У истоков
Представляется, что венесуэльский кризис имеет как минимум два основных измерения.
Во-первых, безусловно, к нему привел целый комплекс проблем социально-экономического характера. Экономическая модель, задуманная и во многом реализованная покойным президентом Уго Чавесом, несла в себе многочисленные противоречия. С одной стороны, она позволила радикально улучшить жизнь значительной части населения Венесуэлы. Так, например, уровень бедности упал примерно с 50% до 30% с 1998 по 2013 гг., а процент живущих в крайней бедности снизился с 23,4% в 1999 г. до 8,5% в 2011 г. ВВП на душу населения вырос с 4 105 долл. в 1999 г. до 10 801 долл. в 2011 г. Снизилась безработица, младенческая смертность и увеличилась средняя продолжительность жизни. На этом успехи «боливарианской революции» не заканчиваются. Среди прочих можно также говорить о совершенствовании системы здравоохранения, повышении качества образования и его доступности, реформировании и переоснащении армии, повышении престижа государственной и военной службы.
Вместе с тем социально-экономическая модель У. Чавеса стала неподъемной ношей для его наследников в изменившихся реалиях мировой экономики. Хотя Венесуэла почувствовала на себе последствия мирового финансово-экономического кризиса 2008 г. позднее, чем некоторые другие государства, он нанес разрушительный удар по экономике Боливарианской Республики. Высокие цены на нефть и благоприятная мировая конъюнктура долгое время позволяли Каракасу реализовывать масштабные социальные программы. Однако со снижением спроса и падением цен на энергоносители денежные поступления сократились, а обязательства государства остались прежними. Кризис сказался и на общем уровне жизни населения. Кроме того, отдельные не самые удачные управленческие решения, направленные на борьбу с кризисом, только усугубили ситуацию (в частности, эмиссия денежных средств, контроль над ценами на отдельные товары, др.). Экономическая ситуация продолжала ухудшаться и к 2017 г. продемонстрировала новый уровень падения: инфляция за первые 6 месяцев 2017 г. уже достигла 249% (МВФ прогнозирует 720% к концу текущего года), прогнозируемая безработица – около 21%.
В стране также наблюдается масштабная нехватка продовольствия и товаров первой необходимости. 72,7% опрошенных венесуэльцев заявили, что за последний год похудели в среднем на 8,7 кг. Одновременно многие отметили, что сократили количество приемов пищи с трех до двух.
Все эти экономические факторы не могли не спровоцировать резкий рост недовольства среди значительной части населения. Кроме того, стремительный рост социально-экономической напряжённости, как это обычно бывает, спровоцировал рост преступности и снижение уровня безопасности.
Вторая причина кризиса лежит в политической плоскости. Политическая система, сформировавшаяся при У. Чавесе и доработанная его наследниками, отличается сложностью и неоднозначностью. Характерными чертами стали довольно жесткая централизация власти, доминирование левых и левоцентристских политических сил, сокращение пространства для функционирования оппозиционных партий и движений, усиление контроля над СМИ, расширенные президентские полномочия, распространение практик непотизма и кумовства. В связи с этим венесуэльский политический режим в российском и зарубежном дискурсе часто называют диктаторским.
Данное утверждение представляется несколько преувеличенным, однако режим У. Чавеса-Н. Мадуро действительно существенно снизил институциональные возможности трансляции интересов несогласных с курсом правящих элит. На фоне разрастающегося экономического водоворота и проблем в области обеспечения безопасности граждан кризис обрел полномасштабный формат, подпитываясь нарастающим недовольством «улиц».
К другим причинам кризиса, которые добавились в ходе нарастания напряженности, можно отнести непримиримость сторон, отсутствие эффективного посредничества, а также раскол в рядах оппозиции и правящей элиты. Отметим де-факто провал института посредничества в венесуэльском конфликте: медиаторы не вызывают доверия у оппозиции, а усилия по сути единственного, авторитетного для обеих сторон актора – Ватикана – весьма ограничены.
Нельзя полностью исключать и версию иностранного вмешательства в дела Венесуэлы. Заинтересованные страны, среди которых называют США и отчасти соседнюю Колумбию (из-за ее исторически тесных контактов с Вашингтоном и таких же исторически неприязненных отношений с Каракасом), могли подлить масла в огонь разрастающегося конфликта. В пользу этого варианта говорит и наличие отработанной схемы «цветных революций», которая, возможно, уже была опробована в Венесуэле после президентских выборов 2013 года несогласие оппозиции с результатами, требования пересмотра, вывод оппозицией массовых шествий на улицы, сохранение протестной активности в течение длительного времени.
