КПК, которая при Синь Цзинпине превратила культурное влияние в важнейший элемент идеологической борьбы.
Режиссерам и продюсерам из Голливуда приходится мириться с китайскими требованиями и законами, написанными китайскими цензорами. Они, например, должны убирать с большого экрана все постельные сцены, потому что в Поднебесной это считается неприличным, и сцены с привидениями, потому что в религиозном китайском обществе это считается признаком дурного тона и не приветствуется. Среди десятка сюжетных тем, запретных в Китае, например, призывы к нарушению общественной стабильности и норм социальной морали. Косо в Поднебесной смотрят даже на путешествия во времени. Здесь причина носит число философский характер – путешествия во времени подразумевают, что личность может повлиять на ход истории.
Американские продюсеры уже начинают понимать требования китайских цензоров и заранее вырезают все, что может вызвать их подозрения или упреки. Например, картина о вторжении инопланетян «Прибытие» (2016) была отредактирована перед дебютом в Китае в этом году таким образом, чтобы китайский генерал казался более привлекательным.
Коммунисты из Китая заказывают музыку, а американские капиталисты нисколько против этого не возражают. Можно, конечно, сказать, что китайцы имеют право рецензировать и контролировать картины, снятые для китайских зрителей. Однако если вспомнить, что китайцам принадлежит крупнейшая в Америке сеть кинотеатров, то придется признать, что они имеют серьезное влияние и на фильмы, снятые для американских кинозрителей.
Китайским компаниям и бизнесменам принадлежат акции голливудских киностудий на многие миллиарды долларов. Сейчас начался следующий этап мирного завоевания – китайцы уже покупают не акции кинокомпаний, а сами кинокомпании.
WSJ утверждает, что деньги на инвестиции в Голливуд китайские госкомпании берут из специального правительственного фонда. Это дает основания говорить о том, что киноиндустрия, по мнению Пекина, является таким же действенным, а может, даже самым действенным орудием знаменитой «мягкой силы» Китая, как и другие виды китайской культуры. Развлекательная индустрия в целом и кинобизнес в частности в наши дни стали самым современным орудием в многогранной борьбе, которую Пекин ведет против Вашингтона. Это значит, что тот, кто влияет на кино и культуру какой-нибудь страны, контролирует и ее политику и формирует ее будущее.