Секрет шинели
Предсказателей катаклизмов и стихийных бедствий хватало во все времена. Сейчас ряды предсказателей пополнились довольно необычным субъектом. Прогнозами и предсказаниями занялось… Министерство обороны Германии. Военные аналитики предсказывают коллапс Европейского Союза к 2040 году в исследовании «Стратегическая перспектива 2040». Документ имеет гриф секретности. Оно было проведено в конце февраля, но сейчас журналистам журнала Spiegel удалось прочитать этот любопытный 102-страничный документ.
Отмахнуться от прогнозов немецких аналитиков нельзя, потому что Германия является первой экономикой Европы и взгляды Берлина на будущее континента очень важны для европейцев. Между тем, ничего хорошего для объединенной Европы в будущем предсказатели из бундесвера не видят.
Шесть мрачных сценариев
Все шесть сценариев дальнейшего развития событий носят мрачный характер. По самому пессимистичному, как следует из его названия – «Евросоюз распадается, а Германия входит в режим быстрого и активного реагирования», вслед за Великобританией из Евросоюза начнут выходить и другие государства. Распад ЕС негативно отразится на общем положении дел на нашей планете, потому что мир без существующего сейчас западного международного порядка будет все глубже и глубже погружаться в хаос и конфликты.
По другому сценарию развития событий, который называется «Восток и Запад», восточноевропейские члены Евросоюза уже в 2017 году начали отдаляться от своих западных «коллег» в политическом отношении. Сначала они будут сопротивляться дальнейшему расширению ЕС, а затем могут начать его покидать, чтобы образовать что-нибудь типа Восточного блока.
Еще один сценарий ведет к «многополярному соревнованию», в котором дела объединенной Европы тоже выглядят мягко говоря неважно, потому что его слабеющее единство будут все больше размывать усиливающийся экстремизм и растущее влияние России.
Другой вариант развития событий предусматривает переход европейских стран к «государственному капитализму» и окончание глобализации. Даже по самому спокойному сценарию, европейцам, похоже, придется забыть о ставшей привычной за несколько последних десятилетий стабильности и системе ценностей, которой так гордятся в Старом Свете.
Они и мы
Агентство Reuters после публикации в Spiegel обратилось за разъяснениями в военное ведомство Германии. Представитель Минобороны отказался комментировать содержание «Стратегической перспективы 2040», сославшись на ее секретность, и заявил, что эти сценарии развития событий нельзя считать прогнозами, что они никак не оценены с точки зрения вероятности их наступления и что никаких стратегических решений в связи с исследованием никто принимать не собирается.
Похоже, в Берлине считают, что оснований для пессимизма в отношении будущего объединенной Европы больше, чем поводов для оптимизма. Никто не спорит с тем, что последние победы на выборах проевропейских политиков и партий в ряде европейских стран, а также выходящие сейчас одни за другими статистические данные, свидетельствующие о том, что европейская экономика, вышла из кризиса и начинает разгоняться, говорят об укреплении европейской стабильности, но речь идет о ближайшем будущем. Даже сейчас, когда картина выглядит вполне благоприятно, можно ждать неприятных и непредвиденных сюрпризов, связанных, например, с брекситом или последствиями кризиса, которые все еще ощущаются на континенте и особенно на его юге.
В отдельных странах Центральной и Восточной Европы наподобие Венгрии и Польши все больше утверждаются авторитарные режимы. В Евросоюзе усиливаются разногласия в отношении подхода к решению таких серьезных долгосрочных проблем, как, например, приток беженцев из Африки и с Ближнего Востока. Все это позволяет говорить, что мрачные прогнозы относительно судьбы Евросоюза вполне имеют право на существование. Но судьба континента зависит, в первую очередь, от самих европейцев.
Для России ничего страшного в распаде объединенной Европы, особенно, учитывая нынешние отношения между Москвой и Брюсселем, пожалуй, нет. Скорее всего, строить взаимовыгодные нам будет проще с каждой европейской страной в отдельности, а не с Европой в целом, что традиционно для внешней политики России.