Здесь и сейчас
Текущая ситуация в Венесуэле выглядит более чем напряженной как в политической плоскости, так и в экономической перспективе. О сегодняшней Венесуэле надо знать как минимум три пункта.
Во-первых, происходит обострение политической борьбы из-за созыва Конституционной ассамблеи (КА). 30 июля состоялись инициированные официальным «чавизмом» выборы в Национальную конституционную ассамблею (НКА), призванную разработать и внести изменения в действующую Конституцию Республики с целью проведения комплексного реформирования государства. Срок действия полномочий Ассамблеи составляет 2 года, в ее рядах представители регионов и различных сфер, однако все они в разной степени являются последователями «чавизма», поскольку оппозиция бойкотировала выборы в КА. Многие видные политики вошли в состав Ассамблеи, включая, например, Диосдадо Кабельо и Делси Родригес (оба лояльны Н.Мадуро и считаются его ближайшими соратниками). В список депутатов вошла и жена президента Силия Флорес.
Президент Венесуэлы Н. Мадуро пояснил, что цель созыва заключается не только в изменении основного закона, но и в создании базы для урегулирования конфликта и прекращения волны насилия, а также в обеспечении правовой и социальной безопасности граждан. Формулировки президента звучат размыто и неочевидно, поэтому существует немало интерпретаций реальных мотивов учреждения КА. Так, оппозиция опасается, что этот орган станет оружием против нее, в особенности против ее парламентского присутствия. Эти опасения уже отчасти оправдались, поскольку 18 августа 2017 г. Конституционная ассамблея приняла на себя функции законодательной власти в Венесуэле, мотивировав это необходимостью «гарантировать мир, суверенитет государства и его финансовое функционирование».
Оппозиция не признает проведенные 30 июля 2017 г. выборы, а весь процесс созыва Ассамблеи считает незаконным и фиктивным.
Во-вторых, по-прежнему неясным остается положение парламента страны, контролируемого с 2015 г. оппозиционным «Столом демократического единства». Изначально победа оппозиции привела к конфликту между ветвями власти, оказавшимися по разные стороны идейных баррикад. Впоследствии (2016-2017 гг.) парламент был фактически отстранен от выполнения своих полномочий, а все издаваемые им документы признавались недействительными. Функции парламента частично перешли исполнительной и судебной властям, а в 2017 г. – к КА. Роспуска законодательного органа не было, однако и эффект от продолжения его функционирования нулевой.
Сейчас Национальная ассамблея занимается зачастую очень странными делами. Например, в отсутствии официальной статистики об экономической ситуации, парламент публикует свои подсчеты уровня инфляции. При всей важности предоставляемой информации, это совсем не то, чем должен заниматься законодательный орган государства. Вероятно, парламент все-таки будет распущен, поскольку в реалиях «надконституционной» КА, обладающей всей полнотой власти, в сущности, мало причин сохранять недееспособный парламент, не признающий к тому же полномочия КА.
В-третьих, надо знать имя Луизы Ортеги, которое сейчас не сходит со страниц латиноамериканских СМИ. Луиза Ортега Диас – известный венесуэльский политик и юрист, была в рядах ближайшего окружения У. Чавеса, с 2007 по 2017 гг. занимала должность Генерального прокурора Венесуэлы. Л. Ортегу отстранили от должности 5-го августа 2017 г., причем это сделал не парламент, а уже Конституционная ассамблея. За что же отозвали полномочия у прокурора? Л. Ортега в мае 2017 г. высказалась против процесса созыва КА, поскольку в представлении прокурора процесс реализации созыва шел вразрез с основным законом Венесуэлы. Л .Ортега впоследствии не раз открыто выступила против правящих кругов Венесуэлы и, не в последнюю очередь, лично против Н. Мадуро. Прекращение полномочий должно было совпасть с разбирательством против Л. Ортеги, однако достичь этого в полной мере не удалось: прокурор вместе с семьей бежала в Боготу, и сейчас, по заявлению президента Колумбии Х.М. Сантоса, «находится под защитой колумбийского государства» в связи с угрозой ее жизни и здоровью.
Ситуация вокруг Л. Ортеги была бы, пожалуй, не слишком примечательной, если бы, во-первых, не некие «документы», которые якобы доказывают вовлеченность Н. Мадуро в разные неприятные коррупционные истории, включая, например, «дело компании Odebrecht»*, без преувеличения потрясшего всю Латинскую Америку. Во-вторых, бегство прокурора именно в Колумбию обострило и без того напряженные двусторонние отношения с Боготой, а во многих других странах региона преследование Л.Ортеги – реальное или мнимое – в очередной раз вызвало волну критики режима Н. Мадуро.
День грядущий
Учитывая всю комплексность ситуации и все вышеперечисленные факторы напряженности, довольно сложно давать однозначный прогноз развития конфликта в Венесуэле. Эта латиноамериканская страна уже не раз заставляла политических аналитиков по всему миру сожалеть об озвученных прогнозах, а власть Н. Мадуро оказалась значительно прочнее, чем то виделось на заре протестного движения. Предложим по крайней мере несколько возможных вариантов развития событий.
Самый позитивный и благоприятный сценарий связан с работой Конституционной ассамблеи. Несмотря на негативное отношение к ней оппозиции и ряда зарубежных государств, именно на КА сейчас возлагаются надежды на урегулирование, просто потому, что это, в сущности, новый рубеж развития политического режима «боливарианской революции». Ее полномочия обширны, и их использование во благо – для установления подлинно общенационального диалога и поиска выхода из кризиса - могло бы стать основной стабилизации ситуации в Венесуэле.
В то же время, возможен и негативный сценарий, при котором кризис перейдет в прямое силовое столкновение сторон. Протесты уже унесли немало жизней с обеих сторон, однако пока неправомерно говорить о вооруженном конфликте. К сожалению, исключать подобный вариант нельзя, особенно в свете недавних сообщений о том, что правительство и армия начали вооружение гражданских сторонников действующей власти.
Еще одним вариантом развития событий может быть иностранное вмешательство, причем оно может носить разные формы – от простой поддержки отдельных сил до военной интервенции. Так, 11 августа 2017 г. президент США Дональд Трамп заявил, что опция военного вмешательства в Венесуэлу также рассматривается Вашингтоном в случае, если ситуация не нормализуется мирным путем. В Каракасе такие планы восприняли агрессивно, особенно на фоне часто раздающихся из соседней Колумбии призывов к силовому решению венесуэльского конфликта. Представляется, однако, что открытая интервенция Вашингтона маловероятна.
В условиях глобальной нестабильности и вовлеченности вооруженных сил США в конфликты по всему миру, Вашингтону едва ли нужна еще одна потенциальная «бездонная яма» для денег налогоплательщиков. Кроме того, страны Латино-Карибской Америки (ЛКА), даже традиционные союзники США, в большинстве своем считают недопустимым вмешательство «с севера», полагая, что региональные проблемы лежат в сфере ответственности региональных игроков. В последние десятилетия позиции Вашингтона в регионе слабеют, и вряд ли ему добавит популярности нарушение суверенитета крупной и значимой латиноамериканской страны. Скорее США будут придерживаться линии на санкционное давление, в логику которой вписываются новые жесткие экономические санкции, подписанные 25 августа 2017 г. президентом Дональдом Трампом.
Подводя итоги, хотелось бы отметить, что сегодняшняя ситуация в Венесуэле имеет понятные предпосылки экономического, структурного и политического характера, однако отличается высокой степенью непредсказуемости и рисков, которые отдаляют перспективу урегулирования кризиса, все больше поглощающего Венесуэлу и угрожающего стабильности региональной подсистемы Латино-Карибской Америки.
________________
* Это запутанное антикоррупционное расследование было начато в Бразилии, а его развитие затронуло многие страны региона. Материалы дела крайне обширны, отметим только, что «Odebrecht» - крупнейшая латиноамериканская строительная фирма – была вовлечена в коррупционные связи с политиками самого высокого ранга (включая президентов и министров) сразу в нескольких государствах, по данным следствия, компания заплатила порядка 788 миллионов долларов в виде взяток высокопоставленным чиновникам в 12 странах Латинской Америки и Африки. Л.Ортега намекает, что с компанией связана и семья президента Венесуэлы Н.Мадуро, а также, вероятно, его окружение.